Пролог

На плечах небрежно брошенного на спинку кресла кителя слабо мерцали две вышитые золотом звезды. Их хозяин поерзал на мягком сиденье и откашлялся, прежде чем крикнуть в ответ на стук в дверь кабинета:

– Войдите!

– Вызывали? – высокий, немного сутулящийся человек в форме переступил порог и плотно закрыл за собой дверь. Звезд на его погонах было больше, но размерами они значительно уступали тем, на кителе.

– Да, присаживайся, – хозяин кабинета неопределенно махнул рукой, словно предлагая вошедшему занять все шесть стульев у темного стола одновременно. Полковник предпочел крайний по правую руку от начальства, устроился поудобнее и положил на стол перед собой тонкую папку в черной обложке.

– Есть что-нибудь новенькое по нашему фигуранту? Я чайку выпью, если ты не против. Что-то горло побаливает. – Генерал придвинул к себе огромную расписную чашку с дымящейся темной жидкостью и взял с блюдца ложечку.

– Да, есть, – заговорил полковник, – его видели две недели назад в городе по последнему месту службы. После этого в кабинете бизнес-центра был найден труп нотариуса со сломанной шеей.

– Его работа. – Генерал опустил голову, и полковнику показалось, что начальство тщательно прячет ухмылку. Проверять свое предположение он не стал, благоразумно отвернулся к окну и следил теперь за крупными снежными хлопьями, летящими с неба.

– Давай-ка еще раз, по пунктам, – оторвал его от медитации начальственный рык. – Все подвиги, по порядку.

– На судебном процессе в августе прошлого года капитан Логинов обвинялся в непреднамеренном убийстве шести мирных жителей. Группа, которой он руководил, действительно произвела выстрелы по автомобилю «Нива», в котором находились шесть человек, и впоследствии уничтожила эту машину путем поджога. Однако, по мнению присяжных, эти действия военнослужащие совершили, не выходя за пределы своих полномочий, – полковник говорил, не открывая лежащей перед ним папки.

– Засада, мчавшаяся напролом «Нива», приказ расстрелять боевиков, – теперь в окно смотрел генерал, – все верно, все по Уставу. Дальше давай.

– Присяжные готовились оправдать обвиняемого, но после того, как них было оказано давление, поменяли свое решение, – полковник смотрел в стену перед собой, на переплетение узора из светло-зеленых квадратов и прямоугольников. Его хоть ночью разбуди и спроси – история жизни, смерти и воскресения капитана Логинова засела в мозгу, как таблица умножения, даже крепче.

– Оказано давление, – повторил генерал, встряхнулся и отхлебнул из чашки, – давление. «Воля моего народа». Представляю себе эту волю. Дальше.

– Капитан Логинов обвинялся в том, что он расстрелял задержанных по личной инициативе, его признали виновным сразу по четырем статьям УК.

Генерал кивнул и сосредоточился на содержимом чашки. Тишину в кабинете нарушал только тонкий звон чайной ложечки о стенки фарфоровой емкости. Полковник бросил короткий взгляд на умолкшее начальство и продолжил:

– На следующий день капитан Логинов, обвиняемый в убийстве шести мирных жителей, не явился на оглашение приговора и скрылся от правоохранительных органов, нарушив подписку о невыезде. В связи с чем и был объявлен в федеральный розыск.

Генерал забыл о чае. Он не отводил глаз от окна, неотрывно следил за крупными мокрыми хлопьями и, казалось, не слышит докладчика. Или не понимает, о чем идет речь. Однако впечатление это было обманчивым, поэтому полковник продолжил, по-прежнему не глядя в «шпаргалку»:

– Через неделю Логинова видели в другом городе, но там он не задержался. Думаю, что капитан просто пересидел сутки или двое у своего бывшего подчиненного и уехал. Дальше мы его ненадолго потеряли…

– Пока он сам не объявился. После того, как все, у кого он пытался отсидеться, были вырезаны, – генерал не переспрашивал, не уточнял, а лишь констатировал факт.

– Так точно. А еще позже, когда прокурор потребовал приговорить объявленного в федеральный розыск капитана Логинова к двадцати трем годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима, с лишением подсудимого воинских званий и государственных наград, мы можем только предполагать…

– Не надо мне ваших предположений, – генерал сморщился, словно надкусил свежий лимон, – мне факты нужны, факты. Вот свиные головы и кишки на трупах боевиков – вот это факты, это я понимаю. Сколько их там было? Четверо?

– Совершенно верно, товарищ генерал. У троих ножевые ранения, четвертый скончался от огнестрельного ранения в живот и от потери крови до приезда «скорой помощи».

– Вот я и говорю – четверо, – генерал наставительно поднял указательный палец, – плюс остальные, в Москве. Но это после Александрова, он ведь появлялся в квартире жены? У него еще дочь есть, кажется…

– Да, ей десять лет. Конечно, появлялся, но опоздал, совсем ненамного. Логинова видели соседи. И те, кто его ждал. Но нам так и не удалось выяснить…

– Зато ему удалось! – рыкнул генерал. – И неплохо удалось, скажу я вам. Дальше, еще раз по Москве.

– А в Москве… Прошу прощенья… – Полковник неизменно путался в сложных переплетениях родоплеменных связей «куратора» крупнейших ресторанов, гостиниц и офисных комплексов столицы. Пришлось-таки открывать папку и с полминуты копаться в бумагах.

– Еще трое, – нашел он наконец ответ, – младший сын, племянник и старший сын. Один найден с перерезанным горлом, второго опознали по результатам экспертизы, вернее, там и опознавать нечего было. Номер на двигателе машины помог установить владельца.

Полковник приоткрыл папку, готовясь извлечь из нее, если потребуется, приложенные к делу фотографии с места ДТП. Их было несколько: превратившаяся в запечатанную консервную банку спортивная иномарка и груженый панелевоз на обочине МКАДа. «Это не консервы, это фарш, прости господи». Перекреститься было не на что. Над головой генерала со своего портрета мудрым теплым взглядом наблюдал за собравшимися Президент, а икон в своем кабинете генерал не держал, как он сам говорил, «по ряду причин».

– Да не трое, полковник, не трое, а четверо. Я уже сам все наизусть выучил, – без надрыва, как учитель объясняет бестолковому ученику условия задачи, произнес генерал, – всех считайте, всех, даже тех, кого ОМОН успокоил. И сыновей, и племянников, и самого их дядю и папу по совместительству. И охрану особняка не забудьте, и прислугу – всех. Но у самого хозяина, насколько я помню, телесных повреждений не было?

– Так точно, не было. Смерть наступила утром первого января от естественных причин: кровоизлияние в мозг, – отчеканил полковник.

– Апоплексический удар в висок, – ухмыльнулся генерал и, заметив недоумение на лице подчиненного, продолжил, уже деловито:

– Личность убитых, тех, кто его у квартиры жены в Александрове ждал, установили?

– Да, это были люди мэра города в Подмосковье, фамилия человека – Стрелков. Он командовал тогда операцией и отдал приказ уничтожить тех, кто находился в «Ниве». А впоследствии отвел от себя угрозу и натравил родственников убитых на своего бывшего подчиненного. Я думаю, что капитан Логинов теперь отправится в тот город, чтобы потолковать с мэром, – полковник закончил доклад и снова перевел взгляд на узоры на обоях.

– Полковник Стрелков стал мэром? – искренне изумился генерал. – Вот скотина! Ну, это ему из области руку дружбы протянули, не иначе. Он вроде в родстве с губернатором, или я ошибаюсь? Ладно, это сейчас неважно. Молодец капитан, все он правильно делает, даже с перевыполнением. И черта с два свернет теперь со своей траектории возмездия. Проследите за ним, только на глаза «объекту» не попадайтесь, он сейчас нервный, дерганый. Я бы на его месте на каждый шорох стрелял, поэтому близко подходить не советую. Со стороны понаблюдайте, дистанцию держите. Не надо ему пока мешать, пусть на сволоте этой отыграется, нам же потом работы меньше, – распорядился генерал.

– А если он узнает?.. – договорить полковнику не пришлось.

– Ну и хорошо, – перебил его начальник, – пусть знает, злее будет и осторожнее, а нам от него больше пользы. Нам этот герой еще понадобится. Пусть пока гуляет, а заодно и дело делает, чтобы навыки не потерять. Так что продолжайте наблюдение, а по результатам доложите мне. И если нештатная ситуация возникнет – тоже. Все, свободны.

Генерал вновь припал к чашке с остывшим чаем, полковник вышел из кабинета и аккуратно прикрыл за собой дверь. «Нештатная ситуация, – думал он, возвращаясь к себе по длинным коридорам „конторы“, – да этот Логинов сам по себе в чистом виде нештатная ситуация. Готовься, Стрелков, встречай гостя и не обижайся, если что. Как говорится, кто не спрятался, я не виноват. Ты сам нарвался».