Используя угрозу «раскулачивания» и арестов, власти сумели достаточно быстро поднять уровень формальной коллективизации до заоблачных высот. Если на 1 октября 1929 г. в колхозах числились 7,5 % крестьянских хозяйств, то к 20 февраля 1930 г. – 52,7 %[305].