Монте-Карло. 1931 год

В большом зале шикарного казино стоял респектабельный гул. Изящно шевеля пышными усами, кавалеры во фраках делали заманчивые предложения красивым дамам. Сомелье и официанты проворно сновали от стола к столу, угодливо исполняя любые гастрономические пожелания изысканной публики.

За рулеткой монотонный голос крупье сообщил, что ставок больше нет. Крутится волчок. Шарик игриво скачет с красного на чёрное, замедляет свой бег и останавливается. Зеро! Смуглый месье в белом смокинге вскакивает из-за стола и длинно ругается по-французски.

Жизнь в Монте-Карло идёт своим чередом, здесь царит вечный праздник. Здесь боги построили свою райскую страну. И если периодически и забредают сюда случайные люди из мира страданий – они никогда не узнают, что за место на самом деле являет собой этот красивый миниатюрный край. Боги не любят популярности, их место всегда за кулисами.

***

В звуконепроницаемой комнате, в домике на крыше здания казино, за массивным столом сидел человек. Его внешность была ничем не примечательна. Седая, коротко постриженная борода, такой же длины усы, зачёсанные назад волосы на голове. На носу как влитые сидели очки в металлической оправе. Телосложения человек был среднего, с возрастным брюшком и немного сутулыми плечами. Одет он был в простой серый костюм-тройку без галстука.

В левой руке человек держал фотокарточку и внимательно вглядывался в изображённое на ней лицо. Пальцы правой руки лениво барабанили по дубовой столешнице.

В дверь постучали.

– Войдите, – сказал человек.

В кабинет юрко проскочил лакей и почтительно склонив голову, молча пропустил троих людей.

Посетители вошли и остановились посреди комнаты.

Лакей бесшумно удалился, тихо закрыв за собой массивную дверь.

Хозяин кабинета внимательно осмотрел посетителей.

Эти люди были в той же степени похожи друг на друга, как и на него самого. Неопределённый возраст от сорока до шестидесяти, серые костюмы, стандартные причёски и бороды. Людей такого формата можно встретить сотнями в городах всего мира. Не было ни одной черты в их внешнем облике, которую можно было бы запомнить и, при необходимости, опознать. Все они словно бы сливались с окружающей средой.

Вот только глаза. Глаза каждого из них выдавали дикого и опасного зверя. Хищника.

– Разрешите представиться… – начал один из троицы, но хозяин кабинета его перебил.

– Не надо имён, господа. Сегодня мы увидимся в первый и, скорее всего, в последний раз. Если когда-то судьба и сведёт нас снова, каждый из нас уже будет выглядеть по-другому и носить другое имя. Все мы это знаем, поэтому давайте будем предельно конструктивны и оставим время для важных вопросов, кои нам предстоит, сегодня обсудить. Прошу садиться.

Широким жестом хозяин кабинета указал на кожаные кресла, стоящие полукругом перед его столом.

Посетители едва заметно ухмыльнулись и сели в кресла.

– Чего-нибудь выпьете? Может, вы голодны? – спросил хозяин.

– Нет, благодарю, – ответил первый.

– Мне воды с лимоном, – сказал второй.

– А мне, пожалуйста, стакан молока, – подал голос третий.

Хозяин кабинета нажал кнопку на столе и через мгновение на пороге возник давешний лакей.

– Молока, воды с лимоном и имбирный лимонад.

Лакей испарился.

Посетители незаметно оглядывали кабинет, цепкие глазки прощупывали каждый сантиметр богатого убранства комнаты. Мебель красного дерева, книжные полки, заставленные дорогими фолиантами, персидские ковры на полу, бархатные занавески на окне.

Бесшумно вернулся лакей с подносом и расставил на низком ломберном столике стаканы, графины и ведёрко со льдом. Разлив по стаканам напитки, лакей исчез.

Посетители осторожно пригубили, каждый из своего стакана. Хозяин кабинета залпом выпил стакан имбирного лимонада и сказал.

– Что ж, господа, начнём пожалуй. Наши наниматели поручили нам рассмотреть важные вопросы касаемо плана дальнейших действий. Меня как представителя принимающей стороны, в первую очередь интересует положение в Германии и красная угроза. Однако я предлагаю сначала послушать вас. Какие пункты желаете урегулировать вы?

Посетитель, который отказался от напитков быстро заговорил:

– В целом наши дела, так, или иначе, упираются во всё ту же коммунистическую угрозу, поэтому в общем, наши цели сегодня совпадают. Акт Уолстеда себя исчерпал, больше мы с этого уже не заработаем, но появились побочные проблемы. Сухой закон в США дал слишком много власти уличной шпане, и теперь нам предстоит разбираться со всякими бандитами, сбродом. Впрочем, эту проблему мы решим самостоятельно. Спиртное скоро легализуют, а гангстеров мы приручим сами, средства есть. Другое дело пролетариат. Советы показали слишком яркий пример, и эта гадость распространяется в головах черни по всему миру. С этим надо что-то делать.

Хозяин кабинета согласно кивнул.

Слово взял второй гость:

– Пожалуй, мы с коллегой поддержим основную линию беседы. Великобритания сегодня находится в таком же положении, что и весь остальной цивилизованный мир. Веками складывавшиеся традиции под угрозой. Боюсь, что организация революции в России была большой ошибкой, и итоги первой мировой войны оказались не совсем такими, какие ожидались. Ликвидировав сильного противника на востоке, мы и представить себе не могли, какая гидра вырастит из отростков былого величия благодаря коммунистической заразе. Мы всегда утверждали, что останавливать выбор на Ленине было ошибкой. Всё было бы иначе, если бы мы обеспечили тогда властью Троцкого.

Третий посетитель несколько раз кивнул.

Хозяин кабинета сказал.

– Вы закончили? Хорошо. Господа, безусловно, не все решения были верными и наши наниматели, не без нашей, к сожалению, помощи, выпустили на волю опасного зверя. Мы не станем сейчас обсуждать прошлые ошибки, теперь нам предстоит их исправлять. Смею, однако заметить, что ситуация вышла из-под контроля не по нашей вине. Троцкий ли, Ленин, а то, что творится сегодня в Советах, делает совсем другой человек, о существовании которого мало кто из нас вообще знал пятнадцать лет назад.

Говорившего слушали молча. Каждый из этих людей разговаривал уверенным голосом. Никто не пытался спорить друг с другом, мнения выслушивались внимательно. Казалось, что работает один организм, достижение консенсуса в котором неизбежно. Решение – либо единогласное, либо его нет.

– Так, или иначе, джентльмены, – сказал первый посетитель, – а проблема сегодня одна – коммунизм. Эта гадость тем более опасна, что проникая в умы черни, делает возможным всеобщее ополчение. Все мы знаем, что привычному миру настанет конец, если власть советов распространится на весь земной шар. А ведь именно этого добивается Сталин. Никто не будет воевать против захватчиков подобного рода. Ведь они дают всем волю. Каждая страна, каждый народ остаётся прежним. Меняется форма правления, но главой остаётся представитель нации нового, социалистического государства. В итоге, если до сознания людей дойдёт суть подобной экспансии, возражать никто не будет. Для простого человека нет никакой разницы. Как жили мексиканцы в Мексике, так и останутся, бразильцы в Бразилии, австралийцы в Австралии. Вся разница будет лишь в том, что все эти страны станут одним целым. Союз коммунистических республик. Весь мир, один сплошной СССР. Планета-государство с секретарями партии, – оратор брезгливо поморщился и закончил, – а самое ужасное, что культура и национальные ценности остаются незыблемы. Людям просто не за что воевать! Их не разрушают и не грабят, наоборот! Им дают жизнь лучшую, чем у них была. Границ не существует! Это очень, очень опасно!

Заговорил третий посетитель:

– В этом сценарии пострадает вся верхушка пищевой цепочки. И мы в первую очередь. Нас просто уничтожат! Недовольных среди черни сегодня слишком много, а самой черни – миллиард. Впрочем, вам ли не знать.

Воцарилось молчание. После паузы заговорил второй посетитель.

– Мои наниматели полагают, что в такой ситуации единственным выходом из положения может стать организация второй мировой войны.

Хозяин кабинета взял в руки фотокарточку на своём столе.

– Да. Именно это нам и предстоит сегодня обсудить. По итогу первой мировой войны Германия была достаточно унижена. Её народ сегодня влачит жалкое существование, стоимость немецкой марки катастрофически обесценена, народ голодает. И с радостью примет любого, кто решит их насущные проблемы. Нужен вождь.

Он помолчал, постукивая фотокарточкой по столу, и продолжил, посмотрев на первого посетителя.

– А что этот ваш… Гитлер? Вы полагаете, он может подойти? – мягким движением он бросил фотокарточку на ломберный столик. Трое посетителей уставились на, изображённого на ней, кандидата.

Первый сказал:

– После случая с Лениным, трудно быть в чём-либо уверенным. Но в целом оратор он превосходный, мои наниматели полагают, что народ за ним пойдёт. Плюс, если мы профинансируем его деятельность, то кризис в Германии закончится в считанные месяцы, а кого как не нового главу государства станет благодарить за это чернь.

– Да, но вы в курсе его программы? Его антисемитизма? – подал голос второй. – Ведь, насколько мне известно, часть людей из ваших нанимателей, еврейской национальности. Вы полагаете, им будет безразлична судьба их соотечественников в Германии?

Первый ответил:

– Уважаемый коллега, неужели вы и правда этим обеспокоены? У наших нанимателей нет, и не может быть никаких чувств к биоэнергетическому материалу. Ну, право слово, какие соотечественники? Что вы, пардон, такое говорите? Разве может быть что-то более важное, чем удержание власти в своих руках? Кого вообще интересует судьба пары тысяч евреев, если на кону стоит весь мировой порядок!

– Что ж, в таком случае у меня нет вопросов к кандидатуре Гитлера, – ответил второй.

Третий, индифферентно развёл руками, что означало, вероятно, что да, кандидатура Гитлера устраивает и его нанимателей.

Хозяин кабинета свёл кончики пальцев.

– Коллеги, перед нами стоит серьёзная задача. Все мы знаем: коммунизм сам по себе ничто. Красивые теории, годятся разве что на то, чтобы дурачить безмозглую толпу. Но всё это работает до поры до времени и укореняется всё твёрже, если слова подкреплять делом. То, что творит чёртов Сталин, доказывает пролетариату Англии, США, да и всему остальному миру, что коммунизм в руках Советов не просто слова. Вся эта тупая чернь одержима идеей «отнять и поделить». Они устремляют свой взор на Восток и видят как там всё хорошо.

Третий глотнул молока, откашлялся и сказал:

– Разрешите внести реплику. Мы полагаем, что настоящая угроза исходит именно от России, ведь коммунизм первоначально был всего лишь одной из ширм, при помощи которой мы уничтожили Российскую империю. Пока мир содрогался от войны, пока мы обеспечивали возможность Японии разгромить флот русских в 1905 году, революция в России в теории, должна была пойти лишь нам на пользу. Кто мог предположить, что при смене власти они выйдут из-под контроля? Кто мог представить, что вместо ручного вассального государства появится такое чудовище как СССР?

Он умолк и его мысль продолжил второй:

– И поскольку, как мы уже определили, коммунизм явился лишь инструментом, я полагаю и думаю, вы со мной согласитесь, господа, что корень проблемы лежит в самой стране и в её народе. Таким образом, придётся констатировать: деморализовать и уничтожить следует не коммунистов, а сам народ, само государство. Хватит ли на это сил у Гитлера?

– Нет, – сразу ответил первый гость. – Разумеется, нет. Как бы мы ни вооружили его, какой бы бешеной собакой он ни был, как бы ни старалась Германия – Советы ей не одолеть. Слишком неравная расстановка сил. Разве что…

– Оружие массового поражения нового поколения, – закончил хозяин кабинета.

– Да. Его разработки только ведутся, и вряд ли в обозримом будущем, мы сможем его создать. Однако Гитлеру подобное оружие произвести ни в коем случае нельзя. Такой человек как он не ограничится уничтожением СССР, следующими можем стать мы.

– Не беспокойтесь на этот счёт, коллега, – вставил второй. – Мои наниматели берут это на себя. У Гитлера никогда не будет оружия массового поражения. Как и у СССР. Пока будет продолжаться война, бешеные собаки будут заняты друг другом. А оружием будем заниматься мы.

Хозяин кабинета кивнул.

– Главной задачей для нас пока является ликвидация коммунистической угрозы в США и Великобритании. Пока рабочие будут продолжать бастовать и глядеть в сторону Советов, мы не сможем спокойно управлять вверенными нам территориями. Необходимо выбить эту дурь из всех голов. Когда начнётся война, пролетариату уже будет не до мыслей о Сталине. Конечно, идеальным вариантом было бы сделать из СССР агрессора, но как?

– Никак, – подтвердил первый посетитель. – В любом случае, всему миру не помешает хорошая встряска. Слишком много соблазнов. Пора организовать одно, крупное дело, с максимальной вовлечённостью. А после уже станем ориентироваться по обстановке. По тому, что останется после войны от СССР, будет видно как нам поступать далее. Если оружие массового уничтожения будет к тому времени создано, полагаю, оптимальным будет поставить жирную точку во всей этой пролетарской комедии.

Совещание в таком ключе продолжалось ещё около двух часов. В завершение хозяин пригласил своих посетителей пообедать с ним на открытой террасе, расположенной тут же, на крыше.

Официант подал печёного осетра, чёрную икру, несколько сортов вин, каре ягнёнка и прочие изысканные блюда. Стол ломился от царского изобилия.

Они сидели на крыше, солнце медленно клонилось к закату, идеальная погода и морской воздух располагали к блаженному состоянию. Но эти люди, по-видимому, не расслаблялись никогда. Работая на своих таинственных нанимателей, они всегда помнили о тех задачах, что перед ними ставили. А королевские привилегии, это как плата за верность.

После трапезы хозяин предложил посетителям сигары.

Все закурили.

– Что ж, – сказал он. – Думаю, мы друг друга поняли. Стало быть, Гитлер?

– Да, – ответил один из гостей. – Мои наниматели готовы приступить к финансированию. Мы полагаем, что через год, максимум два, этот человек займёт должность канцлера. Действующий глава Германии, Гинденбург, сделает так, как ему будет велено. Немецкий народ достаточно измучен и унижен контрибуциями, которыми мы обложили государство по итогам первой мировой. Такой превосходный оратор как старина Адольф, без труда завоюет сердца этих несчастных.

– Хорошо, – кивнул хозяин. – Тогда на этом, господа, прошу меня извинить. Мне необходимо сейчас же доложить об итогах нашего разговора нанимателям.

Посетители поднялись со своих мест.

– Нет-нет, что вы, – сказал хозяин. – Я настаиваю. Останьтесь и отдохните сегодня в моём отеле. В вашем распоряжении всё, что захотите. Пьер! – он позвонил в колокольчик.

Моментально появился лакей.

– Пьер, распорядись, чтобы господам выделили номера люкс и позаботься о том, чтобы они ни в чём не нуждались. В вашем распоряжении, – обратился он снова к гостям, – любой сервис и любые услуги, которые вы пожелаете, за счёт моего заведения. В любое время, по любым вопросам, вы можете обращаться напрямую к Пьеру.

С этими словами он поклонился и ушёл.

– Мишель, распорядись подать машину через десять минут и принеси мне другой костюм, – сказал он второму лакею, вернувшись в кабинет.

***

Через полчаса мерседес остановился у ворот усадьбы, огороженной высоким забором.

К машине подошёл привратник с висящим на плече ружьём.

Из окна пассажирского места показалась рука в белой перчатке. Рука сжимала золотую карточку с изображённым на ней гербом.

Привратник машинально отдал честь и кинулся открывать ворота.

Мерседес въехал на территорию усадьбы.

Идеально вымощенная дорога тянулась через широкий сад с ровно постриженным газоном. По обе стороны автомобиля то и дело перемежались красивые деревья, мраморные статуи и изящные беседки, выполненные в старинном стиле.

Впереди вырос величественный замок, напоминающий уменьшенную копию французского Лувра. Остановившись напротив парадного входа, водитель проворно выскочил из автомобиля и почтительно открыл пассажирскую дверь.

Недавний хозяин кабинета на крыше казино, быстро вылез из машины и направился к дверям здания. Ему навстречу уже шёл халдей.

– Приветствую вас, господин распорядитель, – сказал халдей. – Чем я могу быть вам полезен?

– Где барон? – спросил «господин распорядитель».

– Его превосходительство изволят заниматься чтением на свежем воздухе, – ответил халдей, склоняя голову.

– Проводи. Это срочно, – бросил «господин распорядитель».

– Извольте следовать за мной, – ещё ниже склонил голову халдей и, указав почтительным жестом направление, быстро пошёл по пешеходной дорожке, на ходу подстраиваясь под скорость шагов гостя.

Они молча шли по извилистому пути, вымощенному брусчаткой. Дорога прошла между деревьями и завернула вниз. Впереди виднелся искусственный пруд с плавающими в нём лебедями.

Халдей вежливым жестом указал в сторону пруда, и они продолжили путь. То и дело мимо сновали незаметные люди. Кто-то из них относился к обслуге, кто-то к охране, обеспечивающей безопасность барона.

Наконец они подошли к пруду.

Обнажённый по пояс, грузный человек развалился в шезлонге с книгой в руках. Перед ним на коленях стояли две юные азиатки и старательно растирали широкие ступни.

Это был мужчина пожилого возраста. Тщательно зачёсанные назад седые волосы, аккуратно подстриженная борода и сочные полные губы. На голове у него красовалась соломенная шляпа, глаза «вооружены» очками в золотой оправе.

Халдей остановился на почтительном расстоянии, склонил голову и произнёс со священным трепетом в голосе:

– Простите, сэр, к вам посетитель.

Человек медленно оторвался от книги и посмотрел на подошедших. Во всех его движениях ощущалось величие. По всему было видно, что он никогда не расходовал энергию зря. Спокойно окинув взглядом посетителей, он обратил взор на азиаток, продолжающих растирать его ступни, и произнёс тихим голосом:

– Хорошо, Олег, ты можешь идти.

Халдей склонился чуть не до земли, заложив руки за спину, и растворился, будто его и не было.

Барон что-то сказал на непонятном наречии девушкам и те исчезли следом за халдеем.

После этого он указал посетителю на шезлонг подле себя.

– Сядь, мой друг.

«Господин распорядитель», как назвал его халдей, не заставил просить себя дважды.

– Благодарю, сэр.

Что-то в его тоне заметно изменилось. Совсем не таким голосом он разговаривал с посетителями в своём кабинете и уж подавно со слугами. Он не выказывал подобострастия подобно давешнему халдею, но, тем не менее, было ясно: человек в шезлонге для него – всё.

– Ты читал Карла Маркса? – спросил барон, постукивая указательным пальцем по книге в руке.

– Нет, сэр, специально не читал, но с концепцией его книг знаком.

Барон кивнул.

– Мой дед знал его лично. Говорят, приятный был человек. Занимательную он придумал теорию. Интересно, он сам понимал, что это утопия? – задал вопрос барон в пространство.

Его собеседник почтительно молчал.

– Вам нравятся лебеди? – задал новый вопрос барон, вставая с шезлонга, – нет-нет, вы сидите. Мне так удобнее будет с вами говорить.

Он подошёл к столику из плетёного бамбука, взял стоявший на нём графин с зеленоватым напитком и разлил в два крупных стакана.

Взяв стаканы, он вернулся к шезлонгу и протянул один своему гостю.

– Благодарю, – ответил тот.

– Так вам нравятся лебеди, Франсуа? – снова задал он свой вопрос.

Франсуа пригубил стакан и ответил.

– Безусловно, сэр, мне нравятся лебеди, да.

Он тревожно оглянулся.

– Не беспокойтесь, никто нас не слышит, – сказал барон. – Ваше имя будет и дальше оставаться тайной для всех. Я очень люблю птиц. Хотел привести сюда фламинго, но мой орнитолог утверждает, что здешний климат будет для них губительным. Представляете? Климат Монте-Карло! Губительным! Чтоб их! Придётся теперь только ради этих фламинго строить новую виллу в Индонезии.

Он помолчал немного и продолжил: