Книга начинается в тихой гавани — неидеальные натянутые отношения со строгим отцом, теплый творческий беспорядок с мамой, любимое дело и непоколебимая уверенность в правильности устоявшегося порядка.
В тексте сразу бросается в глаза акцент на эпоху - он в замене понятий (будка была французская, стала городская; сад был Греческий, стал Некрасовский знакомо это до слез), он в молчании о доносах, он в арестах и осиротевших при живых родителях детях.
Самая тяжелая и при этом лично для меня самая ценная часть книги — это метания главного героя. Враг или не враг? А есть ли они, враги? Как принять, что все идеалы, в которые ты верил, могут обернуться против тебя? Подобная двойственность сводит с ума, когда понимание мира как строго черного и белого, хорошего и плохого перестает сочетаться с реальностью.
В этой сплошной тьме находится место первой любви, свежей, неприторной и небанальной, совершенно искренней и светлой.
Это тревожная книга, рвущая на части своей прямотой, своей отчаянной жаждой свободы и справедливости. Это нужная книга. Потому что 1938 год в сюжете это не просто статичная точка сеттинга, это не про то, как же раньше было плохо. Это про всегда и про везде.