Жуковский мое одобрение воспринял как оскорбление – я уже заметила, что он начинал произносить слова тише и ласковее, когда его что-то давило:
– Аня, хорошая моя, ты ведь только что не предложила мне целибат на полгода? Я не то чтобы сексуальный маньяк, но за жизнь-то поберегись. Или намекни, если ты не против серии зверских изнасилований. Тогда, конечно, и годик протянем.