На следующий день после знакомства он пошел на молокозавод, что находился на улице Интернациональная, недалеко от дома. Там всегда были нужны трудяги для разгрузки-выгрузки сыров, молочной продукции. В тот момент их набралось шесть человек, в возрасте от двадцати до тридцати лет. Оформляли наряд на одного человека, он после выполненной работы получал деньги и раздавал всем, кто заработал. Тогда им надо было разгрузить вагон плавленых сырков, весом тридцать две тонны. Вначале оговаривали условия, а это – кто сходит с дистанции, то есть перестает работать по причине хлипкого здоровья, тот ничего не получает вне зависимости от того, сколько он уже перенес ящиков. Вес одного ящика был около шестнадцати килограмм и его надо было перенести одному грузчику из вагона в подъезжавшие грузовые машины. При простом подсчете надо было выгрузить две тысячи ящиков, на каждого желающего заработать быстрые деньги выходило по триста тридцать три ящика. Если все выходило нормально, то каждый получал по двенадцать рублей, при средней тогда зарплате сто двадцать целковых. Начали тогда выгрузку в одиннадцать часов дня. Уже в шесть вечера один парень не смог продолжать выгрузку, в девять часов вечера еще один парень свалился с ног со слезами на глазах. Закончили выгрузку вагона около часа ночи. Придя домой, Кирилл в туалете увидел, что вместо желтой мочи у него вытекает коричневая жидкость. Он был удивлен, но так как в целом организм чувствовал себя нормально, выводов он никаких не сделал. Утром Кирилл получил деньги, немного больше чем рассчитывал, так как два парня сошли с дистанции. Они, конечно, тоже получили деньги, но не в полном объеме от оговариваемой первоначально суммы.

Через две недели пришел вызов из Мурманска, Кирилл показал этот долгожданный листочек Кристине. На следующий день этот вызов был выброшен в мусорное ведро Кристиной. Кирилл, потеряв голову от общения со своей новой знакомой, не сильно переживал по этому поводу, хотя внутри не понимал таких непорядочных действий. Через месяц Кирилл с Кристиной подали заявление в ЗАГС. За неделю до свадьбы, когда были вручены все приглашения родственникам, знакомым произошел случай, после которого Кирилл подумал об отмене свадьбы и расставании с Кристиной. Но, не все так просто. Если бы это произошло до оповещения родственников о свадьбе. Но произошло то, что произошло. Тогда в жизни Кирилла первый раз рухнул тот самый, хрустальный замок чистых и верных отношений между мужчиной и женщиной. На тот момент отказываться от проведения свадьбы Кирилл не стал. Он просто не мог представить, какую надо было назвать причину отказа от свадьбы, чтобы все приглашенные поняли? Да к тому же, опять надо было возвращаться в свою квартиру, где были постоянные пьянки и разборки. Если бы остался вызов в Мурманск, но…

     Через год родилась дочка, еще через два года сын. Они жили в однокомнатной квартире, что оставила теща. Сама теща уехала в один из городов Татарстана, к своей матери.  Вначале девяностых Кириллу со своей молодой семьей пришлось уехать из своего города в небольшой городок соседней республики. Теще надо было доработать так называемый "вредный" стаж, 10 лет, на заводе, чтобы выйти на пенсию через год. А такие заводы были на своем обжитом месте, то есть в Уфе. Кирилл сначала попытался переехать к матери, где жил еще его старший брат, они жили в двушке-хрущевке. Но, прожив там две недели, Кирилл с семьей уехал оттуда, по причине того, что в квартире постоянно собирались любители выпить, постоянные разборки до утра. А когда у тебя двое маленьких детей, то такие условия жизни не подходят. Кириллу пришлось уволиться с нефтеперерабатывающего завода, где он работал оператором технологических установок. На тот момент, на работе составляли списки для получения акций завода, но получить эти акции Кириллу не пришлось. Впоследствии на эти акции бывшие коллеги по работе покупали квартиры, машины. Когда Кирилл со своей семьей переезжали в другой регион, дочке было два года, сыну три месяца. Они приехали в другую республику, другой город. Там они были одни, помощи ждать было не от кого. В магазинах основные продукты, а это молоко, мясо, масло и так далее выдавали по карточкам, для тех, у кого была местная прописка. Приходилось покупать дорогие продукты на рынках. На работу Кирилл тоже не смог устроиться в этом небольшом городке, без местной прописки никто не принимал. Они жили тем, что Кирилл ездил в Москву, покупал там вещи, различный товар и отвозил все это в Уфу. Там, часть продавал в комиссионных магазинах, часть оставлял теще с бабушкой Кристины. Они продавали все это среди знакомых или на стихийных рынках в городе, которые раньше были практически перед каждым магазином. В своем городе он закупал товар, привозил к себе в городок и там все продавал через комиссионный магазин. Но, на этом много не зарабатывал, хватало только на проживание и питание детям. Через полгода получилось сделать временную прописку, и Кирилл устроился на местный судостроительный завод, электросварщиком. Мог ли Кирилл предположить в середине восьмидесятых, во время службы, когда охранял границу СССР на пограничном сторожевом корабле "Измаил", что через восемь лет, он будет работать на том судостроительном заводе, где был построен и введен в строй корабль, на котором когда-то служил на Черном море. Иногда судьба закручивает удивительные сюжеты в жизни человека…

…Рано утром в Адлере было тихо и спокойно, на перекрестке улиц Цветочной и Южных культур стоял туристический автобус с номерами Абхазской республики.     Кирилл подошел к автобусу, перед входными дверями он не увидел Юлю. «Неужели не придет? – вдруг подумал Кирилл, – звонить в такое раннее время нет желания» Через минуту он увидел, как Юля с сыном быстрым шагом приближаются к автобусу.

– Доброе утро! – сказал Кирилл, заглядывая в глаза Юле.

– Здрасьте, – ответил сын Юли, запрыгивая на ступеньку автобуса.

– Доброе утро, – ответила Юля, улыбнувшись.

– Как настроение для освоения новых земель? – спросил Кирилл.

– Хорошее! – ответил сын Юли.

– Будем знакомиться, – обращаясь к сыну и протягивая руку, сказал Кирилл, – меня Кирилл зовут, а тебя?

– Я, Денис, – ответил сын.

– Честно говоря, я не думала, что побываю в Абхазии, – сказала Юля.

– Нам жизнь дана одна и надо пользоваться без сомнений, иногда вдруг подвернувшимися моментами, – немного улыбнувшись, ответил Кирилл.

– Заходим в автобус, занимаем свои места, – вдруг раздался голос женщины-экскурсовода.

    Они поднялись в автобус, в середине салона Юля расположилась на сидениях с сыном, Кирилл, позади них, с пожилой женщиной, на вид которой было около шестидесяти. Автобус начал движение. Собрав по Адлеру, на разных остановках еще человек пятнадцать, автобус добрался до поста пограничного контроля перед границей. После проверки документов, осмотра автобуса, примерно через полтора часа они пересекли границу России и въехали на территорию республики Абхазии, где вся процедура осмотра заняла десять минут. Дальше автобус поехал вглубь этой красивой республики.

     Ширина дорог в Абхазии небольшая, движение машин свободное без пробок и суеты. Вся обстановка, внешний вид городов и поселков остался на уровне девяностых годов. После распада СССР и грузино-абхазского конфликта в 1992-93 годах, пришли в запустения дома, пансионаты, курорты, железная дорога, электростанции, вся инфраструктура жизнедеятельности республики. До политического конфликта грузины и абхазы жили в мире и согласии. После, грузины покинули эту территорию. Республика выживает за счет туристического бизнеса и продажи мандаринов, где участвуют частный бизнес и местные жители.

     Кирилл, смотрел в окно быстро мчавшегося автобуса, они ехали на склоне горы. Среди деревьев, вдоль дороги, справа, внизу, на ровном побережье показался какой-то город, с высотными домами.

– С правой стороны виден город Гагры, – вдруг сказала женщина-экскурсовод.

– Вы были в Абхазии? – вдруг спросила попутчица Кирилла.

Посмотрев на женщину, он, с ностальгией ответил:

– Да был, но это было в конце восьмидесятых. Когда был еще СССР.

– Вы знаете, я тоже была здесь в советское время, у нас с мужем было здесь свадебное путешествие, – тоже с грустью в голосе продолжила разговор женщина, – к сожалению, его уже нет в живых.

– Соболезную вам, – искренне сочувствуя, сказал Кирилл.

– До пенсии оставался один год… Врачи сказали тромб, – продолжила говорить попутчица, – мы тогда побывали в Пицунде, на озере Голубое и озере Рица, еще где-то… Но, остальные места я не запомнила. Сейчас еду и мурашки по коже, как это было давно. Какие мы были молодые, как раньше мы жили, какая у нас была огромная страна, а сейчас…

Она отвернулась к окну, о чем-то переживая. Автобус с туристами мчался по дорогам Абхазии, длина этого красивого края с запада на восток 160 километров, с севера на юг 54 километра. Здешняя растительность насчитывает более трех тысяч разновидностей, 250 из которых – лечебные. На побережье растут южные растения, а уже в пятидесяти километрах от берега, в районе города Сухума, где располагаются ледники Главного Кавказского хребта, растительность совершенно другая. Теплый, влажный субтропический климат побережья позволяет местному населению выращивать и получать хорошие урожаи всеми любимых фруктов. В садах в изобилии растут груши, персики, инжир, виноград, киви, фейхоа, гранат, хурма, айва, слива. И конечно мандарины из Абхазии, а ещё апельсины, лимоны, грейпфруты. Некоторые произрастали здесь всегда, а многие были завезены из подтропических районов и прекрасно прижились на новом месте.

 Погода стояла солнечная, весь путь продолжался по дороге, засаженной виноградниками. Автобус был заполнен туристами полностью. Часа два он уже продвигался вглубь Абхазии.

Кирилл, заглянул вперед, за спинку сидения, где расположились Юля с Денисом, спросил:

– Как самочувствие, товарищи туристы?

– Нормально, – коротко ответил, Денис.

– Нормально, – подтвердила Юля, улыбнувшись, – когда будет остановка?

– Сейчас мы остановимся в городе Пицунда, – вдруг раздался голос женщины-экскурсовода по громкой связи, – здесь можно будет перекусить и искупаться в море. Остановка будет сорок минут. Пожалуйста, не опаздывайте.

– Вот видите, Юля, – сказал Кирилл, – ваши желания тут же исполняются, по этому поводу у меня просьба к вам, скажите вслух, а вином бесплатно будут угощать?

– Нет, не спрошу, – улыбнувшись, ответила Юля, – не хочу быть рыбкой золотой.

– Согласен, не надо, – продолжил Кирилл, – тогда, у меня ворчливая старуха должна появиться.

Автобус свернул с основной дороги, заехал на территорию заброшенного еще с девяностых годов курорта, остановился. Потягиваясь, пассажиры направились к двум выходам автобуса. В пятидесяти метрах от стоянки располагался галечный пляж, море было спокойным. Солнце сильно пекло, в тени было намного уютнее.

– Что, перекусим немного? – спросил Кирилл своих спутников, выходя из автобуса.

– Да, маленько надо, целый день еще впереди, – согласилась Юля.

Выбор в местной закусочной был небольшой, немного выпечки и чай. По количеству выпечки и общей обстановке создавалось впечатление, что закусочная прекратит свою работу после отъезда автобуса с туристами. Кирилл подумал, что тут явная связь между организаторами экскурсии и хозяевами летнего кафе.  Взяв три хачапури и три чая, они сели за столик. В большой вместительной веранде, расположенной на берегу моря, было около сорока столиков. На пляже было всего две пары загорающих. Непривычно было видеть такую картину на берегу Черного моря. В метрах трехстах стояло высокое здание из бетона, похожее на заброшенный профилакторий девяностых.

– Денис, есть желание искупаться в море? – вдруг спросил Кирилл.

– А можно? – посмотрев на маму удивленными глазами.

– Даже нужно, – продолжил Кирилл, – приедешь домой и своим друзьям скажешь, что я купался в знаменитом абхазском городе-курорте Пицунда, который 2000 лет назад был греческим городом Великий Питиунт. Кстати, слово "питиус" переводится с греческого как "сосна". Вот сейчас пойдем купаться, и ты увидишь, что по побережью растут реликтовые сосны, которые окружают почти весь город Пицунда. Кстати, слово "реликт" с латыни переводится как "оставленный", то есть эти сосны остались без изменения уже много столетий. А город Пицунда это измененная со временем название греческого города Питиунт.

– Ничего себе, что вы знаете, – удивленно спросил Денис.

– Да, Кирилл, вы меня тоже удивили, – подхватила разговор Юля, – и откуда это вы все знаете?

– Мне всегда было интересно знать историю, необычные факты, события тех мест, где я живу и где я в ближайшее время побываю. Вчера по интернету пошастал, вот и нашел немного интересной информации, – ответил Кирилл, – ну что, Денис, заплыв делаем в море?

– Да, – допивая чай, согласился Денис.

– А вы, Юля, как насчет погреть местное море своим телом? Вон там, находится кабинка для переодевания, – обратился к Юле Кирилл.

Посмотрев в глаза Кирилла, немного подумав, Юля ответила:

– Ну, как вы без меня, сегодня мы одна команда, поэтому вперед и с песней!

– Моя мама молодец! – с гордостью сказал Денис, направляясь в сторону берега моря, – Она спортом занимается, в горы ходит, и в прорубь ныряет!

– Денис, ты меня сейчас тоже поразил, – сказал, вставая со скамейки Кирилл, смотря на Юлю удивленными глазами, – в горы ходят туристы, а все туристы, можно сказать родственники, может на ты перейдем?

Последовав за сыном, проходя мимо Кирилла, через несколько шагов, обернувшись, Юля ответила:

– Давай, перейдем.

Следуя за Юлей и наблюдая за ее стройной фигурой, Кирилл подумал о том, что он все больше узнавал о своей попутчице.  Юля открывалась перед ним, как распускающийся цветок для садовника, который все никак не мог открыться, несмотря на то, что другие уже распустились. И вдруг начал расцветать. Кирилл начал испытывать забытые чувства, что находились глубоко в его душе, которые появляются у человека, когда в закрытом облаками звездном небе жизни вдруг вспыхивает маленькая звездочка, которая притягивает к себе все больше внимания и не дает возможности глазеть по остальным частям неба. И этой звездочкой становилась Юля.

Переодевшись в кабинке, они расположились на почти безлюдном галечном пляже. Волны не спеша набегали на берег, море было спокойным, прозрачным. С берега было видно дно, где иногда проплывали мальки.

– Море еще не прогрелось, поэтому сначала пробуем, потом решаем, а стоит ли это делать? – улыбнувшись, сказал Кирилл.

Денис первым зашел в море по колено, постояв немного в воде, подвел итог:

– Вода холодная, что-то я расхотел.

Юля, зайдя в море по щиколотку, наклонившись, проведя по воде рукой, сказала:

– Как раньше говорили, я уже большая, два раза в поход ходила. Поэтому я окунусь.

Она смело вошла в море. Кирилл последовал за ней, добавив:

– Юля, далеко не заплывай. Тут недалеко Турция, украдут.

– Ну, ты же рядом, – ответила она, – надеюсь, не допустишь этого?

– Не допущу, – подплывая к ней, и как бы нечаянно касаясь своей рукой ее бедра, ответил Кирилл.

Проплыв немного в море, они вышли из воды. Ощущение было эйфоричное, тело немного дрожало. Создавалось впечатление, что тысячи иголок покалывают все тело, а внутренние части организма были теплыми и человек их чувствует, чего не было этого раньше, до захода в воду.

– Я иногда с друзьями хожу по Уральским горам, – решила продолжить разговор Юля, – а там горные речки еще холоднее, чем сегодняшнее море. Денис, иногда тоже к нам присоединяется. Поэтому искупаться в холодной воде для меня не проблема.

– Ты редкая женщина, Юля, – смотря в глаза своей знакомой, сказал Кирилл, –  у большинства людей экстрим в молодости с годами заменяется бытом, работой, воспитанием детей, подстраиванием под образ жизни близкого человека. Тебя это не коснулось, почему?

– Да, так и происходит, – продолжила Юля, – при условии, если близкий человек не экстримальщик. Если два человека из одной категории, то это на всю жизнь.

– Так у тебя есть мужчина-экстримальщик? – спросил Кирилл, подозревая о неприятной догадке.

– Туристы, участвующие в экскурсии по Абхазии, заходим в автобус, уезжаем через пять минут! – вдруг раздался голос женщины-экскурсовода.

Кирилл, Юля и Денис собрав свои вещи, быстро поспешили в кабинки для переодевания. Проверив всех туристов, автобус начал движение дальше, вглубь Абхазии. Женщина-экскурсовод продолжила рассказывать об истории, интересных событиях, растительном и животном мире этого края. Все откинулись на спинки кресел, периодически поворачивая головы то вправо, то влево, в зависимости от рассказа экскурсовода. Горы приближались все ближе, иногда создавалось впечатление, что склоны гор хотели коснуться бокового зеркала автобуса. Вековые деревья становились все выше, иногда от этого создавалось впечатление, что автобус въехал в сумеречную зону. Дорога проходила рядом с горными речками, и при вглядывании в окно автобуса вниз, было ощущение, что автобус парит над речкой, настолько близко к краю реки были проложены дороги.

– У вас все нормально? – спросил Кирилл женщину, что сидела рядом, на соседнем кресле.

– Да, нормально. Вы извините меня, – ответила она, – редко показываю свои эмоции окружающим. Я мужа своего очень любила. Прошло уже два года как его нет со мной, а я не могу его отпустить. Может, покажется странным, но я все верю, что он вернется. Так не должно быть, мы всю жизнь жили честно и правильно. За что?

– Я знаю одну семейную пару, – поддержал разговор Кирилл, –   где у женщины три года назад обнаружили рак груди. Она учительница, ее муж зарабатывает, где получиться. У них дочь училась в университете, поздний ребенок, зарабатывали мало. Так эта женщина отказалась от лечения, чтобы не вытягивать деньги из бюджета семьи. А муж не принял никаких действий, чтобы спасти жену. До болезни она весила девяносто килограмм, а в последние дни вес ее был около сорока пяти. Через пять месяцев после обнаружения болезни ее не стало. Они вместе пытались заниматься лечением людей экстрасенсорикой, обнаружили свои возможности случайно. Для этого муж брал энергию через свою жену, как телевизор принимает изображение через антенну и сам видел все, что у человека не в порядке. Они были людьми, которые занимаются саморазвитием и духовным поиском. Поэтому они смотрели на эту болезнь, как на естественный процесс в нашем мире. Душа вечна, тело тленно.

– Да вы что? – удивленно спросила женщина.