городу. Семью мои визиты явно тяготили. На семейном совете получить в обмен на антикварную квартиру три квартиры в новостройках и дачу в придачу мои родственнички отказались. В один из таких приездов дверь моего дома оказалась заперта на новый замок. Жена сказала, что меня в дом больше не пустит, так как я здесь не прописан. Я заорал, как резанный. На мой возмущённый крик и звонок бывшей жены приехали менты и отвезли меня в браслетиках в тюрьму. По заявлению, поданному моими родственниками генералу милиции Понеделко, чуть позже уволенному за связь с организованной преступностью, я обвинялся в грабеже, побоях и оскорблениях блокадницы-тёщи и других членов моей семьи. Меня немножечко арестовали, но отпустили за отсутсвием состава преступления. Так, хоть и не надолго, я обрёл свой новый дом. Казённый.
Пост скрип. Грузинские друзья Тамазик, Отарик и Бадрик не торопились. Ходили в гости, потаённо поглядывали на вид из окна. После бандитской революции 1991 года мой бывший друг Миша Губкин помог им приватизировать мансарду над моей квартирой. Бывшая жена вышла замуж за норвежского бизнесмена, дочка – за французского, сын стал бизнесменом новорусским.