© Соловьёва Г. В., перевод с английского языка, 2021

© Речкин А. В., вступительная статья, 2021

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2021

Мотылек расправляет крылья: философия и фантастика Олафа Стэплдона

Самое значительное и поистине титаническое воображение, которое когда-либо до сих пор было привнесено в область научной фантастики, несомненно, принадлежит британскому писателю и философу Уильяму Олафу Стэплдону. Его первое художественное произведение, «Последние и первые люди: история близлежащего и далекого будущего», созданное в зрелости в возрасте сорока четырех лет и опубликованное в Лондоне в 1930 году, имело мгновенный успех как среди критиков и литераторов, так и любителей уже оперившейся научной фантастики. Вся эта аудитория никогда не слышала о Стэплдоне и не была готова к космическому размаху, величию идей и масштабу философских концепций, которые можно найти в этом романе. Книгу читали и обсуждали с восторгом.

Созданная Олафом Стэплдоном удивительная хроника следующих двух миллиардов лет была признана «шедевром», «абсолютно оригинальной», «лучшей книгой такого рода в наше время» – именно такими эпитетами награждали критики и романисты дебютный роман почти никому не известного писателя. Как удалось Стэплдону с первой попытки добиться успеха? Но разберемся во всем по порядку.

Уильям Олаф Стэплдон родился 10 мая 1886 года в Уолласи (ныне Мерсисайд) недалеко от Ливерпуля, графство Чешир, Англия. Его семья имела выдающуюся родословную, их происхождение восходит к началу XIV века (родовое имя в ту пору писалось как «Стэпелдон»). Предки писателя упоминаются в Епархиальном регистре Эксетера, в частности там говорится об Уолтере Стэпелдоне, который был епископом Эксетера. В документе сообщается, что епископ Стэпелдон был одним из выдающихся государственных деятелей своего времени и служил советником короля Эдуарда II. Среди услуг, которые он оказал королю, была специальная дипломатическая поездка во Францию. Одно время Эксетерский колледж именовался Стэпелдон Холл – в память о епископе. Генеалогическое древо Стэплдонов огромно, поэтому мы не будем останавливаться на нем подробно и перейдем непосредственно к родителям Уильяма Олафа.

Его отцом был Уильям Клиббетт Стэплдон, а матерью – Эммелин Миллер Стэплдон. Дед основал фирму «Уильям Стэплдон и сыновья» (имевшую местные отделения в Порт-Саиде и Суэце), которая поставляла воду и уголь судам, проходившим через Суэцкий канал. Владельцы крупной британской судоходной компании «Блю Фьюнелл Лайн» из Ливерпуля были впечатлены опытом и компетентностью Уильяма Клиббетта Стэплдона в морских делах и пригласили его в головной офис своей фирмы на высокую руководящую должность. Поэтому первые шесть детства Олафа прошли в Порт-Саиде, хотя его мать и возвращалась в Англию на некоторое время. Так что Олаф рос довольно одиноким ребенком. Его ближайшим другом стал Рип, жесткошерстный терьер, которого он никогда не забывал и чье литературное эхо звучит в некоторых книгах Стэплдона, особенно отчетливо в романе «Сириус».

Мальчик прекрасно ладил с отцом, который был отличным педагогом и владел прекрасной библиотекой классической литературы. Многие тома этой библиотеки были переданы Стэплдону-младшему в наследство. С матерью у Олафа складывались непростые отношения: беспокоясь за благополучие сына, она демонстрировала себя ярой собственницей, хотя по натуре она была добрым и мягким человеком. Как и у мужа, у нее имелись литературные интересы; ее кумиром был Джон Рескин, с которым она часто и много переписывалась. Рескин – по-видимому, через мать – оказал весьма важное влияние на подростковую жизнь Олафа. Рескин, сын богатых родителей, рано зарекомендовавший себя как выдающийся поэт и в конце концов ставший одним из социальных критиков и ведущих авторитетов в области искусства в XIX веке, опередил свое время, поддерживая народное образование, осуждая промышленность за растрату природных ресурсов и загрязнение воздуха, борясь за пенсии по старости и отстаивая права рабочих. Работы Рескина всегда были под рукой Эммелин, в доме их постоянно обсуждали, так что легко понять причины, по которым Олаф Стэплдон всегда отстаивал интересы рабочего человека, и его энтузиазм по отношению к социализму вообще.

В то время как Эммелин увлекала сына социальными науками, Уильям делал упор на естественные. Мальчик впитал достаточно того и другого, и в книгах взрослого Стэплдона это ярко проявляется.

Агностицизм Стэплдон также унаследовал от родителей. Его отец, по-видимому, не принадлежал ни к какому религиозному движению, поэтому любое прямое религиозное влияние, должно быть, исходило от матери. Она была унитарианкой. Унитаризм – это ответвление протестантизма, отвергающее Троицу и божественность Христа; представители этого направления верят, подобно иудеям, что Бог – единое существо. Унитаристы, однако, принимают учение Христа, особенно отмечая его этику и нравственное начало. Они подчеркивают важность человеческого характера и известны своей терпимостью к другим религиям.

В зрелые годы Стэплдон отрицал, что является христианином, хотя растущий мистицизм в его работах начиная с 1940-х годов указывал на глубоко укоренившееся чувство религиозности.

Олаф Стэплдон получил шестилетнее начальное образование в Абботсхолме, прогрессивной школе-интернате, расположенной в Уттоксетере, графство Дербишир. Основателем школы был английский педагог, приверженец теории нового воспитания Сесил Редди; он ставил в центр педагогической работы интересы ребенка, развитие его индивидуальных способностей, а также потребность в деятельности и творчестве. Здесь отказывались от классического образования: процесс обучения строился на сбалансированном соединении естественнонаучных и гуманитарных дисциплин с целью разностороннего развития учащихся. Этим же целям служило и введение в Абботсхолме трудового обучения. Поэтому Олаф приобрел замечательные практические навыки – научился ухаживать за овцами и работать в поле.

Высшее образование – степень бакалавра и магистра истории – Стэплдон получил в Баллиол-колледже в Оксфорде до начала Первой мировой войны; после войны он получил степень доктора философии (аналог нашей кандидатской степени) в Ливерпульском университете. Возможно, именно интерес и, без сомнения, любовь к исторической науке будили в Стэплдоне желание узнать, понять и спрогнозировать будущее человечества. Свои предвосхищения грядущего Стэплдон выдавал в последующих сочинениях. Несмотря на интерес к наукам, его оценки в Оксфорде были средними. За время обучения он достиг полного физического развития при росте 172 см и 63 кг веса, который почти не менялся до конца его жизни. Стэплдон достиг и определенных спортивных успехов, выступая на соревнованиях по гребле за честь колледжа.

После того как Сэплдон покинул Оксфорд, отец устроил его на работу в «Блю Фьюнелл Лайн», где будущий писатель без энтузиазма выполнял различные мелкие управленческие обязанности. Отец надеялся, что Олаф хорошо проявит себя и в конце концов унаследует его прекрасное, хорошо оплачиваемое положение. Но его сын любил корабли, а не бумажную работу. В какой-то момент он не учел 20 фунтов мелкой наличности, и, возможно, это стало причиной его скорого ухода из компании. После увольнения Стэплдон принял должность учителя в Манчестерской гимназии. Его любимой методикой преподавания была постановка исторических событий в форме пьес с участием всех учеников класса. Шум и активность театральных представлений действовали на нервы другим преподавателям, и, возможно, поэтому Стэплдон преподавал всего лишь год.

Трудясь в «Блю Фьюнелл Лайн» и Манчестерской гимназии, по вечерам в Ассоциации работников образования Стэплдон читал лекции по литературе, психологии и истории промышленности. В этих лекциях он уделял большое внимание левым взглядам, ибо в то время он был глубоко погружен в социалистическую философию. Стэплдон был связан с социалистическими группами и написал несколько статей в соответствующие журналы, но первые его литературные опыты были связаны с поэзией. Его первой книгой стал сборник стихов «Псалмы последних дней», изданный в 1914 году ливерпульским издательством «Генри Янг и сыновья». Считается, что отец Олафа заплатил за издание книги; он был клиентом Янга, который владел ливерпульским книжным магазином. Из 500 напечатанных экземпляров сборника подавляющее большинство оказалось уничтожено во время пожара, случившегося в магазине в результате одной из немецких бомбардировок города во время Первой мировой войны.

В книге стихов с большой силой отражены темы атеизма, социальной революции и бедственного положения рабочего человека. Есть также два антивоенных стихотворения; но в ту пору пацифизм Стэплдона не был еще подкреплен военным опытом; это имело место позже.

Во время Великой войны Олаф четыре года служил братом милосердия в квакерском походном госпитале во Франции и Бельгии с июля 1915 по январь 1919-го (он отказался в руки брать оружие, так как был пацифистом). За свою службу Олаф был одним из первых награжден французским Военным крестом. Война закончилась, и 16 июля 1919 года Стэплдон женился на своей двоюродной сестре из Австралии, Агнес Зене Миллер. Торжественная церемония произошла в Доме собраний друзей, квакерском заведении в Рейгейте, графство Суррей.

Агнес, старшая из четырех детей дочь Фрэнка Эдварда и Маргарет Барнард Миллер, родилась в Новой Зеландии 25 мая 1894 года. Фрэнк был братом матери Олафа, Маргарет – дочерью Чарльза Барнарда, директора квакерской школы в Йоркшире. Оба родителя Агнес были британскими эмигрантами.

Фрэнк Миллер работал в сиднейской фирме, занимавшейся экспортом шкур животных в Англию. По делам бизнеса он посещал Англию каждые несколько лет, и в этих визитах его, как правило, сопровождали жена и дети. В 1902 году, когда Агнес было всего восемь, во время поездки в Англию она впервые увидела и познакомилась с шестнадцатилетним Олафом. Несмотря на то из-за что разницы в возрасте у них имелось мало общих тем для разговора, юноша прилагал особые усилия, чтобы пребывание Агнес в Англии было приятным, и проводил много времени, показывая ей окрестности. Она снова посетила Англию в четырнадцать лет и нашла Олафа таким же внимательным и заботливым, как и прежде.

Перед Первой мировой войной родители отправили Агнес на год в Европу изучать французский, немецкий и музыку. В то время эти предметы считались подходящими для образования молодой женщины, но впоследствии Агнес жалела, что не получила более серьезного академического образования где-нибудь вроде Сиднейского университета. Когда началась война, она находилась во Франции, но вскоре вернулась в Австралию. В Европе у Агнес была возможность несколько раз увидеться с Олафом.

Помолвка и брак были заключены по письменному согласию всех заинтересованных сторон. После свадьбы супруги переехали жить к родителям Стэплдона, в большой и красивый дом в Калди. Характер матери Олафа оказался тяжелым испытанием для Агнес, и молодожены переехали в соседнюю квартиру. Впрочем, отец Олафа решил проблему, купив молодым дом на Гросвенор-авеню, 7, в Западном Кирби, где они жили с 1920 по 1940 год.

Мировоззрение Стэплдона отчасти формировали религиозные воззрения квакеров, к которым принадлежали друзья и родственники. В основе теологии квакеров лежит почитаемая даже выше Библии доктрина о непосредственном внутреннем откровении Святого Духа, и, возможно, именно здесь следует искать основания многочисленных «духовных» путешествий героев романов Стэплдона – в будущее, космос или потусторонний мир. А также фундамент концепции «духа человеческого», развернутой в романе «Из смерти в жизнь».

После свадьбы Стэплдон участвовал в обширных лекционных турах для Ассоциации работников образования: эти выступления теперь его основным источником дохода, хотя и приходилось много ездить в близлежащие общины, а значит – редко проводить время дома с женой. Но вот 31 мая 1920 года у четы Стэплдонов родилась дочь Мэри Сидней, а 6 ноября 1923 года – сын Джон Дэвид. Неудивительно, что Олаф оказался замечательным отцом. С ним было легко жить, он растил детей с любовью, помогал с учебой и проблемами. Поскольку Олаф, как говорится, имел «золотые руки», а также проявлял большой интерес к морским делам, он занялся изготовлением моделей судов, как он убедился, к большому удовольствию детей. Он быстро расправлялся с обедом и, отодвинув тарелку, тут же, за столом, начинал собирать модели лодок и судов, пока все остальные еще ели.

В течение 1920-х годов Стэплдон прочитал много лекций на заочных отдеделниях и преподавал на университетских курсах повышения квалификации по психологии и истории промышленности. Он также начал публиковать статьи по социологии, психологии и философии в различных журналах. На его полках копились серьезные книги, и он начал формировать собственные философские теории. Стэплдон рассматривал капиталистическую систему как декадентский порядок, который следует оставить в прошлом. Он осуждал насилие, но уже не находил оправдания пацифизму. В религии Олаф теперь был немного левее агностицизма, а в политике – немного правее коммунизма. Стэплдон симпатизировал коммунизму, в оценке которого старался быть объективным. Его, по общему признанию, больше всего впечатляли взгляды Спинозы и Гегеля. Он был, пожалуй, даже более оптимистичен, чем они, когда писал: «В самом деле, вполне возможно, что человек – это живой зародыш, которому суждено оживить весь космос!» К концу 1928 года взгляды Стэплдона вполне сформировались, и он был готов бросить вызов одному из ведущих философов того времени, Альфреду Норту Уайтхеду, в то время профессору Гарвардского университета.

Журнал «Философские исследования» был отличным местом для дискуссии: среди его авторов были такие всемирно известные люди, как Джулиан Хаксли, Бертран Рассел и Гарольд Ласки. Однако Олафу Стэплдону не суждено было провести много времени в беседах с другими философами. Он нашел иной способ выражения собственной точки зрения и философской доктрины: фантастическая литература. Так появился роман «Последние и первые люди: история близлежащего и далекого будущего», опубликованный лондонским издательством 23 октября 1930 года. Американское издание вышло 23 марта 1931 года, российскому же читателю пришлось дожидаться перевода книги чуть больше семидесяти лет.

Книга продавалась в Англии гораздо лучше, чем в Соединенных Штатах, даже несмотря на восторженные отзывы некоторых важных литературных критиков США и серьезного спроса на фантастику среди американской молодежи, которая, правда, в это время тяготела больше к журналам наподобие «Amazing Stories» («Удивительные истории») или «Wonder Stories» («Истории чудес»), нежели к книгам.

Как Стэплдон зачал «Последних и первых людей»? Он вспоминал: «Общий план книги пришел ко мне в одно мгновение, когда я наблюдал за тюленями со скал Англси. После этого я просто выкачал из своих друзей-ученых всю необходимую мне информацию и принялся писать историю с точки зрения человека, живущего в далеком будущем». Эти друзья были, конечно, профессорами Ливерпульского университета, которых Стэплдон упоминает в предисловии к книге – П. Дж. Г. Босуэлл, Дж. Джонстон и Дж. Райс. Тюлени скал острова Англси стали прообразом «шестых людей» Венеры.

В романе излагается грандиозное видение Стэплдоном будущего человеческого вида, охватывающее два миллиарда лет; люди проходят через множество различных эволюционных стадий. Вообще конструирование будущего – сложная задача даже для профессионального писателя-фантаста, поэтому воображению Стэплдона можно только позавидовать. Масштаб книги ошеломляет, Стэплдон не только создает шаблон для целого поджанра фантастической литературы – истории будущего, но также рассуждает о генной инженерии и терраформировании планет. Не забываем, на дворе 1930 год!

История начинается с расколотой и воюющей Европы, явный отголосок воспоминаний о Первой мировой. На встрече, которая проходит в Англии с участием президента Соединенных Штатов, китайский изобретатель демонстрирует усовершенствованную бомбу. Одновременно с демонстрацией американский воздушный флот, подстрекаемый провокационными инцидентами, вступает в бой с объединенным европейским воздушным флотом и уничтожает его. Затем американцы обрушиваются на Англию, но их флот загадочным образом гибнет. В отместку разъяренная Америка почти очищает Европу от жизни при помощи газа и смертоносных бактерий. В последующем за тем противостоянии с Китаем Америка снова одерживает победу, и формируется новое мировое государство.

И это только начало богатого на события и идеи труда, который поражает своим масштабом. Перед нами – вся панорама истории человечества. Мы читаем о конце американизированной эпохи и вступлении в новые темные века, за которыми в конце концов следует возвышение Патагонии в качестве мирового культурного центра. Повторное открытие атомной энергии приводит к падению патагонской цивилизации в результате цепи взрывов. В последующие десять миллионов лет обезьяны эволюционируют в конкурентоспособную, разумную расу, командующую рабами-недочеловеками. В конечном счете люди истребляют ослабевшую расу господ. За этим следует подъем новой великой человеческой цивилизации.

Происходит вторжение марсиан, микроскопических существ, которые путешествуют в туманных желеобразных плавающих облаках; начинается война между Марсом и Землей. Вся жизнь на Марсе уничтожена, но разрушительный вирус из пыли марсиан возвращает человечество к дикости.

Через какое-то время возникает цивилизация новых людей, которые пребывают в гармонии с природой. Мозги представителей этой расы эволюционируют до колоссальных объемов. Однако, разочарованные своими физическими ограничениями в поисках того единственного, что имеет для них значение, – знания, эти великие умы выводят новую расу, которая заменит их.

Вскоре Луна придвигается к Земле настолько близко, что грозит упасть на поверхность материнской планеты; эти обстоятельства заставляют людей переселиться на Венеру. Разумные формы жизни на Венере будут уничтожены, изменится и сама планета, а люди эволюционирует в расу крылатых существ. Проходят миллионы лет, и столкновение с блуждающим газообразным телом приводит к изменениям в Солнечной системе: человечество вынуждено мигрировать на Нептун.