В кажущемся беспорядке на веранде были расставлены глиняные горшки разных размеров – белые, синие, красные, в них росли причудливые тропические растения. Они закрывали её от посторонних любопытых взоров, создавая иллюзию сплошной зелёной завесы. Посол внимательно оглядел присутствующих и звонко произнёс:

– Ваше здоровье!

Он поднял тяжелый хрустальный бокал с розовым джином. Гуль и Блейк последовали его примеру. Сделав по глотку, все на некоторое мгновение замолчали. Странная пауза затянулась.

– Тихо, – решил нарушить тревожную тишину Гуль.

– Очень тихо, – подтвердил посол, поднося бокал к тонким губам. – Но не всюду. Особенно на южной границе.

Он имел в виду Зангаро, где прошли демократические выборы. В африканской прессе до сих пор бушевали страсти. Левые радикалы утверждали, что результаты выборов сфальсифицированы, а список социалисты вообще исключены из избирательных списков. Гуль вежливо промолчал, понимая, что в случае неудачи все свалят на него. За него вступился Блейк:

– Эти чёрные болваны не знают меры. Даже организовать выборы как следует не могли. Вот вам и результат…

– Но вы-то должны были понимать, на что пойдут красные! Ведь они развязали настоящую гражданскую войну. По данным местной разведки большая часть страны занята ими!

– Сэр, они занимают только районы Загорья. Это гилеи: там нет ресурсов, продовольствия даже дорог!

– Тем не менее это две трети территории и половина населения страны. Что будет после их поглощения Боганой! Мы с такими усилиями стабилизировали положение здесь, в Гвиании. А теперь коммунистическая инфильтрация возможно вдоль всей юго-восточной границы. Что Вы молчите, Гуль?

– А что я могу сказать? У меня штат – два человека! Я как раз и приехал к Вам, чтобы спросить, что мне делать, сэр.

– А разве Вы не знаете?

– Нет. Не могу же просить прислать британский эсминец для защиты британских подданных в Зангаро!

– Наши граждане уже увезли семьи из Кларенса, – меланхолично заметил Блейк. – А эсминец не пришлют без просьбы правительства суверенной страны.

– А Окойе молчит. На что он рассчитывает? Не понимаю…

Лицо сэра Бакифэла несмотря на загар потемнело. Его раздражал и этот самоуверенный юнец, и этот коротышка-разведчик.

– Я представляю правительство Её Величества в Гвиании. Какое мне дело до Зангаро? – нараспев сказал он.

– А что скажет Форин Офис, если Богана и Зангаро объединятся наподобие Танганьики и Занзибара?

– Ну, это ещё когда будет! У них нет никаких предпосылок для этого: ни экономических, ни этнических, ни культурных…

– Зато есть политические! – с апломбом заявил Блейк. – Неужели правительство Гвиании будет сидеть сложа руки в ожидании укрепления большого коммунистического государства на своей южной границе?

– Этот вопрос – риторический, – отпарировал посол. – Вам лучше знать об этом Гарри.

– Да. Я знаю. Знаю о том, что Гвиания напрямую неспособна лезть в эту кашу.

– Почему? – спросил Гуль. – Ведь армия Гвиании втрое больше боганской. Что стоит побряцать оружием на границе?

– Послушайте, Гуль, – оборвал его Блейк. – Не лезьте в не своё дело! Вы же не разбираетесь в военном деле, так!

– Послушайте, Гарри, не давите на нашего гостя, а лучше обрисуйте нам поподробнее ситуацию, – вступился за коллегу посол. Он сразу почувствовал к сэру Бакифэлу что-то вроде благодарности и простил ему шутку насчёт коктейля. Блейк с недовольным видом стал подробно рассказывать о ситуации. Из его слов следовало, что местная армия была неплохо вооружена, но была расколота на три фракции.

– Начинания нового правительства полностью поддерживает только малочисленная вторая бригада. Оба её пехотных батальона численностью примерно в тысячу человек расквартированы на юге. Президентская гвардия и третий отдельный батальон размещены на западе. Эти части, численностью в семь-восемь сотен бойцов возглавляют конституционалисты. Они будут следовать букве закона и вполне надёжны в случае угрозы путча, но и только. К сожалению, на них в случае проведения наступательной операции рассчитывать не придётся. Все без исключения офицеры первой бригады, расквартированной на севере, являются сторонниками военного режима и боготворят своего командира – бригадира Ниачи…

– Извините, мистер Блейк, – прервал разведчика Гуль. – Это тот самый офицер, который до недавнего времени был главой военного правительства Гвиании, а потом временным президентом?

– Был, – вдруг кивнул головой посол. – После того, как я лично уговорил его уйти в отставку и назначить всеобщие выборы, он вернулся на военную службу и получил чин бригадира…

– А его друг, начальник Главного Штаба полковник Даджума, назначил его на пост командира первой бригады, – ядовито добавил Блейк. – В её составе находятся примерно половина всех боевых подразделений Гвиании, включая вертолёты, артиллерию и бронетехнику. Мой осведомитель в министерстве обороны утверждает, что на севере находится три тысячи солдат.

– Вы в этом точно уверены, Гарри, – насторожился сэр Бакифэл.

– Севером занимается один из наших лучших агентов, – возразил Блэйк.

– Черный? – скривил губы посол.

– Европеец. Человек с опытом и хорошо знающий те края. Он и сейчас где-то там.

– И вы ему верите? Трудно представить себе, чтобы порядочный человек… – посол не окончил фразу и с презрением пожал плечами.

– У меня есть средство заставить его работать, – жестко отрезал Блейк.

Сэр Бакифэл с сомнением покачал головой.

– Получается, что сторонники военного правительства, контролируют большую часть армии? – вмешался в разговор Адриан. Блейк согласно мотнул головой и продолжил:

– Это так, но в районе столицы формируется батальон лёгкой пехоты, на вооружение которого поступило самое современное вооружение: вертолёты и танки.

– Это моя заслуга, – тщеславно произнёс посол. – Мне удалось убедить наше правительство продать бронетранспортёры «Спартан», танки «Скорпион», вертолёты «Уэссекс» и две сотни штурмовых винтовок для вооружения батальона.

– Только нам до сих пор неизвестно их настроение, – ядовито заметил Блейк. – Если майор Ффлипс поддержат Ниачи, то Луис удержать будет трудно…

– Но чем могут быть недовольны эти офицеры? Ведь это я их сделал тем, кто они есть! Или их снова подстрекают?

– Чтобы быть недовольными, – вмешался в разговор Блейк, – ничьи советы не нужны. Если нам известно обо всех здешних безобразиях, то думаете, туземцы ничего не знают? Знают!

В голосе Блейка была нескрываемая ирония:

– Вы знаете, например, очередной анекдот о министре финансов?

– Какой? – дипломатично уточнил сэр Бакифэл. – Их много…

– У министра есть список всех компаний – и местных, и иностранных. В нём проставлено – сколько с кого. Хапнул – отметил крестиком. Так вот, на днях приходит представитель европейской компании, на прощание дарит министру золотой «Ролекс». Тот взял. А потом вызывает секретаря – это его троюродный племянник – и говорит: «Предупреди этих белых болванов, чтоб больше часов не носили! У меня их уже целый ящик имеется. Скажи, пусть несут наличными».

 Все рассмеялись.

– Оставьте свои мрачные шуточки, Гарри, – махнул рукой посол. – Ребята из этого батальона получают прибавку из нашей казны. Им есть что терять…

– Ваша правда, сэр, – махнул рукой Блейк: он решил не спорить с боссом. – Так, вот, Гвиания совершенно не готова к крупномасштабному конфликту, мистер Гуль…

– Но, но, но что же делать? Я так рассчитывал, – залепетал Адриан. Он вскочил на ноги и подошёл к послу. – Неужели Зангаро для нас потеряно!

– Ну вовсе нет, мой мальчик, – сэр Бакифэл снисходительно потрепал его за рукав. – Садитесь и слушайте! Сэнди! Подай виски с содовой мистеру Гулю. Блейк, начинайте!

– Для начала, дорогой мистер Гуль, хочу Вам объяснить, зачем я организовал Вам поезду на пикник. Там находились почти все местные толстосумы и политики, которые интересуются Зангаро. Я надеялся, что Вы установите с ними дружеские контакты, но этого не произошло. Ваша филистерская натура дала о себе знать. В общем, Вы им не понравились. Никому! – в конце фразы голос разведчика перешёл в крик.

– Полегче, Гарри! – осадил его посол. – Приступай к делу.

– Хорошо, сэр. Так вот, мистер Гуль, у всех гостей на пикнике есть интерес к Зангаро. Шелл хочет получить концессию на разведку нефти, агентство «Соваж» – взять на себя грузовые перевозки, а мистер Браун – получить концессию на кхат. Они готовы были Вам предложить свою помощь и хотели, чтобы Вы донесли их предложения до правительства Зангаро…

– Но это же частый бизнес! Я не имею права!

– Послушайте, мой мальчик, – произнёс сэр Бакифэл, – никто Вам не предлагает взятку. Вы должны только озвучить их предложения, как группы британских инвесторов. Ведь все они имеют британские паспорта и являются поданными Его Величества…

– И даже Маджаи?

– Он – нет. Кроме коммерческого он имеет и политический интерес…

– Вы же хорошо знаете местных политиканов, сэр Бакифэл…

– Именно так. Для него потерять власть – это потерять все.

– Дейли брэд, – со смешком вставил Блейк.

– Да, да, хлеб насущный. Это вам не Англия, Гуль. Если местный политик сломает себе шею, он не умрет с голоду…

– И ему не надо кормить многочисленную родню, – последовало уточнение Блейка. – Если человек не берет взятки, его просто считают дураком. В Африке политика – кратчайший путь к обогащению. Иначе ее здесь никто не рассматривает.

– В этой стране, – брезгливо поморщился посол,– если кто-то дорвался до министерского поста, все министерство будет забито его родственниками. Или теми, кто сможет ему дать хорошую взятку. Зато родню своего предшественника он немедленно выкинет с насиженных мест. Вы понимаете к чему я клоню?

Гуль помотал головой.

– Маджаи почти двадцать лет на государственной службе. Он «вкусил власти» и будет стараться всеми силами достичь её вершины!

– У него осталось только два соперника на пути к ней: президент Околонго и бригадир Ниачи… – произнёс Блейк и замолчал. Какое-то время он меланхолически потягивал виски, давая возможность Гулю переварить услышанное. После нескольких минут тишины, он продолжил:

– Как Вы думаете, джентльмены, сколько миллионов нахапал за это время Маджаи?

Посол прищурился.

– Пять? Десять?

– По моим данным – до пятидесяти.

– Шиллингов?

– Фунтов. Правда, местных, гвианийских. И большая часть из них сейчас лежит в швейцарских банках.

Гуль покачал головой.

– И все же, джентльмены, вы никогда не задавались вопросом: почему мы, порядочные люди, все время выступаем в союзе с какими-то подонками?

– Слишком сильно сказано, дорогой Адриан! – невольно поморщился сэр Бакифэл. – Конечно, есть дела, за выполнение которых берутся далеко не все. Но ведь без черной работы не обойтись даже в самом благородном предприятии. Не берите это в голову…

– А мы даем им займы, – ехидно проворчал Гуль. Сэр Бакифэл недовольно поморщился.

– Не забывайтесь, мистер Гуль. Перед этой страной у Великобритании имеются особые обязательства…

Адриан иронически прищурился, но посол этого не заметил и пафосно произнёс:

– Я создаю здесь витрину западной демократии.

– Однако, сэр, – ехидно произнёс Блейк. – Хочу Вам сообщить, что последние выборы – сплошное жульничество! Каждая из сторон пыталась извлечь максимум выгоды из подконтрольных округов. Но всё же наш кандидат победил.

– Вынужден с Вами согласиться, Гарри, но иначе у власти бы стоял бы Ниачи. Если мы научились разбираться в африканцах, то и они раскусили нас, – меланхолично заметил посол. – Некоторые негры – весьма способные ученики.  Однако, вернёмся к теме нашей беседы. Настоятельно Вам рекомендую, мистер Гуль, встретиться с Маджаи частным образом и поговорить с ним о возможном вмешательстве со стороны Гвиании. Финансирование операции возьмут на себя Ваши знакомые…

– Но они же разочарованы во мне, – горестно произнёс Гуль.

– Это мы исправим, – сказал Блейк и добавил. – Но только как только Вы договоритесь с Маджаи…

– Когда я смогу это сделать? – воспрянул Адриан.

– Вот это дело, – радостно засмеялся посол.

– Думаю, что завтра Вы получите приглашение посетить его дом с частным визитом, – тонкие губы Блейка стянулись в узкую полоску. – Только не запорите это дело снова…

– Нет!

Сэр Бакифэл заулыбался и вдруг громко хлопнул в ладоши. От внезапного звука Гуль вздрогнул.

– Не пугайтесь так, мой мальчик. Всё будет хорошо! А теперь джентльмены, прошу отобедать. У меня сегодня седло по-кафрски…

Блюдо оказалась отменным, десерт изысканным, а обслуживание превосходным. Более о делах не говорили: рассказывали анекдоты, вспоминали добрую, старую Англию, искали общих знакомых…

– Надо признать, что сэр Бакифэл весьма приятный джентльмен, – подумал Адриан. – Как он срабатывается с этим шизофреником Блейком?

В половине одиннадцатого обед закончился. Выкурив по сигаре, трое англичан расстались.

– Я Вас подброшу до отеля, мистер Гуль, – предложил Блейк. – По ночам в Луисе бродить опасно.

– Даже в Дикойе?

– Особенно в Дикойе, – с ударением ответил разведчик.

– Тогда извольте оказать любезность, мистер Блейк! – подчёркнуто вежливо ответил дипломат.

– Охотно!

Всю дорогу они ехали молча. Только перед самым отелем Блейк прошипел:

– Вам выпал второй шанс Гуль! Смотрите не пропустите!

Ничего не ответив, Адриан попрощался кивком и захлопнул дверь. Его обуревали разные чувства. Несмотря на это он быстро заснул и проспал до завтрака. Спустившись в ресторан, он по старой привычке заказал континентальный и двойной эспрессо. После этого Адриан решил подняться к себе в номер, но его окликнул портье:

– Мсье Гуль, Вам – письмо!

– Вот как? – Адриан взял конверт со странным гербом: неграми, барабанами и копьями. Он с нетерпением вскрыл его: это было приглашение «доктора» Маджаи посетить его дом сегодня после заката.

– Быстро сработано, – ухмыльнулся Гуль и направился к лифту. Тут его кто-то окликнул:

– Извините, мсье. Не могли бы Вы уделить мне несколько минут.

Адриан обернулся и увидел перед собой католического священника.

– Чем обязан? – спросил он после некоторой задержки. Хотя он и был крещён по католическому обряду, Адриан очень спокойно относился к таинствам церкви.

– Вы не против, если я угощу Вас чашечкой кофе, месье Гуль?

– Когда тебе что-то предлагает церковь трудно отказаться, – попытался пошутить Адриан. Священник выжал на своём тонком постном лице подобие улыбки:

– Я не займу у Вас много времени, мсье. Надеюсь, что Вы меня выслушаете.

– Охотно, святой отец, – заинтриговано ответил дипломат.

Когда они удобно расположились в вестибюле за столиком, священник изложил суть проблемы. Оказалось, что он представляет фонд «Каритас интернешнл».