расплачивается собой. Деньги, карьера, любовь способны менять его, как бы откусывая от него куски. Такой укушенный, неполный бедняга часто тем не менее может быть счастлив; он не видит и не понимает своей ущербности. Он может быть даже горд собой. Это жертва счастью. И, разумеется, никакой такой жертвы я не принес и приносить не собирался, ибо в остановленном мире нашей с Настей истории был свой счет, окончившийся вместе с нею. Это как бы был побочный рукав судьбы, от которого не к чему было отказываться, но который было трудно продлить, лишь только он обмелел. Мы сыграли в семью, но игра кончилась. Бедная Настя! Жаль, что мне не удалось обмануть ее. Надеюсь, она тоже не жертвовала ничем.