Цитаты из книги «Нота. Жизнь Рудольфа Баршая, рассказанная им в фильме Олега Дормана»

Не дай бог оказаться с иностранкой в купе – во всяком случае, ночевать: завербует.

потом, не скоро, каждого вызывали на собеседование в выездную комиссию. Между собой ее называли “комиссия народных мстителей”. Там сидели так называемые старые большевики, которые ненавидели счастливцев, едущих за границу, – музыкантов, цирковых, девочек из “Березки”. Задавали каверзные вопросы: “Кто председатель Монгольской компартии?”, “Сколько орденов у комсомола?”, “Кто руководит Бангладеш?

В пятьдесят четвертом году мы с квартетом Чайковского поехали в Будапешт. Рихтер играл программу с нами и давал сольные концерты. В одном он сыграл сонату Бетховена “Аппассионата”. Всякое мы слышали, но это исполнение нас потрясло. Возвращаемся в гостиницу, полные впечатлений, ужинаем, сидим за столом. Вдруг Рихтер наклоняется ко мне: “Рудик, знаете, я последний сапожник”. – “Что такое?” – “Я в “Аппассионате” рано начал разработку. Поторопился, понимаете, стал преждевременно создавать напряжение, поэтому в результате достаточной силы оно не имело, и кульминация не состоялась, как надо”. – “Слава, я никогда в жизни не слышал лучшей “Аппассионаты”. Он покачал головой: “Нет. Я последний сапожник”.

Советские музыканты очень любили ездить за границу. Да вообще любой человек в Советском Союзе очень это любил, потому что рассчитывал приодеться, привезти какой-нибудь магнитофон или, позже, проигрыватель для дисков, да просто оказаться там, где вообще-то никак не мог бы оказаться. Большинство об этом не смело и мечтать

Я нашел в библиотеке Концертную симфонию Моцарта для скрипки и альта с оркестром. Красота этой музыки поразила меня, едва я открыл партитуру. Самому трудно поверить, но я не знал ее прежде. Может, в Ленинграде когда-нибудь играли, но в Москве не слышал никогда. Позвонил Ойстраху. Он тоже ее не знал! Посмотрел ноты и сказал: “Счастливый день”

заслугам, а чтобы анкетные данные были правильные. Пришел и сказал, что чувствует себя как-то очень устало, а ему надо уезжать, гастроли… Врач говорит: “Устал? Никаких проблем!” И всадил ему ампулу глюкозы внутривенно. Гилельс тут же упал в коме, потому что у него был диабет. А врач, не проверив кровь, не знал этого. Если бы проверил, ничего бы не случилось. Вывести его из комы не удалось. Так и кончился Гилельс. Так погиб этот мой светоч. А другой мой светоч, Леня Коган, тоже умер глупо, внезапно, рано – в поезде, по дороге на концерт в Ярославль. Тоже лечился у врачей по анкете. Врачи по анкете…

Клемперер дирижировал Первым Бранденбургским концертом Баха и Пятой Бетховена.

Шарль Мюнш, а потом Юджин Орманди

Когда в Москве выступал Исаак Стерн, город обклеили афишами: “Гастроли Исаака Штерна, скрипка”. Стерн сказал чиновнику в филармонии: “Вообще-то во всем мире меня знают как Стерна”. Тот смутился: “Не волнуйтесь, мы поправим”. Через день приносит Стерну новую афишу, тот смотрит и говорит: “Спасибо, слава богу. Теперь правильно. Я боялся, будет написано “Ишаак Стерн”.)

Программу решили делать такую: h-moll’’ная сюита Баха, два сочинения Вивальди: Кончерто гроссо и Концерт для четырех скрипок – блестящий номер, настоящий шлягер, а во втором отделении симфония Манфредини, современника Вивальди, очень симпатичная симфония для струнных, и Куперен – “Концерт в театральном вкусе