Цитаты из книги «Хроники русского быта. 1950-1990 гг»

– кресало (например, обломок напильника), – жгут из хлопковой пряжи толщиной с палец, – металлическую гильзу, одевавшуюся на один из концов жгута, например, опиленную гильзу патрона от обычной трёхлинейки. Процесс закуривания происходил в следующем порядке. Курильщик отрывал от газеты полоску нужных размеров, насыпал на неё взятую из кисета махорку, свёртывал на свой вкус или сигарету, или «козью ножку», склеивал шов собственной слюной и вставлял самокрутку в рот. Затем доставал жгут, сдвигал гильзу, приставлял конец жгута к булыжнику и ударял по нему кресалом, высекая искры. Искры попадали на пряжу, жгут начинал тлеть. Курильщик немного раздувал огонь на жгуте, от которого потом раскуривал свою цигарку. Затем – внимание! – он тушил тлеющий конец жгута, надвигал на него гильзу и рассовывал свои курительные принадлежности по карманам. Если жгут был погашен не полностью, он продолжал тлеть и в кармане, а если его хозяин по рассеянности или по пьянке не замечал этого вовремя, загоралась одежда. По свидетельству моей мамы, работавшей в пошивочной мастерской шуйского Военторга, ремонт прогоревших галифе, кителей и особенно шинелей был

добывали огонь В военные и послевоенные годы из-за отсутствия спичек каждый шуйский курильщик носил при себе следующий набор: – кисет с махоркой (иногда с вышитой памятной надписью), – многократно свёрнутый до размеров будущей цигарки клочок газеты, – кусок кремнистого булыжника, – кресало (например, обломок напильника), – жгут из хлопковой пряжи толщиной с палец, – металлическую гильзу, одевавшуюся на один из концов жгута, например, опиленную гильзу патрона от обычной трёхлинейки. Процесс закуривания происходил в следующем порядке. Курильщик отрывал от газеты полоску нужных размеров, насыпал на неё взятую из кисета махорку, свёртывал на свой вкус или сигарету, или «козью ножку», склеивал шов собственной слюной и вставлял самокрутку в рот. Затем доставал жгут, сдвигал гильзу, приставлял конец жгута к булыжнику и ударял по нему кресалом, высекая искры. Искры попадали на пряжу, жгут начинал тлеть. Курильщик немного раздувал огонь на жгуте, от которого потом раскуривал свою цигарку. Затем – внимание! – он тушил тлеющий конец жгута, надвигал на него гильзу и рассовывал свои курительные принадлежности по карманам. Если жгут был погашен не полностью, он продолжал тлеть и в кармане, а если его хозяин по рассеянности или по пьянке не замечал этого вовремя, загоралась одежда. По свидетельству моей мамы, работавшей в пошивочной мастерской шуйского Военторга, ремонт прогоревших галифе, кителей и особенно шинелей был самым обычным делом.

Основными её принципами было затаённое приятие изъянов общественного устройства (то есть повального попущения воровству и безнаказанности) и ханжеское его охаивание.

В течение этих шестидесяти лет я постоянно бываю в Шуе у своей родни. Я вижу, как мои родные и многие другие шуяне точно так же, как 60 лет назад, вручную сажают, окучивают и выкапывают картошку на той же самой истощённой земле у Марьиной Рощи и точно на таких же деревянных тележках везут её домой. Делают они это в свободное от работы время. И я спрашиваю себя: в чём дело? Почему этого нет в других странах, которые во многом отстают от нас по интеллектуальному потенциалу и по богатству территорий и недр? Почему каждую осень (весну) шуяне месят невообразимую грязь на всех улицах и во всех дворах? Почему так и ходят за водой к той самой колонке, из которой я пил воду более полувека назад, и не проведут её в дом, стоящий в двадцати метрах? Почему сейчас, в двадцать первом веке, у подножия городского сада убогие, бедные старушки, точно такие же скорбные и немощные, как в моём детстве, пасут точно таких же худых, облезлых коз? Список этих «почему» также невозможно завершить.

Я никогда в очередях за продуктами не стою. Как только выбросят что-нибудь стоящее, например, рыбу хорошую – я сразу к продавцу и смотрю. Подходит очередь, скажем, старухи важной, придирчивой. Она покобенится, покапризничает и выберет подходящую рыбину, продавец взвесит, цену ей скажет, и на обёртке эту цену пометит. Я – бегом в кассу, бегом с чеком обратно, получаю эту рыбину, и был таков. А она ещё до кассы не доползла. – А женщина? – Какая женщина? – Ну, эта, важная старуха? – А! Ну, постоит ещё раз, делать-то ей всё равно нечего. А может, ей и без очереди по старости новую рыбину дадут.

Пример продзаказа «на скорую руку» по случаю встречи комиссии (июль 1978). Водка «Посольская» 2бут, водка «Пшеничная» 2бут, вино сухое 6бут, шампанское 2бут, икра красная 2 банки (140г), шпроты 2банки, печень трески 2 банки, конфеты 2 коробки. К оплате 76руб 20коп.

Продзаказ на празднование Нового года (28.12.78) Говядина 2кг, свинина 2кг, язык говяжий 1.2кг, ноги говяжьи 2кг, гусь 3кг, куры 5кг, колбаса копчёная 1кг, балык осетровый 0.5кг, севрюга горячего копчения 0.32кг, икра красная (банка 140г); рыба свежая: жерех 1.7кг, карп 1.6кг, линь 1.7кг, сом 3кг, щука 1.7кг, томаты консервированные 1банка, яблоки 5кг, грейпфруты 1кг, мандарины 1кг, водка «Посольская», пиво «Жигулёвское» 5бут, вино сухое, вино креплёное марочное, шампанское. К оплате 81руб 13коп.

Продзаказ на майские праздники 1976г. Говядина 4.1кг, свинина 3.0кг, язык говяжий 2.1кг, куры 3.4кг, консервы (лосось, шпроты, сардины всего 3 банки), кофе растворимый 1 банка, горбуша солёная 0.85кг, колбаса варёно-копчёная 0.5кг, сельдь баночная (банка), икра красная (банка 140гр), огурцы маринованные (2банки), масло кукурузное (2бут), масло оливковое (2бут), водка посольская, коньяк армянский (3зв), рислинг (1бут). К оплате 70руб 94коп.

«Нужные люди», используя своё положение, могли помочь приобрести дефицитные одежду, мебель, автомобиль, или получить квартиру, землю под дачный участок; «устроиться» на хорошо оплачиваемую работу; «устроить» детей в ВУЗ, а затем спасти их от службы в армии. Кроме того, этот вид блата был мощным инструментом в решении производственных проблем: председатель колхоза мог за поставки мяса или овощей добыть металл и другие стройматериалы, а снабженцы оборонного завода за десяток килограмм сливочного масла – ускорить получение вычислительной техники. Бесчисленные операции подобного рода проводились и на свой страх и риск, и с учётом насущных потребностей представителей силовых служб, надзиравших за порядком в охране государственных интересов и государственной собственности.

И при каждодневном распределении хлеба насущного процветал блат, охватывающий все слои общества, всех его членов