У человека голова,
А в ней болтаются слова.
У человека две ноги,
Они кричат ему: беги!
И он бежит, а в нём слова
Внутри слепляются по два.
Люблю незамысловатую рефлексирующую прозу, в которой вроде ничего особенного в плане событий не происходит, но вместо послевкусия всегда остаётся целый ворох эмоций и плавно струящихся добрых мыслей. Эта книга – словно маленькая жизнь. У Нины Дашевской получилась воздушная, легкая, пронзительная, светлая повесть, к которой поначалу я отнеслась довольно скептически. Всё дело в том, что причислить себя к лику святых, невозмутимо взирающих, на беспечных подростков, безрассудно подвергающих опасности травмирования не только себя, но и окружающих, я не могу. Все они, бесстрашно летящие, спешащие, парящие на роликах, скейтах, самокатах, велосипедах (зачастую в местах для этого совсем не предусмотренных), отнюдь не вызывают во мне ни умиления, ни восторга, а лишь раздражение и всевозрастающую тревогу.
И тем не менее, главный герой, безумно неуклюжий и стремительный одновременно, заставил меня умерить пыл и посмотреть на подрастающее поколение несколько другим, «материнским» взглядом.
Не могу больше. А что делать? Хочется выпрыгнуть. Из организма своего дурацкого. Мне кажется, что там, внутри этого туловища, есть другой я, целый. И голова у того меня не болит, и я мчусь по набережной, по бесконечной набережной, набираю, набираю скорость, прорываю воздух, свистит в ушах
— Захотелось изменить жизнь. Многое. Против течения поплыть. А то течение, знаешь… Мало ли куда унесёт. Хочу сам
«Я бы хотел быть похожим на Игната Волкова. Я пока не знаю, кто это. Мне кажется, он, или я, каждую минуту разный. Но я не хотел бы повторять кого-то. Я хотел бы быть отдельным, отдельно стоящим. Я ненавижу, когда меня сравнивают с кем-то. Я не хочу быть лучше или хуже. Пока я не пойму, что во мне главное. Но хочется, чтобы было такое. Чтобы сразу понятно: я – это я, Игнат Волков. Скажем, я точно знаю, что я быстрый человек. И если я буду медленным, то это не я. Но этого мало – быть быстрым. Надо что-то ещё. Чтобы мне соответствовать самому себе. Мне кажется, что я вижу какие-то размытые контуры. Как за стеклом в дождь. Иногда мне кажется, что этот человек похож на кого-то знакомого. Но не он. Мне бы хотелось, чтобы этот контур стал более чётким. Хочется навести резкость. И увидеть, что же это такое – я».
Да, в чём-то они совершенно не такие, какими были мы в их возрасте, где-то более высокоинтеллектуальные и пластичные, где-то менее организованные и усидчивые, но я согласна с автором, что криком ничего не добьёшься:
На детей нельзя орать. И я знаю по себе: когда на меня орут, это бесполезно. Если орут, то я перехожу в режим ожидания – просто жду, пока перестанут.
На мой субъективный взгляд, в известной степени писатель всё-таки несколько идеализирует Игната, преувеличивает меру его ответственности и осознанности в семье и в школе, муссирует глубину экзистенциальных переживаний и мыслительной деятельности, однако меня это нисколько не смущало.
Мне был жизненно необходим этот «кубик надежды и веры" в то, что мир не безнадёжен, поскольку степень неадекватности, эгоизма, хамства и вседозволенности в подростках иногда действительно зашкаливает. Порой необходима определённая доля мужества и отваги, хотя бы для того, чтобы попросить их прекратить орать благим матом в общественных местах. Таковы повседневные реалии без прикрас. Эээ, вечно меня уводит в сторону…
Резюмируя, стоит сказать, что «Я не тормоз» – замечательная повесть. Каким-то образом она резонировала во мне с книгой «Тупо в синем и в кедах» Марианны Гончаровой .
И откуда только современные писатели черпают идеи для названий своих произведений? Видимо, это совершается для того, чтобы привлечь современную молодежь, которая по большей части изъясняется подобным образом («О, Карл", «Ну, такое», «Да, ладно» - одни из пришедших на ум. Атака временной амнезии не позволяет вспомнить оставшиеся. Пишите, коли у вас в этом смысле дела обстоят получше моего:)
«Любить иных тяжелый крест», а главный герой повести Дашевской «прерасен, без извилин» (в смысле без коварства, виляний, тяги к пороку), но вместе с тем довольно убедителен. У него есть чему поучиться, не только детям, но и взрослым… Я уверена в том, что каждому человеку важно ощущать, что дом – это его крепость, в которой царит гармония и тепло, где всегда любят и ждут, понимают и принимают таким, каков ты есть. И в наших собственных интересах постараться взрастить непреложные истины и понятия о добродетели в сердцах наших детей.
Странное существо человек. То ему жарко, то холодно. Деликатное, дрожащее. Ведь как точно температуру нужно выстроить, чтобы ему было хорошо! На Меркурии он не смог бы, на Марсе тоже. Да нигде. На Земле ничего ещё – и то. Плюс-минус двадцать градусов – и катастрофа. Каких-то жалких двадцать градусов! А во Вселенной знаете, какие перепады температур?!. Хорошо, хоть человек этот несчастный одеваться умеет. А если голый? Вообще тогда караул. То ли дело всякие звери. Или вот деревья. Стоят себе, не жужжат.
P.S:
Что вот мы, как не слова?.. После человека остаётся что? Слова. Это много или что? Или пустое место, ничего.
