Невеликое чудо увидеть ангелов, великое чудо увидеть собственные грехи.

Антоний Великий

Пролог

Когда оперуполномоченный Сергей Ковалев зашел в кабинет начальника с документами, тот поливал алоэ в горшочке, стоящем на подоконнике. Или делал вид, что поливал, а сам смотрел на улицу: через узкую щель открывался вид на угол «Детского мира». Окно задраено тяжелым жалюзи, но заместитель начальника следственной службы УФСБ генерал Владимир Иванович Федюков любил наблюдать за живой жизнью, потому что удавалось это редко.

Сергей подошел к столу и аккуратно положил тяжелую картонную папку. На темном сукне стоял ноутбук, графин с водой и семейное фото. Больше ничего: как старый, так и новый начальник не любили беспорядка. Однако прежний хозяин этого кабинета не интересовался старыми делами.

– По этому делу все данные здесь, электронных версий нет, – как будто оправдываясь, сказал опер, косясь на компьютер.

– Я знаю, капитан. – Начальник закрыл щель в жалюзи, поставил на подоконник пластиковую бутылку с водой, и сел за стол. – Поэтому я и поручил это дело тебе.

– Особая секретность? – В глазах Сергея мелькнула искорка служебного рвения.

Владимир Иванович посмотрел на подчиненного и одобрительно кивнул. Развязал тесемки папки, полистал материалы.

– Никакой секретности. Это не тайное общество, а общественная организация, даже сайт есть. Христианская секта. Противоправной деятельности не ведет, в наше поле зрения не попадала. – Он вытащил фотографию мужчины лет тридцати. – Меня интересует некий Анж Нунтис.

– Латиноамериканец? – спросил капитан, скользнув взглядом по фото.

– Нет, русский. «Анж» – сокращение от «Ангел». Так считает Общество.

– В смысле Божий ангел?!

– Да. Кто бы он ни был, его деятельность, а особенно передвижения, интересны.

– Политика?

– Нет, насколько известно, власть его интересует в последнюю очередь. Он занят добрыми делами. – Федюков поднял взгляд на Ковалева и, не дожидаясь очередного уточняющего вопроса, пояснил: – Выполняет желания. Ритуалы, контракты.

– А, религия. Нужно установить за ним наблюдение?

– Да… То есть, нет. – Начальник вернулся к окну, выглянул в щель на улицу. – Этот… ангел иногда влипает в странные истории. Следите, чтобы его нигде не задерживали.

– Не понял? – удивился капитан.

– В общем, присматривайте за ним, но не чините препятствий. Понятно?

– Так точно!

– Он часто меняет внешность, причем без всякого грима. Мутация что ли такая, не знаю. А еще бывает, исчезает на несколько дней.

– Улетает на небеса?

Владимир Иванович вздрогнул, закрыл щель и вернулся к столу.

– Может, и на небеса. Но чаще всего за границу.

– Так это же наш кадр! – улыбнулся подчиненный.

– Нет, в контактах с иностранными агентами не замечен, – возразил начальник. – Но держать под контролем любую подобную… мистику мы обязаны. Можете идти.

– Есть!

Капитан вышел из кабинета.

Федюков вытащил из папки пожелтевшую фотографию: двое молодых мужчин, обедающие в советской столовой. К фото прикреплена бирка с надписью на печатной машинке: «Встреча гр. Анжа Нунтиса и лейтенанта МВД Федюкова В.И. по поводу спасения Федюковой А.В. Дата, время, должность и фамилия оперативника». Генерал отложил фото в сторону, присоединил к нему листы, исписанные авторучкой. Встал, аккуратно загрузил всю пачку в шредер рядом со столом. Когда последняя полоска бумаги упала в корзину, выключил агрегат и вернулся на рабочее место.

Из-за тряски шредера фото, стоящее на столе, упало. Генерал аккуратно поставил его на место, чтобы всегда видеть улыбающуюся дочь с мужем и сыном.

Честь за жизнь

Ночной клуб начал заполняться после десяти часов вечера. Ранее в нем делать нечего, разве что выпить чашку кофе по цене приличного обеда в забегаловке напротив. Ночью же сюда слеталась дорогая публика для шикарного отдыха, знакомств и просмотра недурной шоу-программы.

Певица Настя выступала после полуночи. Перед ней на разогреве отбарабанил попсу малоизвестный коллектив, да несколько девушек в блестящих серебристых платьях попытались что-то изобразить на шесте. Она не была гвоздем программы, но немалая часть публики ценила ее песни. Хотя скорее яркую внешность, которая приносила ей больше проблем, чем счастья. Липкие взгляды преследовали женщину всюду.

Платье из зеленого бархата-стрейч подчеркивало ее безупречную фигуру, не создавая складок при любых движениях. Пара сережек с зелеными стразами – больше никаких украшений. Артистка вздохнула, машинально поправила красную шерстяную нитку на левой руке и шагнула на сцену.

Настя исполняла песни собственного сочинения, других поэтов, но никогда попсу. Ее репертуар состоял из баллад, старинных городских романсов, лирических песен и прочего, далекого от понимания большей части подобной публики. Она поправила микрофон и, подстраиваясь под мелодию скрипки, взяла высокую ноту вступления лирической песни.

Выступление рассчитано на два часа с перерывами. Во второй перерыв в гримерку зашел управляющий клубом Сергей. От него разило коньяком, но движения еще не выдавали опьянение.

– Тебя хочет видеть дорогой гость, – сказал он, насмешливо оглядывая не слишком именитую косметику вокруг зеркала.

– Мы много раз говорили на эту тему, – раздраженно бросила Настя, не оборачиваясь. – У тебя что, мало девочек?

– Таких – много. Но это поклонник твоего таланта.

Настя отвернулась от зеркала и снизу вверх глянула на Сергея. Обычно «поклонники» подходили сами, что им какой-то менеджер клуба? Может, и правда кто-то приличный.

– Подождет до конца выступления?

– Нет. Я изменил программу, тебя заменили на полчаса. Так что иди. Алексей Иванович, не забудь.

Настя со злостью откинула спонжик в сторону. Безумно хотелось запустить им в Сергея, но сдержалась. Работу найти трудно, а деньги как никогда нужны.

«Алексей Иванович» оказался мужчиной чуть старше тридцати в отличном костюме. Он в одиночестве сидел на большом кожаном диване далеко от сцены, уверенно глядя на приближающуюся певицу. Сзади в темноте угадывался силуэт телохранителя.

– Леша, – представился он, слегка привстав.

Настя поправила сумочку, фигура сзади гостя колыхнулась. Девушка вытащила мобильник и присела на диван напротив Алексея.

– Лично у вас двадцать минут, – сказала она, кладя мобильник, так чтобы мужчине были хорошо видны часы на экране.

– Я уложусь в минуту, – усмехнулся собеседник. – Мне понравилось ваше выступление, и я готов вложиться в… – Он повращал пальцем в воздухе. – В вашу раскрутку. Хороший репертуар, аккомпанемент, лучшие сцены страны.

– Лестно, – откликнулась собеседница бесцветным голосом. – Что требуется от меня?

– Прежде всего – сменить репертуар. Знаете, эти ваши баллады… не актуальны. Есть на примете пара поэтов-песенников, для меня они сочинят лучшие тексты.

Настя поморщилась.

– Лично мне не хочется быть «раскрученной», исполнять стопроцентные хиты и зависеть от этого. Я не хочу продаваться. У меня есть свой слушатель, своя жизнь.

– Мне казалось, что все артисты жаждут славы и признания. И денег, конечно. Ведь деньги – это свобода. Вы можете петь баллады в узком кругу, не думая о ценах на съем помещений, не завися от владельцев клубов. Не буду лукавить, ваша внешность играет немалую роль в моем выборе. Но прежде всего я бизнесмен и не вкладываюсь в убыточные предприятия. – Он вытащил из наружного кармана серебряную визитницу и подал ей белый прямоугольник. – Надумаете – звоните.

Девушка положила визитку в сумочку, поднялась.

– Можете ехать домой, – сказал мужчина, допивая коньяк. – С менеджером я договорился, гонорар выплатит полностью.

Настя хотела возразить, но, взглянув на быстро подскочившего Сергея, решила, что нервирующих разговоров на сегодня достаточно. Она попрощалась, нашла взглядом одного из охранников клуба и подала знак вызвать такси.

Анастасия старалась как можно тише открыть дверь квартиры, но дочка уже ждала ее. В полутьме прихожей она казалась особо беззащитной. Розовая пижамка, печальные распахнутые глазенки, совершенно лысая головка.

– Что не спишь, Светик? – женщина подхватила девочку на руки.

– Я тебя ждала. А что ты так поздно? – Света погладила нитку мамы на запястье.

– Работа. Но завтра буду весь день дома.

Света замолчала, уткнувшись в грудь мамы. В прихожую вошел муж, Александр.

– У тебя же программа до трех? – спросил он.

– Удалось улизнуть раньше. – Жена скинула туфли и с наслаждением вытянула ступни. – Но заплатить обещают полностью. А ты что не спишь?

Александр оглянулся на кухню, где светился экран ноутбука.

– Халтурка небольшая подвернулась.

– У тебя же завтра с утра совещание?

– Ну да, – мужчина пожал плечами. – Справлюсь.

Настя уложила затихшую дочку в кроватку и пошла на кухню. Там уже вскипел чайник.

– Как врач? – спросила женщина, помешивая чай в стакане.

– Как обычно, – поморщился Александр. – Чем дальше, тем дороже.

– Прогноз?

– Они теперь боятся говорить что-то определенное. – Он свернул все окна на ноутбуке и повернулся к жене. – Можно только предположить…

– Месяцы? – тихо спросила Настя.

Александр не ответил, спрятал глаза, суетливо сложил ноутбук.

– На следующий курс денег хватит.

Настя прекратила помешивать чай, вспомнив, что не положила сахар. Она вынула ложечку и осторожно опустила ее на стол. Поднялась и пошла в зал, к кроватке, поставленной вплотную к разложенному дивану. Дочка уже спала. Мать, не раздеваясь, легла рядом и сдавленно зарыдала, уткнувшись в подушку.

Офисы в непрестижном районе Москвы арендовали мелкие предприниматели из-за низкой цены. Охранник Миша в мятой форме с неопределенными знаками различия зевнул и пошарил в тумбочке. Вытащил бутылку без этикетки, заткнутую куском бумаги, открыл зубами, перевернул в подставленный стакан. Тряхнул раз, еще, наконец, до него дошло, что бутылка пустая. Мужчина громко чертыхнулся и вдруг услышал вежливый голос со стороны входа:

– Не упоминай лукавого – накличешь!

Голос принадлежал мужчине лет тридцати в безупречно белом костюме. Брюки, туфли, даже галстук белые. Охранник узнал арендатора с последнего, девятого этажа. Хотя раньше он был старше? Или это с похмелья? Имени никак не запомнил, поэтому хмыкнул и выдавил натужную улыбку. Господин в белом улыбнулся в ответ и пошел к лифту. Миша повернулся к тумбочке и увидел бутылку минералки. «Наверное, сменщик забыл», – решил он, отворачивая пробку и делая несколько жадных глотков. В голове слегка прояснилось, и он задумался, как же этот арендатор прошел через дверь? Ведь он запирал ее с вечера.

Господин в белом поднялся на девятый этаж и прошел вдоль закрытых дверей. Формально все помещения на этаже заняты, но в реальности сняты его компанией и не работали. Мужчина не любил суеты и лишнего шума. Он зашел в свой кабинет – единственный открытый.

Николай Старов, которого хозяин кабинета чаще называл «Первый Адепт» или «Адепт», как обычно сосредоточенно уткнулся в компьютер. Если бы не безупречно сидящий расстегнутый костюм и ухоженные волосы, можно было бы утверждать, что он фанатичный хакер. Из тех, что круглосуточно не отрываются от монитора и даже ночуют где-то неподалеку от рабочего места. И это недалеко от истины: Николай проводил на работе большую часть жизни.

– Приветствую Ангела, – торжественно провозгласил Первый Адепт, отрываясь от экрана.

Господин поморщился:

– Когда никого нет, зови меня Анж Нунтис, или «Анж». А то не фирма, а церковь какая-то.

– Как пожелаете, Господин, – сказал помощник, поправляя зеленый кулон на кожаном шнурке.

– К чему это пафосное «господин»? – Ангел сел в темное кожаное кресло, которое удачно подчеркнуло его белый костюм, и бросил взгляд в горящее фанатичной преданностью лицо помощника. – О, Господи… Пытаешься вести дела, как тут принято, а все равно в культ возведут… – Он неопределенно махнул рукой.

Помещение размером в пару сотен квадратных метров мало подходило на офис. Скорее на музей или антикварную лавку из-за множества старинных вещей: масляных ламп, статуэток, чучел животных, каких-то костей, насекомых и пресмыкающихся в прозрачной смоле. Мятые доспехи, непонятное, но зловещее оружие разных веков, прикрепленное к стенам. В одном углу – стеклянный шкаф с беспорядочно сваленными неподписанными химическими реактивами и грязной лабораторной посудой. В другом – странного вида установка из стекла, меди и дерева с огромным колесом. То ли станок для пыток, то ли экипаж для перемещения во времени, сошедший со страниц романа Герберта Уэллса. И много икон, крестов, подсвечников и прочей церковной атрибутики.

– Что на сегодня? – спросил Анж, пытаясь навести порядок на столе. Из-за множества архаичных письменных приборов попытка провалилась.

– Э-ммм… Анастасия Линова, двадцать четыре года. Окончила филологический факультет МГУ с отличием. Специализация на древних европейских языках. Работу филолога не нашла, стала певицей. Замужем за веб-дизайнером. Пятилетняя дочь. Как раз из-за нее обратилась к нам.

– Да, помню, – откликнулся Ангел, кое-как освободив место на столе. – Певица со знанием дюжины древних языков и великолепными внешними данными. Редчайшее сочетание. У дочери лейкемия, отдаст Богу душу в этом году.

– В этом месяце.

– Все в руках Божьих. Она согласилась на контракт?

– Э-ммм… Редко кто дает согласие в онлайн беседе. Хочет встретиться. А вы нашли способ вылечить ребенка?

– От рака последней стадии? – Ангел вытащил увесистое темно-желтое перо из пустой чернильницы и почесал за ухом. – Даже не знаю, что сказать. Здесь нужно божественное вмешательство.

– Конечно. Иначе она бы и не обращалась к нам. У нее немало влиятельных поклонников.

– И как она к ним относится?

– Никак. Верна мужу.

– Это при ее работе? – Ангел поднял брови. – Хорошо.

Анж положил перо в чернильницу, встал и подошел к окну. Парковка почти заполнена. Офисные служащие рекой тянулись к входу в здание.

– Мне поток не нужен, иначе захлестнет. Нужны выдающиеся личности, способные на поступок.

– Я знаю, Господин.

В дверь офиса позвонили. На экране камеры появилось женское лицо.

– Она пришла.

– Открывай.

Щелкнул замок, вошла Настя. Для этой встречи она надела простой деловой костюм, в котором почти слилась с офисным планктоном, миграцию которого наблюдал Ангел. Если, конечно, не обращать внимания на великолепную фигуру и красивое лицо.

– Присаживайтесь, – помощник указал на кресло перед Ангелом. – Я Николай Старов, мы с вами беседовали по Скайпу. А это, – он кивнул на Ангела, – Анж Нунтис, Исполнитель Желаний. Я вас оставлю.

Николай ушел вглубь помещения, за чудную установку. Женщина неловко присела на кресло, поправила нитку на руке, положила сумочку на подлокотник.

– Это правда? – спросила она, преодолев неловкость. Говорила тихо, наклонив голову, смотря куда-то вниз.

– Что «правда»? – привычно поморщился Ангел. – Что я исполняю желания? Да. Но не все, не всем и не всегда. На все воля Божья. Чудеса не по моей части.

– Да, Николай говорил об этом.

– Значит, вы хотите выздоровления дочери от неизлечимого рака?

– Лично я бы не пришла к вам. Но все… реальные возможности исчерпаны. Очередная химиотерапия ее погубит.

– И вы готовы на все, чтобы спасти ее жизнь?

– Да, – женщина подняла голову и твердо посмотрела в глаза Ангелу. – Когда она была маленькой, я не уделяла ей должного внимания, все переложила на родителей. Сама занималась карьерой. В результате и работу не нашла, и дочку недосмотрела. Она болела, у меня не было времени и денег. Недолечили. Сейчас я не повторю той ошибки. Я лично найду любые деньги.

– Дело не в деньгах. – Ангел посмотрел в сторону.

– Мне нечего терять. – Женщина прикусила губу. – Магия, или божественное вмешательство – все равно. Я навела справки. Вы оказали услугу моей подруге. Весьма непростую. Еще один мой… поклонник отзывался о вас весьма… грубо, когда вы помогли его конкуренту. Лично я поняла, если вы что-то обещаете, обычно исполняете.

– Как Бог даст. То есть далеко не всегда. Но в вашем случае шанс есть.

Ангел достал из стола маленькую бутылочку чернил и наполнил большую старинную чернильницу. Все так же полную бутылочку спрятал в стол. Вытащил пачку листов из прозрачной папки и пододвинул Насте.

– Читайте.

Женщина не прикоснулась к листкам.

– Смысл? Ни один суд этот контракт не примет. И вообще, – она чуть улыбнулась, – контракт напечатан на принтере, а вы мне фокусы с чернильницей показываете.

– Положение обязывает, – серьезно ответил собеседник. – Гляньте приложение. Там ваши обязанности.

Настя вытащила из пачки нижний листок, пробежала глазами.

– Тут сказано, что я должна лично оказать сексуальные услуги трем господам?

– Да.

– Почему трем?

– Бог любит троицу.

– Лично я знала, что будет нечто подобное. Это так необходимо?

– Да.

– Странные у вас желания. Точнее, как раз не странные, а до банальности примитивные, что удивительно, принимая во внимание весь этот… антураж. – Женщина с горькой насмешкой обвела взглядом комнату. – Знаете, сколько лично я таких предложений выслушиваю каждый день?

– Знаю. Вы имеете в виду, что я мог бы запросить нечто более подходящее моему божественному статусу?

– Не важно. – Настя повела плечом, нахмурилась, нервно вертя в руках ручку, которую она вытащила из папки. – А гарантии? Сроки?

– Как только вы поставите подпись, я немедленно возьмусь за лечение вашего ребенка.

– Какого рода лечение? Однажды ее уже лечили…

– Не бойтесь, никакой магии и знахарства. Отправим в одну отечественную клинику. Шанс выздоровления немалый, мой секретарь отсылал им анамнез.

– Не знаю, что это за игра, но лично мне терять нечего.

– Хорошо. Кратко перескажу содержание контракта. Я выполняю ваше желание, вы мое. Честный обмен. Срок – месяц. Остальное неважно, кроме пункта о конфиденциальности.

– А как же реклама?

– Для этого есть агенты. – Ангел кивнул в сторону секретаря. – Иначе ко мне выстроится очередь из желающих воскресить мертвых, сорвать джекпот в лотерее и получить в мужья Брэда Питта.

– Вы и это можете? – с легкой усмешкой спросила женщина.

– Помолюсь Богу.

– Понятно.

Ангел достал из ящика толстую белую ручку. Дотронулся на секунду серебряным пером до собственного пальца, и подал женщине. Та взяла ручку и с удивлением воззрилась на кончик.

– Что это?

– Кровь Ангела, – с легкой иронией сказал собеседник. – Хорошо скрепляет магические договоры. Озвучьте ваше желание.

– Я хочу, чтобы моя дочь выздоровела. Обязуюсь выполнить условия контракта.

Настя взяла ручку и расписалась. На бумаге осталась серебристая поблескивающая подпись. Подошел Николай, сложил бумаги в папку. Жестом подозвал девушку к своему столу и дал указания:

– Э-ммм… Номер контракта 157-01. Запомните его, когда с вами будут связываться. Как только вернетесь домой, собирайте вещи. Адрес клиники здесь. – Он подал бумаги. – Это недалеко, под Рязанью.

– Я могу посоветоваться с мужем?

– Насчет клиники – конечно. Но относительно контракта не стоит.

– ?

– По очевидным причинам.