ПРОЛОГ

Чудовищный взрыв до основания потряс нутро массивного звездолета. Попавший под раздачу боевой корабль трепыхался в пространстве, словно рыба в сверкающей, как грозовые разряды, сети.

Последовал добавочный хук аннигиляционного панчера, крейсер от сотрясения сместился, корпус треснул, и звездолет стал плавно заваливаться на пылающую за бортом пурпурно-алую звезду. Дюжина воительниц, в калейдоскопически меняющем окраску камуфляже, с диким криком бросились по коридорам. Одна из девчат потеряла обувь и повизгивает от прикосновений к розовым, босым пяткам пробегающих по винтовому полу огоньков раскалившегося, пылающего колоссальной разрушительной энергией металла.

У опередившей напарниц, капитана Раисы Снеговой перекосился от боли алый рот. Из воспаленных губ вырывает стон, срываются кровавые пузыри. Осколок разбитой бронированной обшивки с большим ускорением, пробив скафандр, глубоко вонзился между лопаток. Боль жуткая. Девушка не может даже отдать вразумительную команду. Более хладнокровные мужчины стараются покинуть гибнущий корабль организованно, пытаясь прихватить больше ценного. Особенно много оружия можно вытащить на спасательных модулях избежавших повреждений боевых и прислуживающих роботах. Некоторые женщины, что поопытнее, даже способны, методом аварийного отделения, сохранить отдельные отсеки крейсера, относящегося к классу легких со всего несколькими тысячами космонавтов на борту.

Полковник Наташа Крапивина потеряла половину правой руки и, стараясь усилием тренированной воли локализовать страдания, командует:

– Бейте по рессорам, иначе батарея пять нырнет со всеми в звездные недра.

В какофонии звуков и шорохов слышится тяжелый предсмертный стон безусого юноши, раздавленного сдвинутыми стенками вентиляционной шахты, куда его всосал появлявшийся от детонации гравитационных мин магнитный коллапс. Туда же провалились еще несколько солдат, находя ужасающую смерть в продуваемом ледяными ветрами аду.

Небольшой одноместный эролок (сленговое название истребителя-штурмовика) отделился от поврежденного судна. Находящийся на его борту капитан космической гвардии Петр Ураганов с напряжением всматривался в бешено прыгающие голограммы. Системы звездного истребителя оказались серьезно повреждены, и пришлось перейти на ручное управление. Когда ты, как летчик второй мировой, руки ноги в ход, вместо простых телепатических приказов.

Межгалактическая битва в самом разгаре, и подавляющее превосходство было на стороне противника. Против трех звездолетов космического флота Великой России сражались сразу десять тяжелых кораблей Северо-Западной конфедерации. Война есть война, она идет уже тысячу лет, то вспыхивая, извергаясь кровавым вулканом, то слегка затихая в зыбком удовлетворении, давая измотанным воюющим сторонам перевести дух. Два давних исторических противника Новая Россия и Западный Блок схлестнулись в бескрайнем космосе.

Вот и сейчас российские звездолеты нарвались на засаду, по непонятной причине кинезрадары (способные различать мельчайшие части материи) ослепли, и соотношение сил стало катастрофически неравным. Но роботы не болеют, а русские не сдаются! Крейсер гибнет. От первого, уже фактически уничтоженного звездолета отделилась более-менее крупная часть и под командованием бесстрашной Наташи Крапивиной идет на таран. Разгон русских камикадзе предельный для человеческих тел, даже кровь льется у девушки и нескольких, помогающих ей принять доблестную смерть парней, из ноздрей и ушей. Язык парализован, а в голове, незадолго до столкновения с линкором конфедерации, звучит фраза: «Душу, сердце отдадим мы своей Святой Отчизне! Выстоим и победим, смысл единый в нашей жизни!».

Остальным боевым крейсерам тоже туго, один из них горит в вакууме практически невидимым, голубоватой каймой пламенем, другой продолжает яростно отбиваться, испуская аннигиляционные и термокварковые ракеты. Однако силовое поле долго не выдержит, и так от множества попаданий: трещит, искря, словно электросварка от напряжения. Звездолеты врага гораздо крупнее, целых пять легких линкоров; каждый вчетверо сильнее огневой мощью, чем вся российская флотилия, включая даже катера и одно, двухпилотные истребители.

Могучие корабли, не уступают уже бывалым российским судам по своим военно-тактическим характеристикам. Стая плотоядных стервятников – эролоков противника вылетает со стороны налившегося кровью с багровыми протуберанцами светила. Теперь эти хищники попытаются атаковать спасательные капсулы и немногочисленные российские гравио-магнитные самолеты. Петр не без труда, вручную разворачивает свой истребитель, хотя шансов мало, он принимает бой. Сбоку от него зависает еще одна машина. Звучит бодрой скороговоркой женский голос.

– Капитан! Атакуй по спирали, я легко заслоню твой тыл.

Вега Соловьева, лейтенант космической гвардии, воспроизводит восьмерку, лихо выходит из пике, прикрывая его хвост, куда попробовал выскочить отливающий серебром механический «коршун». Лобовая матрица эролока сбивает с курса самонаводящуюся термокварковую ракету, а спустя долю секунды и сам разъяренный стервятник получает заряд в слабо защищенное подбрюшья. Героическое деяние!

Она еще совсем юная девушка, ей только на днях стукнет восемнадцать, и, тем не менее, уже успела отличиться в боях. Ее даже прозвали "Крыло аннигиляции", лишь молодые годы и отсутствие высшего военного образования мешали ей получить более высокое звание.

Наташа Крапивина не так юна, как выглядит, ей уже за семьдесят, и в последний свой миг она героически сгорает, пробив таки защитное поле линкора, заставив махину погрузиться в океан извергаемого боекомплектами гиперплазменного торнадо. У войны не женское лицо, но мужчин от поколения к поколение рождается все меньше и меньше. Поэтому и происходит перераспределение ролей.

Петр Ураганов выполняет сложный спиралеобразный кульбит, проходя между огненными полосами. Он стреляет, практически не целясь, в движении ловя кураж, воспринимая интуитивно, мелькающие калейдоскопом мишени, разя в самые уязвимые точки эролока. Куски плазмы летят жгучими ножницами, точно попадая встык между миниатюрным силовым полем и гравитационной установки машины. Сами эролоки бронированы очень легко, силовое поле маломощно и наиболее сильно в лобовой части машины. Чтобы в тебя не попали, приходиться отплясывать цирковые номера, уходя от сходящихся и путающихся лазерно-плазменных импульсов. В жилах и венах выброшенный адреналин заставляет скакать кровные шарики, словно это прорвавшие вольер кони, ощутившие вольность. И тогда копыта, едва касаясь, свежей травы, мчат скакунов неуловимым галопом.

Но этот неистовый ритм двух, разрывающих богатырскую грудь сердец позволяет собраться и драться, очень успешно сражаться с превосходящими силами супостата. Еще один разворот, и очередной истребитель сбит. Судя по эмблеме и форме эролока, он принадлежит к цивилизации Даго. Есть такие инопланетяне по форме напоминающие разбухшие кленовые листья. Эти подвижные растения очень опасны, внутри у них вяло тлеет замедленный термоядерный синтез, и они обладают гораздо более быстрой реакцией, чем люди. Когда в составе конфедератов появляется их подразделение, это значить – будет тяжелый бой, и не многие россияне смогут порадоваться победе.

Как, например, в крейсере «Волга», его изо всех сил пытаются спасти, у девчат и юношей от жуткого жара буквально слазит кожа. А в воздухе, словно модницей распылилась розовая вода, молекулы азота и кислорода вступают в реакцию, поднимая и без того запредельную для человека температуру. Вот девушка упала на колени и, склонившись, целует оберег Перуна, капельки слез испаряются, не успевая долететь до сверхпрочного металлического покрытия. Вот она смерть, юноша, который еще полчаса назад старался её красу-девчонку закадрить, падает на пол и полыхает, красное мясо слезает с костей.

Боевой робот роняет из широкого дула капельки смазки, кажется, что это машина ревет, переживая мучения, посылая молитву электронным богам на основе двоичного кода. Система вентиляции выходит из строя, превращаясь в подобие маленьких, но многочисленных черных дыр, рискующих вобрать в себя все и вся.

Вот две очаровательные воительницы, безуспешно цепляясь руками за абордажный миномет, стараются отстрочить свою гибель. Их нежные, розовые лица перекошены, а прекрасные черты искажены невыносимой болью. Но напор всасывающего торнадо возрастает. Отрывает пальцы, из разорванных мышц и сухожилий брызжет багровая кровь, и девчата устремляются в мясорубку. Налету рыженькая девчонка сталкивается с юношей, тараня в живот, смахивающей на шляпку из-за вычурной прически головой.

Успевают улыбнуться друг другу, прежде чем уйти в то место, откуда нет возврата. Еще одна женщина уже более, чем наполовину обуглилась, начертила обгорающей рукой на стене: «Смелый умирает один раз, но живет всегда, трус живет один раз, но навсегда умерший». Голубовато-зеленое пламя прибавляет жару, охватывая, еще несколько мгновений назад восхитительное, достойное самых престижных подиумов тело. Вот оголяются девичьи кости, а крепкие, получившие с младенчества закалку мышцы рассыпаются белым пеплом.

Пылает и выписывает сальто попавший под термокварковый взрыв подбитый катер с командой людей и парой представителей союзной расы Ливи. Такие очень милые существа в виде человекообразных лягушек, но в обрамлении лепестков красивейших цветов. Вот сейчас антиграв сломался, людей, цветочных лягушек бросает, словно горошек в истерически трясущейся погремушке.

Только на этот раз, этот забавно подкидывающий катер ребенок, состоит из разорванных и искореженных измерений истерзанного пространства. Вот мельчают голые ноги не могущей остановиться девчонки. У нескольких воительниц и вовсе рассыпались боевые скафандры, и они обнаженные, алые от жара врезаются в стены, перегородки. На мускулистых, но очень пропорциональных женских телах вздуваются гематомы, расплываются синяки.

Удары столь сильны, что даже очень прочные, улучшенные биоинженерией космической цивилизации кости девчат и юношей ломаются. Из мучительно раскрытых ртов вылетают алые пузыри, а вместе с ними и душе тех, кому повезло прервать мучения.

Кровь, что выпускают из себя цветолягушки, светло-зеленная, а самих иномирян сплющивает в блин, затем упругая конструкция тела возвращает форму. Они и в самом деле эластичнее каучука, хотя не в силах избежать повреждений. А финалом стала ворвавшееся внутрь катера пламя, жадно пожравшее плоть.

А вот юноша на эролоке идет на таран. В голове гимн империи, по жилам струится ненависть. Более крупная трехместная машина не успевает уйти, и в вакууме вспыхивает ослепительный, оранжевый ком пульсара.

На мгновение конфедераты замирают и подаются назад – русский дух несокрушим! С ним не шутят! И это, в самом деле, видение технотронного пекла.

Петр, к счастью, не видя этого, продолжает атаковать, вражеские истребители раздаются в стороны, еще один рассыпается в вакууме, из разбитой кабины вываливается кленоподобное туловище. Зеленовато-желтые струйки крови вытекают из разбитого тела, скатываются в шарики и плывут вместе с осколками. И в каждом шарике светится термоядерный огонек. А напарница, очаровательная, но грозная Соловьева, тем временем, разрезала брюхо вражескому эролоку.

– Умница!

Кричит Петр и его голос замирает, где-то сзади вспучился ослепительный пузырь, словно взорвавшаяся при входе в плотные слои атмосферы комета, рассыпается осколками вспышек, и сразу три российских эролока сгорают в пламени преисподней.

Последний крейсер, словно льдина выброшенная в кипяток, начинает оплывать в множестве пламенных, бегающих на обтекаемой поверхности корабля огоньков.

Разбитый вдребезги российский звездолет не хочет умирать. Его орудия ведут отчаянный огонь по противнику. И не без успеха, рвутся на части бронированные листы башен и заставляют далеко отлетать вырванные из гнезд орудия. Летая по космосу, такие хоботы продолжают выстреливать жгучие кляксы аннигиляции. Воины умирают, но сдаться, значит омертвить душу.