клетке тела. Она пронизывала воздух. Проникала до самого основания нашего мира. Она и сама была – основанием. Ее нельзя было назвать доброй или злой, справедливой или беспощадной. Только необъятной, непостижимой, невероятной.
Я и не подозревала, что может существовать такая глубина. Глубина чувства, глубина познания. Все во мне перевернулось, пытаясь вместить это не-знание, это новое больше-чем-чувство. Часть моей души заняла свое место в пестрой мозаике мироощущения. Как только это случилось, вода подхватила меня.