Безвременно ушедшей народной милиции посвящается…

ВНИМАНИЕ!

Все даты, фамилии, названия поселков и городов бессовестно изменены автором. В связи с этим любые совпадения считать нелепой случайностью!

От автора

Здравствуй, дорогой читатель!

Пытаясь осветить нижеописанные события литературным языком, я пришел к выводу, что сделать последнее практически невозможно. Видимо, жизнь арестованных и служба милиционеров в условии изоляции от общества так сложна и своеобразна, что, не применяя жаргон, нельзя раскрыть ни одного случая из многорадужного и своеобразного мира…

Как мог, я все-таки постарался уберечь свое творение от излишней пошлости.

Сразу же желаю предупредить читателя о том, что ни грамма истины в повествовании нет! Да, да, это просто побасенки, которые на протяжении ряда лет передаются из уст в уста зеками и охранниками, обрастая новыми и новыми подробностями, плавно переходя в легенду…

Смею напомнить, что в изоляторах сидят и служат такие же люди, как мы с вами, и по этой самой причине они ничем не отличаются от остальной массы российского народа. Человек обязан оставаться человеком при любых жизненных обстоятельствах, если, конечно, он не скотина.

Я не ставил перед собой задачу восхвалять и рекламировать «прелести» преступного мира или доказывать читателю о существовании кучки милиционеров, которые борются с коррупцией в нашем демократическом мире… Про все это издано множество художественной литературы.

Моя же книжка про серую, но нескучную жизнь за железными дверями. Изолятора временного содержания (ИВС).

«Что за бред?» – удивитесь Вы, читая книжку.

Да, действительно, медведи и тем более блохи в подобного рода произведениях других авторов разговаривать не умеют! А у меня умеют, и сколько бы меня за это ни критиковали, я никогда не закрою рот блохе, которая изрекает правду!

Прошу не обвинять меня в плагиате, потому что все, что здесь описывается, не вычитано в журналах и газетах, а услышано от сослуживцев и арестантов за годы службы.

Некоторые эпизоды происходили при моем непосредственном участии. Не кривя душой, поспешу признаться, что пару случаев я просто сочинил…

А все-таки, в глубине души, наивно смею надеяться, что мой читатель не будет критически относиться к некоторым погрешностям в области литературы и смешиванию жанров. Тем более что я не ставил перед собой цель заработать деньжат на дешевых трюках или попасть в разряд читаемых писателей.

Эти записи – просто письменное изложение слоев моей памяти. Воспоминания о двадцатидевятилетней службе, сослуживцах, зеках, которые были яркими личностями и оставили теплый след в моей душе…

И если милиционер на посту, осужденный на нарах, военнослужащий или просто человек в пассажирском вагоне, взяв книжку в руки, хоть один раз от души рассмеется вслух, напугав при этом окружающих, то цели я своей достиг.

Еще раз напоминая, что все совпадения случайны, я приглашаю читателя на недолгую экскурсию в район, приравненный к условиям Крайнего Севера!

Глава 1

И. о. начальника ИВС майору милиции Барсукову О. А.

от подследственного Егоркина В. Г., камера N2

Заявление

Прошу дать возможность произвести закупку товаров первой необходимости и продуктов питания на рынке нашего города. Так как являясь лицом ранее не судимым, имеющим постоянную прописку, я обязуюсь вернуться в назначенный Вами срок. В моей просьбе прошу не отказать.

Егоркин

Майор, вникнув в суть заявления, даже не улыбнулся.

В изоляторе человек с умственными отклонениями всегда является объектом развлечения сокамерников. Именно поэтому в очередной раз четырежды судимый подследственный Романов продиктовал «первоходу» Егоркину текст заявления, и камера стала ждать реакции администрации.

Каждодневные заявления и жалобы, написанные Васей Егоркиным под диктовку резвящихся арестантов, начали доставать кума (оперативный работник в спецучреждениях) ИВС, который временно исполнял обязанности начальника изолятора, по случаю увольнения последнего на пенсию.

Вася Егоркин месяц назад изнасиловал на железнодорожных путях семидесятилетнюю женщину, собиравшую уголь.

Глядишь, и не подала бы довольная случаем, пожилая покорительница Советского Севера заявление, если бы пьяный Вася не отобрал у нее напоследок ведро с углем.

Он представился начальником станции и после полового акта заявил обезумевшей от счастья даме: «На перший раз, бабка, я тебя просто снасильничал! А еще раз на путях поймаю, получишь по морде!» – с этими словами «сексуальный маньяк» скрылся с ведром в темноте, а женщина, обидевшись больше за «бабку» и за отобранное имущество, чем за насилие, поплелась в милицию…

«Яка я бабка? Я ашо ничаго! Я можа камасютру наизусть знаю, а ён “бабка”! Ишь, паршивец!» – возмущалась она, «рисуя» под диктовку участкового заявление в прокуратуру.

Так и пошел по делу Василий двумя эпизодами: изнасилование и грабеж.

В камере ему за неравный половой союз, естественно, «предъявлять» не стали, но Васек навсегда стал всеобщим посмешищем.

Арестованный Егоркин жаловался на ГКЧП, на директора МПС, требовал и категорически настаивал выплатить денежную компенсацию за его необоснованное содержание в изоляторе. Он по поводу и без повода долбился в робот (двери камеры) и требовал, чтобы ему сообщили исходящий номер очередной жалобы.

Обитателей подвала лихорадило от удовольствия. Отвернувшись в угол, сокамерники глушили ладошками вырывающийся смех. И только объект общего внимания, по случаю официального диагноза «вяло текущая шизофрения», твердо верил в искренность написанного.

В кабинет начальника ИВС зашел Юрка – командир конвойного взвода, молодой, подающий надежды старший лейтенант.

Майор молча протянул ему кусок бумаги, на котором был виден каллиграфический почерк придурка.

– Будем давать официальный ответ, – объявил, надевая очки, Барсуков.

– Кому? Этому гусагону? – искренне удивился Юрик.

– Зови Зину, пусть садится за машинку, я продиктую, – изрек, распечатывая пачку сигарет, кум.

Зина, единственная женщина в конвойном отделении, не замечая черного юмора своего начальника, молча уселась за машинку и стала ждать, когда майор соберется с мыслями.

«Господину Егоркину В. Г.

Копия:

1. Госдума РФ.

2. МПС» – продиктовал кум, крутясь на стуле.

Зина застучала клавишами.

Юрик, слушая вполуха, заполнял журнал плана работ на сутки.

ИЗВЕЩЕНИЕ

Настоящим извещением спешу уведомить Вас, что Ваше заявление направлено для рассмотрения в Государственную Думу Российской Федерации, но в связи с летними каникулами депутатов этот вопрос несколько затягивается. Руководством ИВС, учитывая особую важность Ваших заявлений, приняты все меры по устранению указанных Вами недостатков:

1. Снят премьер-министр Степашин С. В.

2. Отстранен от должности генеральный прокурор Скуратов.

3. Директор МПС лишен квартальной премии.

4. Смотрящий за ИВС подследственный Кузнецов лишен продуктовой передачи.

По поводу получения компенсации за моральный ущерб поясняю, что компенсацию Вы получите по адресу:

г. Екатеринбург, СИЗО-1, камера 507

не позднее 16 августа 1998 года.

Пятнадцатого августа шел из Приобъя в Свердловск столыпин, и майор планировал отправку этапа, а Егоркин был самым первым кандидатом на этап.

Барсуков, ехидно улыбнувшись, продолжил:

В отношении вопроса о выезде на территорию городского рынка для приобретения товара первой необходимости с сожалением поясняю, что весь бензин отправили в братскую Югославию для заправки Натовских бомбардировщиков. Но в скором времени в отдел внутренних дел нашего города поступят самокаты, один из них будет предоставлен Вам незамедлительно. Убедительно просим не тасоваться и не топать по камере, так как Ваши действия мешают прослушивать, приборы зашкаливают и запись получается некачественная!..

С уважением,

майор Барсуков О. А.

– Все, – произнес майор и самодовольно крутнулся на стуле.

Он вызвал к себе дежурного по ИВС.

– Отдай Егоркину, пусть нацарапает, что ознакомлен, – распорядился кум.

Дежурный ушел, а через несколько минут из второй камеры раздался дружный хохот, который продолжался минут пять. Громче всех гоготал арестованный Романов. После того как арестованные вволю навеселились, в дверь камеры постучали и человек с официальным диагнозом «вяло текущая шизофрения» подал в кормушку подошедшему постовому извещение с его подписью об ознакомлении.

На следующее утро сменяющийся наряд впервые за это время не принес заявления от Егоркина…

Ночью ушел этап, а вместе с ним и писака.