Опасный возраст у мужчин

Осенняя ночь выдалась теплой и тихой. Настоящее бабье лето! Лина решила немного прогуляться перед сном. Хотелось подышать горько-терпким прохладным воздухом, пахнущим последними хризантемами, мокрой землей и разноцветными листьями, а заодно обдумать очередную главу…

Все началось две недели назад. Станислава Ильинская, известная писательница, автор бесчисленных бестселлеров про дочь олигарха Полину, разместила в СМИ рекламу: объявляется набор в «Литературный семинар Ильинской». Станислава Сергеевна назвала себя модным словечком «коуч» (опытный тренер) и пригласила способных, однако малоизвестных авторов, работавших в разных жанрах беллетристики, пройти в семинаре двухнедельный тренинг. Мол, она готова опытной рукой вывести не слишком известных писателей на верную дорогу к успеху. Писательница обозначила тему семинара так: в наше время литература – это бизнес, и, если досконально изучить его законы, можно вскоре обрести известность, а вместе с ней и достойные деньги, которые в наше время – самое точное мерило успеха.

Для начала Ильинская попросила соискателей прислать ей по небольшому отрывку. Мол, конкурс необходим, чтобы понять, с кем имеет смысл работать, а на кого не стоит тратить время.

Лина отправила Ильинской главку из остросюжетного романчика, не особенно рассчитывая на успех. Через пару недель, к своему немалому удивлению, автор Ангелина Томашевская увидела свое имя в заветном списке. Ильинская пригласила писателей, прошедших конкурсный отбор, оплатить свое проживание в небольшом уютном пансионате «Вдохновение». Заведение располагалось в ближнем Подмосковье, неподалеку от известного писательского поселка Дуделкино. Цена за проживание была вполне разумной, условия предлагались комфортные. Но не это стало для Лины главным аргументом в пользу семинара. Ей показалось, что работа над бестселлером предстоит серьезная. За две недели писателям предлагалось набросать план романа на заданную тему, обдумать героев будущей книги и представить несколько глав на суд Ильинской и коллег-соперников. Победителю была обещана публикация его книги большим тиражом, бесплатная реклама в интернете, а также солидный гонорар и серьезное роялти в случае успешной продажи книги. Один из пунктов договора показался странным: для полного погружения писателям не рекомендуется выходить за территорию пансионата и часто пользоваться мобильным телефоном.

Пометив основные пункты крестиком, а этот знаком вопроса, Лина вчиталась в «бытовые» разделы объявления. Условия для работы и отдыха предлагались прекрасные: одноместные номера со всеми удобствами, интернет, вай-фай, балкон с видом на лес… Организаторы обещали даже кофемашину и запас кофе и чая в каждом номере. Короче говоря, было предусмотрено все, что нужно творческому работнику для вдохновенного ежедневного труда.

В общем, повезло так повезло! Лина брела под фонарями по асфальтовой дорожке, отбрасывая то правой, то левой ногой красные и желтые кленовые листья, попадавшиеся на пути. Не успела она вспомнить, какие еще бонусы пообещала Ильинская победителю, как споткнулась о препятствие, лежавшее посередине дороги. Черт! Едва не упала!

Она зажгла фонарик в смартфоне, посветила под ноги, и тут…

Истошный крик заглушил гудок ночной электрички.

– Аааа! – закричала Лина во всю мочь. – Ааааа! Помогите!

Обитатели отеля выскочили на балконы как спали – в пижамах и ночнушках, которые желтые фонари, делали почти прозрачными.

– Что случилось? – поинтересовался с балкона чей-то хрипловатый бас. – Обладатель голоса был явно недоволен, что его оторвали от работы.

– Здесь! Он! – только и смогла выдохнуть Лина.

– Кто он? – спросил высокий женский голос без страха, скорее с любопытством.

Лина не нашла в себе сил ответить и разрыдалась в голос.

Охранник отеля появился откуда-то из темноты, подошел к Лине, взглянул на тело и тихо сказал:

– Такие дела.

Он помолчал и уточнил для ясности:

– Вот такие, понимаешь, дела.

Посреди дороги лежал мужчина средних лет. Вернее, это был не просто мужчина, а один из счастливчиков, прошедших конкурсный отбор в семинар Ильинской. Назавтра была его очередь читать свой текст. Теперь этот немолодой человек, автор малоизвестных исторических романов Борис Биркин, лежал поперек асфальтированной дорожки. Он не был похож ни на пьяного, ни на спящего – словом, никакого сходства с живым человеком у тела не наблюдалось.

Охранник, которого все постояльцы звали просто Кузьмич, потрогал сонную артерию на шее у бедолаги, еще раз пробормотал «такие дела» и вызвал начальство по рации.

– Что с ним? – шепотом спросила Лина служивого, когда тот закончил доклад руководству и отключил средство связи.

– Капец, – буркнул Кузьмич и, махнув рукой, почти бегом пошел прочь. Мужчине явно не хотелось слушать женские охи и ахи. Толку-то от них теперь, когда…

Не прошло и пятнадцати минут, как на территорию отеля въехала «скорая помощь». а за ней машина полиции. Полицейские осмотрели тело, покачали головами и разрешили фельдшеру и водителю грузить тело в «скорую». Медики молча положили то, что еще недавно было писателем Биркиным, в черный пластиковый мешок. затем на носилки, также молча погрузили носилки в машину и укатили прочь.

Когда Лина вернулась в отель, там уже никто не спал. Обитатели номеров собрались в холле и гудели, как пчелиный рой. Выглядели они в этот поздний час довольно затрапезно. Кто-то едва успел накинуть халат на ночнушку, а кто-то куртку на пижаму. Было ясно, что они обсуждают скоропостижную смерть собрата-писателя.

Лине не хотелось сразу возвращаться в свою комнату, и она присела на пустой стул, стоявший в отдалении от кресел и диванов, чтобы не отвечать на бесконечные вопросы. Все-таки не каждый день натыкаешься на труп человека, с которым еще вчера здоровалась в столовой.

Внезапно в тишине раздался стук дамских каблучков, и головы семинаристов разом повернулись в сторону лестницы. Станислава Ильинская, а это была она, внимательно оглядела полуодетую компанию, собравшуюся в холле и сказала:

– Я уже в курсе. Грустно, что тут скажешь. Что ж, друзья, в жизни всякое бывает. Давайте не будем делать из этого происшествия трагедию. В конце концов, все мы когда-нибудь умрем. Вам, инженерам человеческих душ, это известно не меньше, чем остальным обитателям Земли. Сердечный приступ и мгновенная смерть… С мужчинами за сорок такое случается. Особенно с писателями. Не секрет, что ваш брат нередко злоупотребляет алкоголем и курением. Успокойтесь, коллеги, и ступайте спать. Завтра нам предстоит серьезная работа. Спокойной ночи!

Леди-коуч нажала какую-то кнопку в стене и выключила половину светильников, подав этим собравшимся недвусмысленный знак: пора расходиться. Когда каблучки хозяйки семинара затихли, общее оцепенение прошло, и люди, собравшиеся в холле, заговорили вполголоса.

– Как будто и не ложилась, – прошипела вслед коучу Стелла Маленуа. Составительница биографий знаменитостей зябко куталась в просторную кашемировую шаль, наброшенную поверх изящного пеньюара, и выглядела для столь позднего часа весьма неплохо. Однако до Ильинской, которая явилась перед ними в этот поздний час с безупречным макияжем и тюрбаном на голове, Стелле было как продавщице овощной палатки до Софи Лорен.

В наступившем полумраке внезапно кто-то взвизгнул, и Лина разглядела на коленях у Стеллы «карманную» собачку – йоркширского терьера.

«Куда же гламурной писательнице без модного «аксессуара»!», – подумала Лина. Впрочем, песик, несмотря на мимимишный экстерьер и модную стрижку, себя «аксессуаром» явно не считал. В первый же день он успел сразиться с местным котом Кузей и нанести ему боевые раны. Лина подумала, что следом за котом жертвой «живой игрушки» может стать кто-нибудь из зазевавшихся писателей.

– Лео, мальчик мой, пойдем домой, здесь холодно и грустно.

Стелла взяла собачку подмышку и направилась к лестнице, оставив за собой облако легких французских духов.

Воцарилась неловкая тишина. Молодой человек с шапкой кудрявых волос над высоким лбом достал из кармана айфон и нажал кнопку.

– Блин! Связи нет!

Парень с досадой выключил дорогую игрушку и сказал, обращаясь ко всем сразу:

– Вроде, рядом с Москвой находимся, в приличной гостинице, а сервис – как в деревне «Драные кальсоны».

Низенькая хрупкая дама возраста «активное долголетие» сверкнула в его сторону черными мышиными глазками и достала смартфон из розового футляра со стразами.

– Нет гудков, – подтвердила она и продолжала уже на повышенных тонах, – Это же черт знает, что такое! Я жду звонка из Союза писателей!

– В этот поздний час? – ехидно поинтересовался голос из темного угла. – Не знал, что в Союзе писателей, как в горячем цехе, производство круглосуточное!

– Ни фига ж себе! Эта «богадельня», в которой состояла моя покойная бабушка, оказывается, до сих пор существует! – присвистнул молодой человек.

– Выбирайте слова, юноша, – строго потребовала дама, но молодое дарование было не остановить.

– Помню, я еще ходил в детский сад, когда бабушка выбивала в Союзе писателей путевку в пансионат «Дуделкино». Чтобы обойти виртуальную очередь, она носила клеркам Союза тортики и даже коньяк, – продолжал парень, нимало не смутившись. – Кому сейчас нужна эта нафталинная лавочка – ума не приложу?! Кто-нибудь из вас может назвать мне хоть одного знаменитого члена Союза писателей, живущего в наше время?

– Членство в Союзе писателей – признание мастерства! – пожилая «Дюймовочка» испепелила молодого человека взглядом, полным презрения, а затем как бы невзначай сообщила: – Мне должны оттуда позвонить. Время суток не имеет значения. Хотят пригласить в Нижний Новгород. Группа местных энтузиастов решила провести День поэзии – в честь писателя Боборыкина, он ведь родился в тех краях.

– Жаль, что не в Локарно вас пригласили, – усмехнулся все тот же кудрявый парень. – Если не ошибаюсь, когда-то популярный, а ныне забытый Боборыкин, свалил после революции в Швейцарию, где и умер от старости. Зачетный пацан, свинтил из Совдепии! По крайней мере, не сгнил в сталинских лагерях!

– Не надо завидовать таланту, мой мальчик, – перешла дама в наступление, – зависть иссушает душу. Когда-нибудь и вас пригласят на праздник в честь какого-нибудь отечественного классика.

– Постойте, Боборыкин, воде, был писателем и журналистом, но отнюдь не поэтом, – раздался все тот же голос из темноты, внезапно показавшийся Лине знакомым. Обладатель голоса сидел в дальнем углу фойе, неудивительно, что Лина до сих пор его не заметила.

– Подобные мелочи не имеют значения, – отрезала дама, – мои поклонники живут в самых отдаленных уголках нашей страны и с нетерпением ждут меня в гости. Я ездила и на родину Сергеева-Ценского, Сухово-Кобылина и Мамина-Сибиряка.

– Ох, фамилии-то у всех писателей не простые, а двойные! Признайтесь, вам платили за выступление по двойному тарифу? – съехидничал все тот же голос из темноты.

– Теперь мне понятно, что звезда провинциальных Дней поэзии, делает среди нас, никому не известных прозаиков! – забасил другой мужской голос, принадлежавший писателю-фантасту Егору Капустину. Он выглядел живым воплощением своего жанра: бородатый, в меру лохматый, в растянутом свитере и в рваных джинсах. Этакий писатель-неформал, вечно ниспровергающий устоявшиеся в обществе взгляды. Он саркастически взглянул на поэтессу и предположил, что в нее вселились мятежные души классиков с их помощью она надеется отвоевать у конкурентов место под солнцем, то бишь, в душе Ильинской. Дескать, поэтесса рассчитывает срубить в награду за усердие неплохой гонорар.