I

Вы, конечно, слышали про японскую секс-куклу нового поколения. Об этом изобретении раструбили все без исключения средства массовой информации, но с тех пор прошло более года, а потому я напомню, о чем речь.

Новая секс-кукла так же отличается от своей надувной сестры, как «Боинг-707» от фанерного «кукурузника». Её внешность представляет собой точную копию мисс Вселенной года выпуска или какой угодно звезды по желанию заказчика. Тело изготовлено из полимера, меняющего температуру в зависимости от вашего эмоционального состояния, которое определяется специальными датчиками. При этом температура куклы не одинакова в разных местах тела. То есть, как верно заметил Иван Бунин, груди её могут пылать, а бедра оставаться прохладными, и это восхитительно.

В отличие от живых экземпляров, у новой куклы есть сердце, которое начинает учащенно колотиться, как только вы сжимаете её в своих объятиях. Благодаря гибкому каркасу, кукла может принимать самые разнообразные позы. Мощная компьютерная база позволяет ей совершать более тысячи телодвижений от обычного подмахивания до танца «вальс-бостон». Кукла умеет курить, плакать, подмигивать, потеть. Но, пожалуй, самое удивительно, что она умеет немного вредничать, как самая настоящая леди.

Когда вы до неё дотрагиваетесь, она сжимает колени и капризным голоском говорит «ну-у-у» по-русски или “fuck off” по умолчанию. Но если её гладить и массировать в течение трех-семи минут, сердечко у неё начинает колотиться, температура повышается, она обхватывает вас конечностями и бормочет «да, да, да» (по умолчанию: “ja, ja”).

Понятно, что не каждый покупатель за свои деньги будет терпеть, когда его имущество строит из себя целку. По желанию заказчика программу “Sorry, I’m a lady” можно отключить. В памяти куклы зашито ещё десятка два программ на самые разные вкусы: «Госпожа», «Рабыня», «Динамистка», «Я люблю смотреть», ну и так далее. Я упомянул о вредности Аманды лишь для того, чтобы показать, как далеко шагнула психологическая проницательность изобретателей (кстати, наших бывших соотечественников). Мне, например, известен случай, когда клиент имел возможность покупать живых манекенщиц целыми стадами, но, тем не менее, выложил за Аманду цену хорошего «Шевроле», а затем поддерживал с нею платонические отношения. Впрочем, я забегаю вперед.

Вещь эта, что называется, на любителя. Кто-то готов отдать за неё целое состояние, а кому-то она и даром не нужна. Зато уж ни одного телезрителя не оставила равнодушным история первого в мире брака человека с неодушевленным предметом, произошедшая в нашем городке. Я имею в виду скандал, когда Стас Какаян, сын всесильного Ахава Какаяна, женился на кукле. И не просто женился, а венчался по всем канонам в кафедральном соборе города, с хором мальчиков, каретами, фейерверками, авиашоу и концертом группы «Рикки э повери».

Надеюсь, никому здесь не надо объяснять, что такое Ахав Какаян. Ахав Какаян это алюминий. И все-таки с этим венчанием произошел перебор. Противники нашего епископа в Москве раздули истерику в прессе насчет того, что венчание с неодушевленным предметом является ещё более сомнительным, чем однополые браки, которые у нас до сих пор не узаконены. Целью брака, как известно, является деторождение. А брак с куклой, как и однополый брак, не может привести к появлению детей. Поэтому венчание Анастаса Ахавовича следует признать недействительным.

Какаян-отец без труда заткнул рты местной прессе, состоявшей у него на содержании. Но с центральными СМИ все оказалось не так просто. Огонь полемики перекинулся на Думу, где на обсуждение был вынесен законопроект о запрещении браков с неодушевленными предметами и уголовной ответственности за кукломанию.

Злые языки утверждают, что борьба с мракобесием стоила Ахаву Какаяну бюджета целой локальной войны. Но этому самоотверженному отцу ничего не жаль было для своего недоразвитого сына. И после того, как страсти поутихли, медицинская комиссия Академии наук Российской Федерации официально признала Аманду Хитачиевну Какаян живым биологическим организмом особой формы, обнаружив у неё беременность сроком 12 недель. А комиссия патриархата из ведущих богословов страны вынуждена была подтвердить, что биологическое существо женского пола, ожидающее ребенка от своего законного супруга, вне зависимости от своего происхождения, не может не быть одушевленным. Единственной уступкой, которую потребовали от Какаянов святые отцы, заключалась в перемене имени пластмассовой дамы.

Не все у нас, оказывается, можно купить за деньги. И Ахаву Какаяну, в конце концов, пришлось сменить языческое имя куклы Аманда на христианское Магдалина, которым, впрочем, никто не пользовался. Зато Стасик теперь не доставлял отцу никаких хлопот. Он перестал кусать за грудь свою прекрасную няню, плевать в тарелку, громко мычать и топать ногами, когда выключали мультфильмы. Какаян мог быть спокоен за будущее своей алюминиевой империи.

Дело Какаяна раскололо страну на два лагеря. Консерваторы возмущались неслыханным кощунством, до которого довели нашу церковь продажные иерархи. Какаяна даже предлагали привлечь к суду за извращение, хотя подобное преступление не было предусмотрено уголовным кодексом. Либералы, напротив, утверждали, что Какаяну-отцу за его родительский подвиг надо воздвигнуть памятник на родине (каковой и был недавно освещен во дворе юнкерского имени графа Аракчеева училища). Если ваш ребенок болен от рождения и вы готовы ради него на любые жертвы, то какая вам разница, что именно доставит ему радость? Хотя бы и куколка. И есть ли на свете такое утешение, в котором отказывает страждущему истинная церковь?

Как обычно бывает в подобных случаях, истину так и не удалось установить. Никто так толком и не понял, была ли девица Аманда все-таки роботом или живым существом. Поначалу 75% наших телезрителей считали, что она была куклой, 15% – что девушкой, а 10% затруднялись ответить. После трехнедельной рекламной кампании мнения поменялись следующим образом: 60% – девушка, 32% – кукла и 8% – профессиональная стриптизерша. А после того, как республика Корея на аукционе приобрела Центральный Спортивный Клуб Армии, всем и подавно стало не до кукол.

Всю правду о деле Какаяна знал только ваш покорный слуга.

По специальности я – неважно кто. Была у меня даже научная степень, но если я назову вам тему моей диссертации, вы вряд ли поймете, на каком это языке. А в момент, так сказать, описываемых событий, я работал сторожем секс-шопа «Нежность».

Думаю, мне нет нужды оправдываться в том, что я служил в таком позорном месте. Наши продавщицы были очень милые, интеллигентные девушки. Одна училась на юридическом, другая была замужем, а третья закончила филфак. Да и хозяин казался не из последних идиотов, пока не стал моим начальником. Все мы были современные, цивилизованные люди, терпимые до невозможности, и сами сексом практически не занимались.

Позор заключался не в том, где я работал, а в том, кем я работал. Вернее – сколько получал. Вот был истинный критерий, сближавший меня с парией. И если бы я был респектабельный содержатель публичного дома, то, несмотря на мои научные воззрения, я посмотрел бы вам прямо в глаза и представился: «Александр Перекатов, владелец борделя». А вы, я уверен, с удовольствием встряхнули бы мою натруженную бизнесом руку.

В тот день народ не очень-то ломился в наш магазин. Я решил, как обычно, пренебречь своим служебным долгом и почитать книгу под прикрытием прилавка в моей будке. И, как обычно, в тот самый момент, когда я раскрыл книгу у себя на коленях, в наш полуподвал принесло директора, прозвище которого соответствовало названию читаемого романа – Франкенштейн. А следом за предупредительным директором по лестнице степенно сошел Ахав Какаян в сопровождении огромного телохранителя и обесцвеченной красавицы в мини-юбке, описывать которую не имеет смысла, как пятьдесят стоящих рядом импортных писсуаров одной модели.

Телохранитель, скептически оценивший мою красивую черную униформу с Амурчиком, натягивающим лук на эмблеме, занял место у входа и скрестил мощные руки на мошонке. Блондинка стукнулась головой о качающийся под потолком двухметровый надувной фаллос, покраснела и поправила прическу. А хмурый Какаян, не обратив ни малейшего внимания на экзотический ассортимент магазина, расселся на банкетке, закинув ногу на ногу, так что места на сиденье хватило ему одному. Франкенштейн попросил продавщицу принести три стула и кофе.

Какаян не подал мне руки, но мы были с ним знакомы. В детстве мы занимались в одной велосипедной секции. Адик (тогда его звали Адик) был года на четыре старше меня и, как бывает в таком возрасте, казался мне каким-то недосягаемым небожителем. Он уже фарцевал и одним из первых в нашем городке облачился в полный джинсовый костюм «Ливайз» с красным флажком. Учился он чуть хуже среднего, озоровал в меру, в спорте звезд с неба не хватал, и это, пожалуй, все, что мне о нем запомнилось. Это, и ещё одна фраза из разговора двух старшеклассников, запавшая мне в память и до сих пор звучащая в ушах: «Адик Какаян пацан здоровый, но сраный».

Что касается дальнейшей биографии Какаяна, она слишком хорошо известна, чтобы её пересказывать. Это участие в вокально-инструментальном ансамбле «Светозары», служба в армии, учеба в политехническом институте, завод, комсомол, создание одного из первых в стране центров научно-фантастического творчества молодежи, приватизация металлургического комбината и, наконец, приобретение целой группы металлургических компаний, после которого Какаян был избран депутатом Государственной Думы.

Что касается последовательности этих событий, я вполне мог что-то перепутать, особенно в той части, где Какаян в одночасье превратился из верткого комсомольского секретаря Адика в грузного магната Ахава Налбандяновича. Это превращение не совсем уложилось в моей голове и кажется мне чем-то вроде перерождения мерзкой кожаной куколки в бабочку, только наоборот. Впрочем, подробности этой поучительной истории изложены на сайте www.kakayan.ru