Если счастье и несчастье, успех и неудача, вообще все, с чем мы сталкиваемся, есть полностью или частично продукт умственной деятельности, то наша власть над собственной жизнью значительно больше, нежели мы привыкли считать. Мы должны потому не списывать с себя ответственность за нее и не растворяться в том, что считаем за объекты внешнего мира, подчиняясь им, а обрести контроль, на который имеем природное право. Это глубинное одиночество есть условие полноты нашей власти над собой, оно есть переживаемая свобода, принимая которую мы совершаем важнейший шаг на пути к подлинности и полноте бытия.