Цитаты из книги «Кубик Рубика»

Французу не пришло, немцу не пришло, японцу не пришло, арабу не пришло, а русский сел и написал. Мелочь, конечно, но из таких мелочей же все и складывается. Троцкисты на антиглобалистской демонстрации в Цюрихе. Барельеф Ленина на главной городской башне в Женеве. Чайковский или Рахманинов каждые полчаса на любой нероссийской радиостанции с классической музыкой. Медаль «Ветеран труда» в антикварной лавке в Вене. Станция метро «Сталинград» в Париже. Постсоветское консерваторское образование у, кажется, каждого второго уличного музыканта в любой стране, и даже матерная надпись, как в песне Высоцкого, в общественном туалете далеко от России. Нас очень много, и, кто бы что ни говорил, миру мы дали достаточно – и великого, и смешного, и хорошего, и плохого. Этим можно гордиться, можно просто как-то по этому поводу рефлексировать, единственное, чего не получается – игнорировать. Наше отечество все человечество?

Я тут недавно понял, что после девяносто первого года нам подсунули кубик. Попробуй поменять местами, ну не знаю, февральскую и октябрьскую революцию, или мировые войны, первую и вторую – не выйдет. А у нас эти двадцать три года что угодно можно переставлять местами, и все останется по-прежнему. Нет, ну серьезно – вот мы о мэрах говорили, и что, разве не мог первый любить грузинского скульптора, а второй угорать по велодорожкам? Мог, конечно. Или войны в Чечне и в Донбассе – если бы после Олимпиады взяли не Грозный, а Крым – это фантастика или нет? Вообще не фантастика. Или если бы у нас сначала был рыжий реформатор и только потом безумный санитарный врач – можно себе такое представить? Да легко. Я сколько раз писал по самым разным поводам, что пройдена точка невозврата – но я и сам себе боюсь сказать, что не бывает таких точек невозврата, через которые можно было бы провести прямую линию – а у нас все именно так. Так что ты уезжай, а потом возвращайся, если хочешь, а потом опять уезжай, это вообще не имеет значения, мы все равно будем крутить кубик, пока не сдохнем.