– О! Ненормальная пошла! – злобно просвистела грузная тетка с 49-й квартиры, да так, что кожура от семечки прилипла к щеке рядом сидевшей коллеге по «новостному каналу».

– Дочька чтоль Машкина? – спросила она снимая с щеки кожуру.

– Ну а хтож. Знов кошака что ли потащила? Люди бедные во всем мире от голода дохнут, а энти собак с кошками спасают… Ой слышали сегодня страсти в Уругвае, ливнем слонов на людей смыло…

– Да вроде ж в Зимбабве…

– Слухать нада внимательнейшее. В Китае. И не смыло ливнем, а заснул сторож в зоопарке.

– Ой сколько ж в мире горя… Ай– яй– яй…

Пока группка дворового информканала обсуждала страсти на нашей планете, Кристина развешивала маленькие листовочки.

Как только она скрылась за аркой, худосочная проворная соседка из 83-й квартиры засеменила перебежками как солдат-спецназовец к столбу, сорвала листок и перебежками вернулась на скамейку.

– Таааааак… Не, ну не дура ли? Шо значит, куры деньги не клюют! – громко хлопнув по листку, вскричала она.

Все четыре заседателя как по команде развернулись телами по направлению к ней.

«Ищу собаку, которая ездит в вагонах метро по Оболонской линии!» – прочла злобно докладчица.

– И зачем ей эта уродина. Тьфу, смотреть не на что, – проворчала грузная тетка с 49-й.

Тем временем Кристина прошла пешком до метро, расклеивая объявления. Она знала, что пока не найдет эту собаку – не успокоится. Так уж она была создана Богом: каждая собачья боль была ее болью, каждая кошачья обида, обидой отзывалась в ней. С детства она не могла понять, как может человек быть жестоким или безучастным к живым существам.

Начиная с того первого котенка, которого она с громким плачем принесла домой в свои неполные пять лет, она до сегодняшнего своего 24-хлетия не проходила мимо ни одного плачущего создания.

До вчерашнего дня, когда на остановке троллейбуса к ней подошла дворняга и заглянула с надеждой в глаза. Кристина присела рядом, поговорила с ней, угостила едой. На собаке был ошейник, да и не выглядела она бродяжкой. Собака чинно прожевала Кристинин бутерброд, грустно посмотрела на приближающийся троллейбус и степенно пошла к дверям за Кристиной.

– Нет, назад, не ходи, а то потеряешься, – прикрикнула на нее Кристина и не дала ей зайти в троллейбус. Собака удивленно проводила ее взглядом, как будто не понимая, что пошло не так.

Весь день ее мучили сомнения, которые подтвердились реакцией собратьев по соцсетям на фото собаки. Оказалось, она уже больше месяца живет в метро, катаясь в поездах. Но строго по одной линии. К посту Кристины сразу присоединили несколько фото: собака стоит между людьми, собака спит на сиденье, собака сидит на пероне. Собака прогуливается по вагону.

Это была она. Посовещавшись с мамой, они решили назначить вознаграждение тому, кто приведет собаку.

– Не ну посмотрите, они еще и деньги обещают тому, кто приведет это уродище!

Похоже, это была последняя капля мировой несправедливости на сегодня, собеседницы как по команде замотали головами.

– Как твоя кошка то? – обратилась соседка из 49-ой к Марье Степановне. – Родила?

–Да нет, – вздохнула Марья Степановна. – Жрет как не в себя.

– Ты ж только в унитаз их не спускай, – деловито предупредила соседка. – А то у Таньки то на первом опять дерьмо из унитаза повалит. В ведре утопи, а потом в мусор.

– Да проще все: сразу их в кулек, а кулек плотно завяжи, – они быстро и задохнутся.

– О, гляньте, гляньте: эти… как их… голубки идут. О, виляют то, ты глянь, ты глянь, – соседки оживленно зашептались.

Марья Степановна устало поднялась и направилась в квартиру.

Рядом с кошкой лежали четыре комочка. Котята скорее напоминали мышат: маленькие, практически голенькие. Кошка настороженно подняла голову, но увидев хозяйку, успокоилась – она любила ее и доверяла ей.

Конец ознакомительного фрагмента.