La morte mi troverà vivo

(Смерть застанет меня живым)

Постепенно, стопка за стопкой, мероприятие подошло к той черте, когда торжественный банкет скатывается в банальную пьянку. Голоса и смех гостей сделались громче, позы раскованнее, со столов то и дело падали приборы, потом кто-то затянул песню. Ее подхватили несколько неуверенных пьяных голосов, раздался звон разбитой тарелки, к столу подбежал официант. Илья усмехнулся: началось. За побитую посуду платит заказчик, то есть именинник, закативший этот корпоратив в честь собственного сорокалетия. Собственно сороковник стукнул ровно год назад, и Валерка Вишняков, ставший с возрастом мнительным, решил по поверью на тот, прошлый день рождения, забить, зато в этом году оторвался по полной. «Имею право» – и весь разговор. Имеет, чего уж там, да и спорить с генеральным директором их конторы никто и не собирался. Сотрудники в назначенный день и час явились в ресторан, вытерпели официальную часть с поздравлениями, пожеланиями и подарками, и гулянка стремительно набирала обороты. Времени было всего-то половина седьмого вечера, завтра в конторе объявили выходным, так что можно спокойно пуститься во все тяжкие, как и планировал Валерка. Кстати, где он.

Илья осмотрелся, скользнул взглядом по лицам гостей и опустил глаза, пряча улыбку. Обычно спокойные и серьезные, как того и требовало дело, сотрудники сейчас предстали в совершенно новом облике. Одна главбух чего стоила: вечно озадаченная, суетливая, точно напуганная чем-то блондинистая толстушка предпенсионных лет томно поигрывала подвеской, до этого покоившейся в ее внушительном декольте. А директор по развитию, что оказался рядом, несмело трогал главбуха за обнаженный локоток и поглаживал ее пухлые пальчики. Главбух перехватила взгляд Ильи, он поднялся и вышел из-за стола. Осмотрелся еще раз, оглядел небольшой зал. Валерки не было, как и Светки, причем Илья не помнил, когда они исчезли. Прикинул, вспомнил, что последним Валерку поздравлял кадровик, и тогда Светка сидела рядом и хлопала удачной шутке насчет то ли возраста виновника торжества, то ли по другому поводу. Кадровик, поджарый седой дядечка, на месте, тянет коньяк и трогает за коленку секретаршу Олечку, а та хихикает и строит ему глазки. А Валерки нет, и Светки тоже.

«Интересное кино» – ревность чуть заметно кольнула сердце, Илья чуть расслабил узел галстука и вышел в коридор. Со Светкой они были вместе уже лет семь, расписались два года назад, Маше недавно исполнилось три года. И ни разу за это время Света не давала ему поводов не то, что к ревности, но даже мысли не возникало, что жена способна изменить ему. Да, эта высокая гибкая брюнетка моложе его на пять лет, да выглядит так, что мужики оборачиваются на нее – это все было приятно, льстило ему, но было игрой, о чем оба прекрасно знали. «Как и сейчас, надеюсь» – Илья прошел по коридору до развилки. Справа была широкая лестница, что вела в просторный холл заведения, слева помещалось что-то вроде курилки. Пространство в два окна за глухими плотными шторами, много цветов, в больших кадках, за ними дверь в бильярдную. Створка оказалась чуть приоткрыта, изнутри слышались голоса.

Сердце глухо ударило под ребра, в голове зашумело от выпитого, в лицо ударила кровь. «Прекрати, Отелло фигов» – Илья заставил себя успокоиться, но получалось не очень. Вообще не получалось, от слова совсем, от закипавшей на ровном месте обиды и злости, казалось, вот-вот пиджак по швам треснет. Илья ослабил галстук, расстегнул ворот рубашки и распахнул дверь.

Светка прижималась бедром к краю бильярдного стола. Валерка держал ее за руку, тянул к себе, а Светка не особо-то и сопротивлялась, да еще и копалась одной рукой в маленькой сумочке на цепочке, что еле держалась на обнаженном плече. Валерка дернул Светку сильнее, ее мотнуло вперед, она еле-еле удержалась на ногах и проговорила глухо:

– Давай, тряпка, делай уже что-нибудь. Сколько можно ждать.

Илья не выдержал.

– Не помешаю? – он вымученно улыбнулся и махом пересек бильярдную. В полумраке пахло табачным дымом и чем-то сладковатым, из трех ламп горела только одна над входом, и в углу было довольно темно. Светка медленно повернула голову, Илья перехватил ее отрешенный, какой-то неживой взгляд, отчего по коже обдало морозцем. Валерка отпустил девушку, отшатнулся к стенке и насмешливо глянул на Илью.

Тот обнял Светку за плечи, притянул к себе, и невольно поежился: чувство такое, точно и правда куклу обнимает, холодную и угловатую. Списал все на выпитый недавно коньяк и сквозняк из-за неплотно прикрытых окон, глянул на Валерку. Тот отшатнулся к стене, насмешливо глянул на Илью, на неподвижную Светку, вытер со лба испарину.

– Нет, конечно. – Он чуть наклонил голову, глянул исподлобья, выпрямился. И тут Илья заметил у Вишнякова в руке небольшой, матово блеснувший в полумраке револьвер. «Таурус», и не травматический резинострел, а серьезный семизарядный инструмент для скрытого ношения. Валерка купил его год назад, в подарок себе на юбилей, и сегодня за каким-то чертом притащил ствол в ресторан. Пошутить решил в день рождения, но это плохие шутки.

Светка вздрогнула, Илья оттолкнул ее к двери.

– Топай отсюда.

А сам не сводил с Валерки глаз. Светка послушно направилась к выходу, но на полпути повернулась, обошла стол и села на край.

– Катись, – рыкнул Илья но Светка точно оглохла. Принялась поправлять волосы, откинула их назад, положила ногу на ногу. Илья с Валеркой одновременно глянули на девушку, потом друг на друга. Илья дернулся вперед, Валерка поднял револьвер.

– Не лезь, – проговорил Вишняков сквозь зубы, – это тебя не касается.

– Давай, – вдруг выдала Светка и обхватила коленки руками, – валяй, разнеси себе башку. Я хочу посмотреть.

Хмель моментально выветрился, Илья мельком глянул на жену, стараясь не выпускать из виду Валерку. Тот побледнел, прикусил губу, но тут же вымученно улыбнулся.

– Если женщина просит. – Он поднес ствол к виску, подержал так пару мгновений, провел по щеке и прижал дульный срез к нижней челюсти.

– Валера, не дури, – проговорил Илья, – ты выпил, не надо. Отдай мне.

Протянул руку, не двигаясь с места, а сам подобрался, сжался пружиной, в темпе прикидывая, как лучше все оформить: с ног Валерку сбить или тупо двинуть ему в фэйс, оглушить, а уж потом разобраться, что за муха Вишнякова покусала. Но тот, хоть и поддатый, ловил каждое движение Ильи, каждый взгляд, и побледнел еще сильнее. Илья опустил руку и отошел назад. Пахнуло Светкиными духами, свежими и терпкими, от запаха слегка закружилась голова. «Какого черта» – он покосился на жену, а та положила подбородок на ладонь и в упор глядела на Валерку. Илья вдруг почувствовал себя третьим лишним. Ощущение было мерзким, он кое-как погасил в себе порыв выяснить все, вытрясти из обоих что они скрывают, и сосредоточился на Валерке.

– Потом заберешь, – сказал тот, – после. Я тебе его дарю, он твой. Документы в сейфе, ты знаешь.

Знает, как не знать. Сейф у Вишнякова в гостиной, между окном и книжными полками, и в сейфе еще кое-что имеется. Сувениры, как их сам Валерка называет, прихваченные на память из командировок. Но об это только они двое знают, Валерка всегда скромный, неболтливый был, но все полезное в дом тащил, ну чисто хомяк.

– Давай, – подала голос Светка, – сколько еще ждать?

Валерка скривил губы и в тишине неожиданно звонко щелкнул предохранитель.

– Он хоть заряжен?..

– Заткнись! – рявкнул на жену Илья, и на миг выпустил Валерку из виду. Света уже стояла у стола, опиралась ладонью на зеленое сукно и накручивала на палец темную длинную прядь.

– Вали отсюда, кому сказано!

Светка покосилась на мужа и не шелохнулась. Между этими двоими явно что-то произошло, и происходит, вот в этот самый момент. И собственное бессилие, и захлестнувшая злоба, и обида на двух самых близких людей заглушили рассудок. Валерка выпрямился у стены и вжал дульный срез «тауруса» себе под нижнюю челюсть. «Так вернее» – вспомнились невесть когда слышанные слова: якобы выстрел в висок смерть не гарантирует, можно выжить и даже дураком не остаться, а вот выпущенная снизу под углом пуля гарантированно прошьет мозг, и все быстро закончится.

– Трепло ты, Вишняков.

Света отвернулась, прислонилась к столу и принялась копаться в сумочке. Валерка до хруста сжал зубы и смотрел куда-то сквозь пространство, точно в параллельный мир. Из коридора послышались голоса, смех, сквозняк резанул по разгоряченным лицам точно бритвой. Валерка дернулся, как от удара, «таурус» дрогнул, ствол поехал вниз. Илья кинулся Валерке в ноги, дернул его под коленки и на себя, откатился вбок. Вишняков неловко повалился набок, врезался лбом в ножку стола, выронил револьвер. Илья подхватил «таурус» с пола и сунул себе в карман, потом перевернул Валерку на спину, глянул ему в лицо. У того через лоб к переносице тянулась широкая ссадина, она набухала, надувалась, кожа лопнула и выступила кровь.

Вишняков бессмысленно глядел в потолок, потом дернулся встать. Илья прижал его к полу. Валерка вывернулся, перехватил руку Ильи в болевом приеме. Перед глазами разом потемнело, в голове точно комариный рой запел на все лады. Вишняков выворачивался из захвата, как уж, крутился, скалился лицо его заливала кровь. Илья не выдержал, и врезал своему начальнику слева в челюсть, потом добавил справа для симметрии, и Валерка затих.

– Хорош, сдаюсь. – Он хлопнул ладонью по полу. Илья отпустил его, поднялся. Еще малость мутило, стены и шторы неприятно колыхались, пол ходил волнами. Илья сел на край стола, помотал головой.

– Ну ты и придурок…

– Еще какой. – Светка оказалась рядом. Она смотрела на Валерку сверху вниз и зло улыбалась. Вишняков послал ей воздушный поцелуй и принялся стирать кровь с разбитой физиономии.

– Пойдем. – Светка потянула муж за рукав, – поехали домой. Я устала.

Илья поднялся, Светка взяла его под руку, повела к двери. Илья сделал шаг, другой, обернулся. Валерка махнул ему, топай, дескать, без тебя обойдусь. И неловко повалился набок, тяжко рухнул на пол. Илья бросился обратно. Перевернул неподвижного Валерку на спину, вгляделся ему в лицо. Вишняков приоткрыл глаза, глянул по сторонам и дернулся, точно в судороге. Илья перевернул его на бок, и держал за плечи, пока Вишнякова выворачивало на пол. Сотрясение, пренеприятная штука, в черепушке точно майонез разлит, тошнит постоянно и реакции ни к черту. Но это сейчас пройдет, коллапс отпускает так же быстро, как и накрывает жертву.

– Охота тебе с ним возиться. – Светка так и стояла поодаль. Илья мельком глянул на жену: та точно состарилась лет на десять. Может, виной тому была брезгливая гримаса, что жутко исказила родное лицо, то ли тусклый свет в бильярдной, но смотреть на Светку было неприятно.

– Брось его, проспится и в себя придет. Пойдем.

– Погоди. – Илья подал Валерке платок, помог тому сесть. Выглядел Вишняков паршиво: бледный, лицо в крови, под левым глазом расползается легкая синева, и густеет на глазах. Рубашка в пятнах, галстук черт-те куда уехал, безупречно отглаженный костюм перемазан какой-то дрянью.

– Погоди, – повторил Илья, – надо врача.

Вишняков помотал головой и закатил глаза. Точно, сотряс, так бывает в первые мгновения, потом становится легче.

– Чего ждать? – истинно по-змеиному прошипела Светка, – чего ждать, скажи? Когда этот алкаш очухается? Позвони его водителю, пусть забирает.

И дернула мужа за пиджак.

– Отвали. – Илья отмахнулся, и невольно попал ей по руке. Светка вскрикнула, сжала пальцы в кулак. Вишняков поднес платок к губам и закашлялся.

– Валер, ты как, идти можешь?

– А хрен его знает. – Вишняков прижался затылком к стене. – Посижу пока. А вы идите, гуляйте.

И ухмыльнулся, повернул голову. Светка мигом оказалась рядом.

– Илья, пойдем…

– Отвали! – он сорвался-таки на крик. Ну в самом деле, ведет себя, точно курица: пошли да пошли. Не видит, что ли, что дело плохо. Светка больно толкнула его в бок:

– Что ты с ним возишься? Это же псих и алкаш, у него давно крыша съехала! Все не можешь забыть, как он тебя из болота вытащил и на себе пять километров тащил?

Илья рывком поднялся на ноги и оказался с женой лицом к лицу. Та тяжело дышала, побагровела, сузила глаза, и все это добавило ей еще лет пять, а то и больше. Перед ним стояла злобная, битая жизнью карга, бешеная о ненависти к миру и к себе. Илья почти ненавидел ее в этот момент, и сам зверел от бессилия: он никак не мог понять, что происходит с ними со всеми. Валерка с револьвером, Светка, сейчас больше похожая на ведьму, и он сам, явно лишний здесь.

– Из танковой ямы, дура, – подал с пола голос Вишняков. – А она, чтоб ты знала, глубокая, и в ней запросто можно утонуть.

Светка умолкла, зло поджала губы и сжимала в пальцах цепочку от сумки. Звенья слабо позвякивали, Валерка откашливался на полу, Илья сел на край стола. Танковая яма, да. Было дело, полтора десятка лет назад, в военном училище, кросс по пересеченке, экзамен на берет. Два года готовились, ждали, как праздника в детстве, и дождались. На третьем рубеже организм выкинул весь набор пакостей: и туннельное зрение, и тремор рук и повышенное давление. И потерю сознания во время штурма той самой танковой ямы, до краев полной жидкой грязью, холодной и липкой. Илья помнил лишь, как влетел в эту жижу почти по грудь, как пошли вокруг тяжелые круги. А потом перед глазами откуда ни возьмись возникла пожелтевшая к осени березка, низкие тучи и длинная Валеркина физиономия, бледная, почти как сейчас и бешеная от злости и на себя, и на напарника, что не нашел ничего лучше, как отрубиться во время финального испытания. ДА еще и «калаш» утопил, который потом Валерка искал минут двадцать, сидя по шейку в этой самой грязи.

Экзамен завалили оба, Илью комиссовали по здоровью, а Валерка получил свой берет через год и служил в тех краях, куда ворон костей не заносил. После дембеля вернулся, нашел напарника, что кантовался по СБ мелких и средней руки фирм, забрал к себе. И семь лет уже их контора, тьфу-тьфу, не просто кормит их двоих, а дает возможность позволить себе кое-что лишнее, как этот банкет, например.

Валерка кое-как поднялся на ноги, ухватился за край стола. Светка попятилась, схватила Илью за руку.

– Пойдем отсюда! Ты же видишь, он в хлам уже, дорвался до водки, придурок…

– Заткнись! – Илья схватил Светку за плечи и хорошенько встряхнул, – прекрати сейчас же!

Светка осеклась на полуслове и смотрела мужу в глаза. Ей было страшно, очень страшно, возможно, это пост-стресс так сказывается, когда опасность позади, и рассудок осознает, чем все могло закончиться. Валерка напугал ее оружием, напугал готовностью разнести себе голову, вот Светка и трясется. Но у всего есть предел, и «болотом» она перешла черту. Об этом знали все трое, но никогда не вспоминали, что называется, по умолчанию. До сегодняшнего дня.

– Да пошел ты. – Светка дернулась раз, другой, но Илья держал ее крепко. Валерка покачивался на краю стола, и Илья краем глаза следил за Вишняковым, как бы тот не свалился в обморок. Светка рванулась так, что затрещало платье.

– Отпусти меня, – яростно шептала она, – я ухожу, и Машку заберу. А ты проваливай, оба проваливайте!

«Да она пьяная» – осенило Илью. Он всмотрелся жене в лицо, разглядывал так, точно видел ее впервые. Светка отчаялась вырваться, и спокойно стояла напротив, кусая губы. От нее пахло духами и коньяком, и, еле уловимо, табаком, терпким дымком женских сигарет.

– Опять курила? – вполголоса проговорил Илья. Светка отвела взгляд и промолчала.

– Мы же договаривались, – он подцепил пальцем ее голову за подбородок, повернул к себе. Светка уставилась в потолок.

– Ну?

– Баранки гну, – огрызнулась Светка, – отвали. Я ухожу, понятно? Ищи себе другую дуру.

Валерка вцепился руками в волосы и согнулся в три погибели. Илья глянул на него, Светка вырвалась и двинула к выходу. Илья догнал ее, схватил за руку.

– Что это значит? – говорить он старался спокойно, а у самого и губы и руки тряслись. Что происходит-то, что случилось за эти полчаса? Вишняков едва не прострелил себе башку, а жена заявляет, что их семейная жизнь закончена. И все это на ровном месте, ничего не предвещало, как говорится.

– К нему пойдешь? – выдавил из себя Илья, и мотнул головой в сторону Валерки. Тот упирался ладонями в коленки и не шевелился. А что, неплохой вариант: и должность, и статус выше, чем у Ильи, и денег в разы больше, и связей, и дом свой за городом, и квартира в центре, и одинокий при этом. Завидный жених, чего уж там. Может, они как раз все и решили недавно, полчаса назад.

– И давно это у вас?

– Баран ты, – ласково улыбнулась Светка, – как есть баран. Башку включи. Если бы что и было, ты бы не узнал, гарантирую. Не веришь?

Перед глазами снова потемнело, точно последнюю лампочку выкрутили. Обдало морозцем, будто озноб при высокой температуре, потом все стало на свои места. Раздался тонкий крик, потом чьи-то голоса, потом Илья увидел Светку, как она прижимает ладонь к щеке, и по коже расползается красное пятно. «Я ударил ее?» – Илья оторопело глядел на свою жену, и не мог вспомнить как это случилось, почему. Он ничего не помнил, тупо смотрел, как Светка пятится к выходу, как разворачивается и бежит прочь, едва не сбив с ног чернявую Валеркину секретаршу Олечку. Внешними данными девица не вышла, зато знала три языка и ни разу за три года службы не опоздала на работу. Вишняков таких сотрудников ценил, Ольгу оставил в своей приемной и регулярно повышал ей жалованье, дабы отбить охоту даже смотреть в сторону других контор.

– Света, подожди!.. – но ее уже и след простыл. Олечка поглядела ей вслед, на Илью, и крикнула с порога, зачем-то прижимая руки к груди:

– Валерий Николаевич, мы вас ждем…

И с трудом, но сдержалась, смолчала, когда Валерка поднял голову. И даже улыбнулся, прогнусавил, зажав нос пальцами:

– Скажи всем, что я сейчас приду. Не скучайте там.

Олечка оглядела шефа, Илью и секретаршу вымело из бильярдной, стук каблуков быстро стих в недрах здания. Илья выглянул в коридор, там никого не было. Из зала доносилась музыка и гул голосов, раздавался смех.

– Ушла? – пробубнил Валерка и снова плюхнулся на зеленое сукно. Илья вернулся к столу.

– Ничего, все нормально будет. – Вишняков глядел в потолок, разжал пальцы и посидел так еще с минуту, шмыгая носом. Потом посмотрел на Илью. Тот стянул с шеи галстук, скомкал его, запихал в карман. Валерка поправил свой и поднялся на ноги. Постоял, придерживаясь за край стола, повернулся к Илье.

– Как я выгляжу?

– Паршиво, – отозвался тот, – хуже не бывает.

Вишняков застегнул грязный пиджак, поправил в рукавах манжеты.

– Пошли к гостям, а то народ соскучился без меня.

И направился к выходу. Илья обогнал его, остановился напротив. Вишняков был выше его на полголовы и в плечах пошире, и послужить успел, и повоевать, и повидал многое, о чем никому знать не надо. Но Илья на эти аргументы плевать хотел.

– Ничего мне рассказать не хочешь?

Он смотрел Валерке в глаза, и тот спокойно выдержал его взгляд.

– Позже, ладно? А то неудобно получается, бросил гостей. Пошли.

И снова все вышло по его, снова Илье пришлось подчиниться, и дело не в том, что начальник так решил. Просто обо всем, что тут недавно было, говорить надо в другом месте, и не на бегу, а обстоятельно и подробно.

Вишняков выпрямился, его мотнуло на ходу, но Валерка удержался. И пошел, все ускоряя шаг, через бильярдную, а потом по коридору, Илья топал рядом. Поворот, еще один, широкая дверь, она закрыта, за рифлеными стеклами горит свет. Илья толкнул створку, та отъехала вбок, и они вошли в пустой зал. Ни души за накрытыми столами, ни одного человека. Ветер трепал штору на приоткрытом окне, гонял по потолку разноцветные шарики.

– Нормально, – Вишняков плюхнулся на свое место во главе пустого стола, – чего это они?

Илья уселся рядом, осмотрелся. Выпивки и закуски навалом, плюс еще десерт заказан, здоровенный торт на всю толпу приглашенных, что свалили, не дождавшись сладкого. Как там говорится: если в день рождения дошло до торта, значит, праздник не удался. Это не о нас, точно.

– Тост говори.

Валерка налил себе стопку «беленькой», держал ее на весу, другой рукой прижимал к переносице салфетку и прикрыл глаза.