Не пишите, прошу про войну

Не пишите, прошу про войну,

Не марайте графитом бумагу,

Все равно никого не пойму,

Ни седого, ни даже салагу.

                                               Про любовь не пишите стихи,

                                               Если вы никогда не любили,

                                               Про этапы, конвоя штыки,

                                               Не пишите, коль вас не судили,

И про море не нужно писать,

Если палубу вы не топтали,

Про небесную синюю гладь

Не пишите. Ведь вы не летали.

                                               Напишите друзья о себе,

                                               Пусть не ярко, красиво, прелестно,

                                               Ведь уверен я братцы, вполне,

                                               Это будет и скромно, и честно…

Фото "Уютный бронепоезд Козьма Прутков"

Фото: Спецоперация.

Фото: декабрь 2002 г. Грозный.

Провожают отряд, обрывается лето…

Провожают отряд, обрывается лето.

Обнимая, прижавшись, притихла жена.

Седьмой раз прохожу я, опять через это.

А, ведь осенью, здесь моя помощь нужна.

И, полгода опять ей, одной надрываться.

Пока я, на Кавказе, проминаю бока.

Словно белке крутиться, стирать, убираться!

Да, действительно, женская доля горька!

А с утра? Заплела, собрала, проводила.

Да с работы две сумки, а лифт барахлит.

Ой! До мамы успеть! Убрала, навела и помыла.

С телефоном уснуть, может муж позвонит.

Я при жизни бы, памятник женам поставил.

Выше всех колоколен, кремлей и дворцов.

Книги Издал, и пьесы поставил,

Как растут, наши дети, не видя отцов…

27 Марта день ВВ

Где свистели свинцовые трели,

Крапа цвет был подарен судьбою,

Нам тельняшки огнем душу грели,

И служили бронею с тобою.

В праздник краповый тельник надену,

расстегнув на три пуговки ворот,

На граненый стакан – корку хлеба,

положу, и махну-ка я в город.

Будут люди смеяться в трамвае,

Воробьи кувыркаться по лужам,

Март, апреля вперед пропуская,

Пусть закроет сезон зимней стужи.

Не прошли мы весь свет под водою,

С парашютами в небе не плыли,

Просто скромно братишка с тобою,

Маки горные кровью умыли…

С днем ВВ я ребят поздравляю!

Дай Вам Бог, тишины, мирной жизни.

И наполнив стакан, прославляю,

Крапа цвет, как оплот у отчизны!

В переходах иль на перекрестках

В переходах иль на перекрестках,

в голубом берете и без ног,

Помоги. Поверь,брат,человеку.

Он свой долг отдал – как только смог.

Вы его туда не посылали?

Знаю. Слышал это и не раз,

Не у вас в огне дома пылали?

Вас не тронули? Афган, Памир, Кавказ.

Кто-то скажет – пенсию назначат,

Вы бы знали, сколько! И как быть?

Потому ли инвалиды плачут,

Накатив граненный: – Будем жить!

Вода

Пережившим бои в окружении в августе 1996 года.

Был взвод окружен возле самой Минутки*,

И помощи ждав, отбивались спецы,

Кончались патроны. Которые сутки,

в эфире трещало : – держитесь бойцы!

Под прелыми тряпками, зрела гангрена,

У битой стены разлагались тела,

тот август горячий и чья-то измена,

Что к бойне такой всех тогда привела.

Садились в «стопятых»* к беде батареи,

Иссякли запасы, ушла вся еда.

Огонь минометный чужой батареи,

Достал. И к тому же кончалась вода.

Ни капли воды, хоть грызи кирпичи,

Внутри пересохло, и раненным худо,

У блока* чеченка возникла в ночи,

– Вода с родника, принесла я оттуда.

Бойцов напоила водой из ведра,

И быстро ушла, как степной суховей,

Спасибо старушка! Здоровья! Добра!

Не видел я взгляда нежней и добрей.

Фото: Рынок. Улица 8 марта. Грозный.

Фото: Председатель ОО Солдатские матери ХМАО-Югры Ирина Филипповна Браун у обелиска сыну.

Фото: Алексей Рыбьяков – погиб г. Грозный май 2006 г.

Фото: Олег Геринг слева в маскировочном халате, последняя встреча май 06 года. Через несколько дней Его не стало. Погиб в Курчалоевском районе Чеченской республики.

8 марта или улица в Грозном

Игорю Анварову, следователю прокуратуры г.Нягань посвящаю…

Вот надо же так!

 Где струна оборвалась?

С цветами мужчины снуют.

Застолья, веселье, подарки и радость

Тепло очага и домашний уют.

                                                                       Колючие щеки, следы от помады,

                                                                       и женские руки потом в темноте,

                                                                       А нам на "Восьмое", осколков громады,

                                                                       И долго потом привыкать к глухоте.

Давай на «Восьмое»! Поехали! Трогай!

Подрыв… И погиб Игорек,

Тогда бы поехать другой бы дорогой,

И жил бы сейчас паренек…

                                                                       Вот надо же так!

                                                                        Где струна оборвалась?

                                                                       С цветами мужчины снуют.

                                                                       Застолье, веселье, подарки и радость,

                                                                       Тепло очага и домашний уют….

Материнское горе

Материнское горе, горче всех, брат, бывает,

Оно плещет как море, по могильным холмам,

Солнце блекнет на небе, и ветра замирают,

И седые березки преклоняются вам.

Горе, горюшко-горе, комом в горле застыло,

Пряди бледно-седые из-под черных платков,

И сутулые плечи, руки с горя сухие,

Что качали когда-то и ласкали сынков.

Ведь страшнее всего в этом сумрачном мире.

Когда дети родителей раньше уходят.

Когда сын скрестил руки в офицерском мундире,

Гулкий стук молотка, из души не проходит.

Когда люди стреляют по невидимым звездам,

Три горсти это всё, что ты смог подарить,

И без вилок столы, и компот уже роздан,

На поминках три стопки. Да, о чем говорить?!

Встреча

Я случайно куда-то зашел,

а на встречу друзья боевые,

Как ты нас разыскал? Как нашел?

Дети как? Как жена, как родные?

Так пойдем, посидим от души,

Первый тост: За здоровье и близких!

На, огурчик! Колбаску держи,

Рви баян! Начинаем на низких!

Ну, давай по второй, за детей!

И росли чтоб на радость отцам!

Так давай же, давай же, налей,

И смотри же, до дна выпей сам!

Третий тост: За ушедших всех нас,

Стоя! Молча! А мы посидим!

Скоро утро. Проснешься сейчас,

Мы тайком уж на время глядим.

Солнца лучик ползет по стене,

Ночь рассвету опять уступает,

По четвертой? Успеем? Кричу я во сне,

Вы бы знали, как Вас не хватает…

Ты четвертую выпей один,

Третий тост чтоб не пили подольше,

И чтоб меньше у близких седин,

Извини, не приснимся мы больше…

Молодой ветеран

Моим сослуживцам; Олегу Герингу, Алексею Рыбьякову, Николаю Маркову, Игорю Чернышеву, Сергею Сосновскому, Паше Широкову… и всем кто не вернулся с локальных войн…

Проезжал я Тобольск по дороге к Тюмени,

Старый Кремль, Собор, завернул посетить,

Царство павшим бойцам на не блекнущем Небе,

И покоя их душ у Творца попросить.

                                                                  Молча свечи купил и поставил тихонько,

                                                                  Отошел, постоял, оглядел прихожан,

                                                                  Мимо кто-то прошел, мы коснулись легонько

                                                                  С пареньком, что в руке тридцать свечек держал.

 Ветеран без ноги, что войной покалечен,

На костыль опираясь, совершенно седой,

Он дрожащей рукой ставил свечку за свечкой,

И шептал имена и желал всем покой.

                                                                  Пошатнулся пацан, и попадали свечи,

                                                                  Не нагнуться ему, он стоял как немой,

                                                                  Я к нему подошел, тихо обнял за плечи,

                                                                  Друг давай помогу, мы ведь братья с тобой.

Припев:

А Золотые Купола горят на солнце,

И звон Малиновый плывет над Иртышем,

По тем мальчишкам, кто теперь уж не вернется,

Кто Крым и Рым, огонь и медь, и Ад прошел…

Выходил младший брат, через речку, домой,

Выходил младший брат, через речку домой,

Я не смог его встретить, прикрывали границу,

Он в Термез. А я в Кушку направлен войной,

Разминулись два брата. Вот, судьба-озорница!

Лишь потом, год спустя, под родимою крышей,

Помню встречу с братишкой, стол, бутылку на нём,

А напившись, обнявшись, на крыльце закуривши,

Вспоминали февраль, и, года, что уже не вернем.

Каждый год в феврале поднимаю стакан,

И в граненых краях отражается солнцем,

Тот далёкий и близкий наш с Серегой Афган.

И армейские будни. В память нашу-оконце.

Фото: Серега в берете. Баграм – Ленинакан. ДМБ

осень 89г.

Перекати поле

Куст катился под ноги, ветер гнал его вдаль,

По осеннему полю к злой пурге, к холодам,

И невольно – уныло нагоняя печаль,

Память вдруг обратилась к пролетевшим годам.

                                           То восход я встречал, то бежал на закат,

                                           Корни дома меня удержать не сумели

                                           Я ведь тоже бродяга, и вся жизнь перекат,

                                           Только в серой прожженной шинели…

Пролетевшая жизнь, ведь оставила след,

Ветер выточил строгие формы и тени,

Прикатился мой куст, отмахав тридцать лет,

До далекой сибирской Тюмени.

                                           Задыхался в горах, свой беря перевал,

                                           умирал в раскаленной пустыне,

                                           Все прошел, и сполна всем отдал,

                                           Тыловые чтоб крысы судили…

Не питался сгущенкой на солдатских складах,

Не катался в обозной телеге,

Заметало снегами в памирских горах,

И в Чеченских кусали метели.

                                           Ну а если начать все. С начала? С нуля?

                                           И как дубу расти на насиженном месте?

                                           Задубел, разжирел, и иссякнул бы я,

                                           И засох пирогом, на запущенном тесте.

Фото: Прощайте горы…

© Copyright: Олег Борисенко, 2012

Свидетельство о публикации №212021001700