Глава 1

На корпоративе царило уныние.

Наше агентство недавно купил столичный медиа-холдинг, и известие о том, что сразу после Нового Года у нас начнется другая жизнь, не сказать, что сильно всех обрадовало.

К тому же упорно ходили слухи, что новое начальство уволит как минимум треть сотрудников, а то и большую половину.

– Оставят только тех, без кого им не обойтись, – сидя за столом, авторитетным, но уже пьяным голосом вещал финансовый директор, давно растерявший свой прежний солидный вид.

В руке он держал ополовиненный бокал, рубашка была расстегнута, а пиджак он потерял еще в начале корпоратива. Но все слушали его крайне внимательно – потому что финдиректор уже встречался с новым руководством, и, по его собственным словам, те решили оставить его на старой должности.

– А тебя, Данилова, уволят в первых рядах! – обратил он свой мутный взор в мою сторону. Попытался подмигнуть, но вышло так себе. – Хотя я мог бы за тебя заступиться. Так сказать, замолвить словечко!..

И засмеялся совсем уж сально. Если не сказать, что гнусно.

Дальше слушать я уже не стала.

К тому же его любовница из бухгалтерии, Стеллочка Сорокина, которая, по слухам, прыгнула к нему в кровать прямиком с его рабочего стола, уставилась на меня ненавидящим взглядом.

Она тоже была не сильно трезвой.

Три слоя наращенных ресниц заморгали от обиды, перекачанные силиконом губы искривились, но я решила, что скандал мне совершенно ни к чему. Как и этот корпоратив, слишком похожий на поминки нашей прежней, вполне неплохой жизни.

С такими мыслями я покинула праздничный стол, заставленный закусками, за которым вовсю лилось шампанское, но все пили с таким видом, что это не за здравие, а за упокой.

– Лиззи, иди к нам! – помахал мне, подзывая к барной стойке, главный редактор.

– Лизетт, давай-ка к нам! Выпьем, Лизхен! – не отставали остальные, склоняя мое имя каждый на свой лад.

Но я покачала головой, пребывая в полнейшем унынии.

Подозревала, что финдиректор прав. Меня уволят в первых рядах, и это не добавляло праздничного настроения.

Причина от меня избавиться была в том, в агентстве я работала внештатным корреспондентом на полставки, потому что училась на третьем курсе журналистики. Но это не мешало мне по ночам писать статьи, вести блоги и следить за новостными рассылками.

За меня держались и хвалили, утверждая, что у меня легкое перо и уверенная рука. А если нужно придумать слоган или новую концепцию для рекламодателей – так это лучше к Лизавете Даниловой!

То есть ко мне.

– Лизунчик, ты что такая грустная?! – накинулась на меня, появившись словно из ниоткуда, моя подружка, и я закатила глаза.

«Лизунчиком» – называла меня только Светка, которая давно взяла надо мной шефство, хотя никто ее об этом не просил.

Она считала меня то ли несчастной сироткой, то ли своей бедной родственницей, поэтому всячески опекала. Заодно одолжила свое платье – настояла, чтобы на корпоратив я пришла именно в нем. Сказала, что мне нужны перемены в жизни, и начать стоит с внешнего вида, потому что я постоянно хожу в черном как ворона.

Платье было кремового цвета, с золотого цвета пояском, длиной чуть выше колена и с приличным вырезом, в котором и утонули пьяные мечты нашего финансового директора.

– Пойдем, Лизунчик, у нас шикарная гадалка! Во-он в той комнате, – с довольным видом сообщила Светка. – Сразу всем говорит, кто останется на работе, а кого уволят. Мне, кстати, сказала, что на мое место никто не претендует.

Про Светку и так все знали, что ее оставят, и к гадалке можно не ходить. Увольнение ей не грозило ни при какой власти.

Спасибо деньгам отца – он был одним из крупнейших бизнесменов Н-ска. Заодно являлся нашим главным спонсором и собирался им оставаться.

Конечно, до тех пор, пока его дочь будет при деле.

Идея с гадалкой, кстати, тоже была Светкина. Как и корпоратив в шикарном баре на двадцать пятом этаже гостиницы «Восход», принадлежащей, какие тут могли быть сомнения, ее отцу.

– Не сейчас, Свет! – сказала ей. – Чуть позже. Хочу подышать свежим воздухом.

«А заодно подумать, не вернуться ли мне домой», – добавила я мысленно.

Пусть до нового года оставалась всего пара часа, но настроение у меня испортилось окончательно.

Добираться до дома было порядком – квартиру я снимала далеко от центра, так дешевле. За аренду платила тем, что получала, сдавая нашу с бабушкой двушку в райцентре в паре сотен километров от Н-ска. На еду и все остальное уходило то, что я зарабатывала в агентстве.

Но если меня уволят через несколько дней, то не мешало заранее подумать, где искать новую работу.

На застекленной террасе с видом на новогодний Н-ск подумать об этом не вышло – на меня тотчас же набросился пьяный финдиректор. Вот так, подошел и попытался облапать.

Мазнул губами по щеке, стараясь отыскать мои губы. Но не нашел, потому что я принялась вырываться, пытаясь его оттолкнуть

– Ты такая красивая, Лизавета! И такая недоступная!.. – бормотал он. – Я всегда тебя хотел, как только увидел… Ты такая – ух!.. Только не убега… а-а-а!.. – захрипел он, потому что я все-таки выкрутилась, а заодно заехала ему коленом по тому месту, которым он думал, но ничего толкового не придумал.

Окончательно расстроившись, вернулась в банкетный зал.

Вернее, попыталась.

– Ну ты и дура, Данилова! – встав у меня на пути, заявила Стеллочка Сорокина. – А ведь я тебя предупреждала! Говорила, что он мой и я никому его не отдам!

– А я и не претендую, – миролюбиво сказала ей. – Забирай свое пьяное сокровище, сдался он мне!

Но Стелла не собиралась меня слушать. Пусть она с трудом стояла на ногах, но ее рот не закрывался, и из него лились потоки отборной ругани.

Я не стала ее разубеждать – спорить с пьяным человеком себе дороже. Вместо этого решительно ее обошла и тут… Увидела Светку, с бокалом в руках, кокетничавшую со звездой нашего новостного агентства.

Максим Сполохов, наш ведущий журналист. Он всегда мне нравился, и я даже подумывала… Но перестала, стоило мне узнать, что у него жена и маленький ребенок.

Зато сейчас все выглядело так – по крайней мере, рука Максима на Светкиной талии, а его губы ласкают ее шею, – что эту ночь он проведет в роскошном люксе гостиницы «Восход» вместе с моей подругой, позабыв о своих обязательствах.

От этой мысли мне почему-то стало противно. Захотелось спрятаться от всех – сейчас же, сию секунду!

Почти не думая, я дернула за ручку ближайшей двери. Та распахнулась, и я оказалась в полутемной комнате, наполненной запахом благовоний, а свет в ней давало лишь несколько свечей.

Гадалка, ну конечно же, вспомнила я. Светка ее притащила!..

Симпатичная женщина совсем не цыганской наружности сидела за небольшим столом и перебирала карты таро. Не выглядело, что ее услуги пользовались большим спросом у нашего коллектива.

– О, душа моя! – обрадовалась она. – Проходи же, садись поскорее! Вот сюда, напротив меня. Какие у тебя будут вопросы? Карты всю правду расскажут…

– Не нужно, – качнула головой. – Я здесь случайно. Зашла, чтобы перевести дух. Ну да, прячусь, – призналась в ответ на ее немой вопрос. – Но сейчас уже поеду домой.

– Я все-таки тебе погадаю, – не сдавалась она. – Раз уж ты спряталась как раз в моей комнате.

Пожав плечами, я устроилась на предложенном мне стуле. Пламя свечей вспыхнуло ярче, стоило мне усесться, и женщина с удивлением посмотрела мне в глаза.

– Хотя ты могла бы погадать мне и сама, – произнесла она задумчиво. – Я чувствую твой дар. Он очень сильный, даже мощный… Но его природа мне пока еще не ясна.

На это я непроизвольно потянулась к медальону на моей шее.

От кулона на шее шло привычное тепло, которое усиливалось, стоило мне подумать о бабушке. Я до сих пор не понимала, в чем был секрет ее подарка – открыть кулон мне так и не удалось, а ломать его не хотелось.

Бабушка отдала мне его перед самой смертью, когда была уже совсем слаба. Проклятая пневмония – болезнь взялась словно из ниоткуда и не оставила ей шансов. Она сгорела буквально за неделю.

– Возьми. Я многое не успела рассказать, Элиз! – произнесла бабушка, когда я примчалась из Н-ска (тогда я уже училась на первом курсе) прямиком в больницу.

На бабушкиной ладони лежал тот самый кулон.

– Я думала, что проживу еще долго, но ошиблась, – с трудом произнесла она. – Этот медальон – он… Он тебя защитит! И всегда будет приводить в место, где все и началось.

А потом ее не стало, но с тех пор я всегда носила ее подарок на шее.

При мысли о бабушке мне стало совсем уж тоскливо, а еще одиноко до невозможности. К горлу принялись подбираться слезы, и я решила обойтись без гадания.

– Пожалуй, я пойду, – сказала гадалке, хотя та как раз делала раскладку. – Спасибо, но на все свои вопросы я отвечу сама.

– Редко кто настолько не интересуется моим даром, а ведь я – потомственная ведьма, – усмехнувшись, произнесла она, но все равно меня не заинтересовала. – Всего три минуты, дольше не задержу, – пообещала мне. – Вот, я уже вижу… Очень скоро тебя ждет путешествие. Настолько далекое, что у него нет конца.

Ну да, на такси домой, кивнув, со смешком подумала я. Жила я на самой окраине, так что ехать от центра и правда прилично.

– И двое мужчин, – добавила гадалка.

Я снова кивнула.

С недавних пор у меня в сумочке завелся перцовый баллончик. Встретиться с нетрезвыми обитателями своего района – особенно с двумя за раз – мне совершенно не хотелось.

Так что я заранее озаботилась своей безопасностью.

– У тебя будут серьезные, даже могущественные враги, но в награду за твою стойкость тебя ждет любовь, – добавила гадалка, наверное, все еще пытаясь произвести на меня впечатление. – Карты говорят, что уже скоро ты ее встретишь. Она будет безграничной и не ведающей никаких преград.

На это я пожала плечами.

Любви я не искала – ничего путного у меня никогда не выходило, и после смерти бабушки я была привычно одна.

– Мужчин будет двое, – не сдавалась гадалка. – Оба сильные и смелые, и оба наделены властью. Они станут добиваться твоей взаимности. Еще я вижу, что у них имеется родство по материнской линии и что однажды тебе придется сделать выбор. Да, выбрать одного из них. Либо не выбрать никого.

– Впечатляюще, – сказала ей, потому что свой выбор я уже сделала, и он был в пользу такси и одинокого вечера на съемной квартире. – С наступающим! – после чего вышла из комнаты, не забыв закрыть за собой дверь.

Не стала ни с кем прощаться, подумав, что мой уход все равно никто не заметит. Подхватила куртку и направилась к лифту, мазнув взглядом по зеркалу в фойе. В нем показывали высокую и худенькую блондинку с расстроенным лицом и на приличных каблуках – то есть меня.

Уже скоро я очутилась на улице.

Вдохнула зимний воздух, заодно почувствовав, как мороз холодит ноги. Колготки на мне были совсем тонкие, а новые туфли не предназначены для того, чтобы разгуливать в них по заснеженным улицам.

Мне бы такси, да поскорее!..

Я стояла на тротуаре, а по проспекту с ревом проносились машины, привычно превышая скорость. Открыла на телефоне приложение, но время ожидания не порадовало – таким образом я замерзну здесь насмерть!

Собиралась уже вернуться в фойе, но внезапно заметила вдалеке свободное такси, двигавшееся во втором ряду.

И я решила, что это и есть мой шанс. Зачем ждать, если можно уехать домой уже сейчас?

Поспешила к проезжей части, но повернулась, привлеченная движением за спиной. Покачиваясь на огромных каблуках, ко мне ковыляла Стелла Сорокина.

Любовница финдиректора тоже вышла на улицу, и в свете фонарей и разноцветных лампочек на новогодних гирляндах было видно, как стекала черными струйками по ее щекам совсем не водостойкая тушь.

– Он меня бросил! И все из-за тебя, – догнав, с ненавистью заявила она.

– Думаю, тебе стоит протрезветь, Стелла! – миролюбиво посоветовала ей. – И вот еще, я здесь ни при чем, и в ваших проблемах виноваты только вы сами.

Отвернулась, решив все-таки поймать то такси – оно было уже рядом.

Но оказалось, что мне не стоило поворачиваться спиной к пьяной и ревнивой девице, а заодно покрепче стоять на каблуках, потому что в следующий момент я почувствовала толчок.

Стелла с силой пихнула меня прямиком под колеса стремительно летевших машин. Вернее, машины – мне хватило и одной.

Не удержавшись, я полетела на проезжую часть. Увидела слепящий свет фар и изумленное лицо водителя, который ничего, ничего не мог поделать на скользкой дороге – потому что я угодила прямиком ему под колеса!

Внезапно грудь обожгло – как раз то самое место, где к телу привычно прикасался бабушкин кулон. Мир моментально потемнел, а я даже и перепугаться толком не успела.

Но боли не было. Вместо нее меня снедало недоумение и сожаление о том, какой же я оказалась недальновидной, а Стелла Сорокина – стервой со склонностью к убийству.

А потом я открыла глаза. Но это было совсем другое место, не имевшее ни малейшего отношения к заснеженному и морозному Н-ску!

***

Я стояла на четвереньках. Руки и колени утопали в песке, голова наклонена, и я смотрела на тот самый песок. В легкие с каждым моим вдохом врывался раскаленный – как мне казалось – воздух, опять же, с тем самым песком.

И в глаза его тоже насыпало порядком.

Поняв, что песка в моей жизни слишком много, а объяснений тому, откуда он взялся и что со мной произошло, слишком мало, я попыталась встать на ноги.

Удалось, хотя голова была как в тумане.

Я тут же принялась озираться – меня не оставляло ощущение, что я сплю, потому что верить в то, что меня переехало машиной и с заснеженной улицы Н-ска я угодила прямиком в ад…

Верить в такое мне совершенно не хотелось, хотя пейзажи были довольно-таки говорящими. Все выглядело так, словно я очутилась в настоящем пекле, в котором не хватало разве что чертей.

Но они могли появиться в любую секунду.

Жара стояла адская. Огромное солнце раскаленным шаром висело над головой. Застыло в зените, развалившись чуть ли не на полнеба, и припекало изо всех сил, а ничего не понимавшая я была в наброшенной на новогоднее платье зимней куртке.

А вокруг, куда ни погляди, раскинулись занесенные песком руины древнего города.

И пусть я ездила на экскурсии только с классом, потому что у нас с бабушкой никогда не хватало денег… Но интернет у нас работал исправно, так что я представляла, как могут выглядеть заброшенные города в пустыне.

Это был именно он.

Во все стороны от меня лежали разрушенные под действием времени, песка и солнца остатки строений из светлого песчаника, обломки мраморных колонн, а еще…

Возле ближайшей от меня колонны я увидела кости и череп. Затем обнаружился еще один скелет и очередной череп.

– Мама дорогая! – пробормотала я, хотя родителей своих не помнила, а дома у нас не сохранилось ни одной с ними фотографии. Ничего не осталось, никакой памяти!

Бабушка говорила, что мои родители и все наше имущество погибли в пожаре, из которого ей удалось спасти только самое дорогое – меня.

А больше ни о чем и никогда не рассказывала.

– Пожалуйста, пожалуйста, пусть мне все это только снится! – попросила я у вселенной, надеясь, что вот-вот проснусь и мираж рассеется.

Или же… пусть я напилась на корпоративе! Сделала один-единственный глоток шампанского, Светка уговорила, и меня с непривычки развезло. Да так, что вплоть до города в пустыне.

Или же гадалка, которая потомственная ведьма, меня загипнотизировала, и мне это привиделось?!

Но как бы я ни старалась проснуться и сколько бы ни щипала себя за руку, вернуться в реальность у меня не получалось. А жара стояла такая, что я поняла: если я сейчас же не уберусь с солнцепека, то вполне могу прилечь рядом со скелетами.

И тоже навсегда.

– Надо что-то делать! – сказала я самой себе, после чего сразу же придумала, что именно.

– Люди! Помогите! Спасите!.. Есть тут кто-нибудь?! – завопила что есть сил, решив, что раз уж это древний город, то здесь могут работать археологи.

Или сюда привезли туристов. Вдруг у них сейчас экскурсия, и если я стану громко кричать, то либо одни, либо другие меня обязательно услышат?

Но они не услышали.

Ответом мне стало лишь эхо, разбежавшееся по развалинам, и больше ничего. Еще немного подождав и снова покричав, я сняла туфли и колготки, после чего скинула куртку… Затем, очнувшись, проверила телефон.

Конечно же, я находилась все зоны действия мобильной сети, и чуда не произошло. Поэтому я побрела… Решила дойти во-он до того массивного строения, сохранившегося лучше остальных, и укрыться в его тени.

А затем уже подумать, что мне делать дальше.

Проваливаясь в песок, я шла через огромную площадь, в центре которой когда-то стоял постамент, окруженный массивными мраморными колоннами. На нем, подозреваю, однажды возвышалась статуя, но сейчас от всего великолепия остались лишь обломки – как статуи, так и колонн, – валявшиеся вперемешку с костями и выглядывавшими из-под песка доспехами и щитами.

Заодно я обнаружила, что площадь вымощена мозаичными плитами, потому что заметила рисунок на одной из них.

Да, как раз в том месте, где ветер раздул песок.

И еще кое-что… Я даже протерла глаза от неожиданности, о чем тотчас пожалела, потому что занесла в них песок. Поморгала, но горящая алым полоса, уходившая в очередную дюну, никуда не делась.

– Что же это такое? Ничего не понимаю! – сказала я вселенной.

Потому что полоса еще и пульсировала, а в отсутствие электричества объяснить этот феномен у меня не получалось.