Отзывы на книги автора «Николай Лесков»

Меня очень редко разочаровывают классики. Какждый раз с упоением приступаю читать каждую книгу классических авторов. Эта книга не стала исключением, удивила меня дальность мыслей и позиция автора. Книга является автобиографией. В ней мы знакомимся с мальчиком, затем юношей. Рос он почти как и все, вроде ничего такого. У него был замечательный отец, мама , которая смогла вовремя вытащить сына из водоворота жизни , который вел к трагическому финалу. Чуткое сердце матери не подвело, юноша смог выбраться из пучины. Единственная жалость заключалась в том , что произведение маленькое, хотелось бы проследить за судьбою мальчика. Но думаю это уже совсем другая книга.

Лесков - один из моих любимых русских писателей, но эта повесть немного разочаровала.

Мне всегда так нравился язык Николая Семёновича, но "На краю света" я читала и плакала буквально. Невозможно продраться сквозь эту староцерковную речь священников, она кошмарна - по пять раз перечитываешь предложение, чтобы хоть как-то до смысла доковылять. А когда добираешься, жутковато становится за этот кромешный русский шовинизм.

Славянофильство Лескова всем известно, но мне казалось, он обычно осторожен и остроумен в своей гордости за своих. Герой этой повести говорит сомнительные речи на голубом глазу, даром что епископ. Возможно, сейчас я внимательнее к таким деталям отношусь, поэтому они в глаза бросаются. Вятский епископ переведен в сибирскую епархию (Иркутск, написано в комментариях) для насаждения православия. Не секрет, что коренные народы в той области - буряты да эвенки. Понаехавший епископ нашел очаровательный термин для них - "местные инородцы". Понятно, что речь о вере в данном случае, но это не намного снижает градус абсурдности словосочетания. Они - местные, тут родились, тут воспитаны в вере своих отцов. Ино-родец в данном случае - епископ со всеми своими православными крестами. Но его сие не смущает. Будет произнесено множество речей в пользу православия в ущерб шаманам, "ламам" и богатому, агрессивному буддизму. Такую бредовую мешанину в понимании шаманизма и буддизма редко встретишь, но, допустим, в повести это не главное. Хотя раздражает.

В целом суть истории как раз не самая плохая и даже нельзя её назвать православной агиткой. В итоге ведь главный герой приходит к тому, что веру нельзя ... всучивать, в этом просто нет смысла и пользы (ни богу, ни человеку). Худо-бедно Лесков пытается донести свою идею, что бог есть в каждом сердце, он един и даже если некие отсталые народы называют его иначе и делят на персоналии, то всё равно он один, христианский, православный, вот этот, созданный русским духом (Лесков же не столько с шаманами борется, сколько с католиками, с западным образом бога). И самое главное - не насаждать его силой и давлением. А смириться с тем, что другие чувствуют "правильного" бога, но называют его не так. Вообще отличная идея. Каждый верит в своё, и думает, что другой тоже в это верит - тишь да гладь. Лишь бы детали не стали выяснять. К концу повести епископ приходит к истинному пониманию миссионерства - не лезь к другим; если бог поселится в твоем собственном сердце, значит он поселится везде.

Что меня еще сильно расстроило в этом тексте, так это отношение героя (и Лескова, наверное) к коренному населению, выраженное словами. То есть проблему бога он кое-как решил, а вот шовинизм при нем остался всё равно. Местных он иначе, как бедными и убогими не называет. И речь-то у них немногословная, едва языком можно назвать. И символизм им недоступен. И ум их жалок. Искренне считают, что - кого обидел, у того и прощения проси", а дотумкать до великой силы индульгенций никак не могут.

Вот он тебе тычет орстелем в снег да помахивает, рожа обмылком – ничего не выражает; в гляделках, которые стыд глазами звать, – ни в одном ни искры душевного света; самые звуки слов, выходящих из его гортани, какие-то мертвые: в горе ли, в радости ли – все одно произношение, вялое и бесстрастное, – половину слова где-то в глотке выговорит, половину в зубах сожмет. Где ему с этими средствами искать отвлеченных истин, и что ему в них? Они ему бремя: ему надо вымирать со всем родом своим, как вымерли ацтеки, вымирают индейцы…

Ужасные слова. Это же фашизм чистой воды. Как язык поворачивается только. И разве последовало осознание у епископа? Нет. Только чуть позже, когда этот обрубок жизнь священнику спасёт и мордой будет называть, вдруг мелькнет мысль:

«Мордою» его я, разумеется, не обижался, потому что не до амбиции мне было в это время, да и, повторяю вам, у них для оттенка таких излишних тонкостей, чтобы отличать звериную морду от человеческого лица, и отдельных слов еще не заведено.

То есть "рожа обмылком" это у нас высокий стиль и духовное воспитание, а "морда" - нет тонких оттенков и отдельных слов. Собственно, когда кочевник этот спас епископа, так тот и красоту лица в нём узрел. Как мало надо для роста, оказывается. Всего-то священническую задницу спасти. Красота, как и уродство, в глазах смотрящего. Таки еще немного бога надо бы поискать в сердце. Для любви к ближнему. А то ведь рассказ написан всё-таки для сравнения западного и русского миссионерства - мол, мы с душой подходим, а те утилитарно и как попало. По сути же получилось, что миссионерство возможно только личное. Когда сам себя к богу приводишь. А иного не дано.

Вначале минутка театрализации: *падает на колени, воздевает руки к небу и восторженно вопит* О, боги, как прекрасен русский язык! Как богаты его оттенки и интонации! Как музыкальны его настроения и обороты! И не важен социальный статус говорящего, если сие - рассказ из-под пера Лескова - речь любого персонажа переходит в статус шедевра. Читать и наслажадться, и никак иначе.
Спасибо за терпение. Теперь о самом сюжете.
Мне кажется, произведение является итогом долгого и продолжительного общения автора с невероятно тупыми и раздражающими курицами, после которого руки трясутся от понимания их непроходимого идиотизма и уверенности в своей правоте, от непробиваемого себялюбия и утверждения своего (куриного/бараньего) мнении в статусе эталона. И вот, автор, не выдержав, выкричался в этом сюжете. Как ловко эти курицы манипулируют словами, чувствами, переводят "с больной головы на здоровую", играют понятиями, подделывают мораль и нравственность под себя. Как им, этим курицам, легко и не чувствуя вины за собой обидеть человека, очернить его, испортить репутацию. А потом округлить глаза и действительно как ни в чем не бывало спросить - а что такого я сказала? Как легко они "переобуваются", как легко топят друг дружку, как легко подставляют, поддаются животным желаниям. Картина, которая предстает перед глазами читателя, интересна бытовой простотой и в то же время сложными барьерами общения. На смену курицам и их ужасающей беседе приходят другие дела и делишки. И тут очень сильно отдает чудеснейшим романом "На ножах", где все это более развернуто и убийственно честно. Но и в "Зимнем дне" хватает страстишек - тут вам и шантаж, и побирательство и мошенничество, и непотизм, и внебрачные и далеко не высоконравственные связи, и связи, которые в приличном обществе неприемлемы, и яд, и злоба, и местячковость... Хотелось стряхнуть все это с себя.. Именно эту цель, как мне кажется и преследовал автор - оглянитесь люди, обернитесь вокруг своей оси, легко быть переменчивым, если корней настоящей нравственности у вас нет. Задуматься о кажущемся, желаемом и действительном - вот то, что побуждает сделать это небольшое творение отличного автора.

Это рассказ о том, как сановитый архирией научился мудрости Христовой у простого монаха и "нехристя" якута.
А ещё, эта книга о том, что вера не в соблюдении обрядов, не в нательных крестах, и даже не в посещении храма, а она там "за пазушкой". Вера не в насильном крещении, как думают миссионеры, не в количестве окрещённых душ для отчётности, а где-то там, в душе. И не нужно называть "нехристями" тех, кто верит не так, как мы. Не человекам судить, а только Богу, поэтому не трубить о своей вере надо, не кричать о ней, а жить так, чтобы эта вера видна была.
Очень сильная и мудрая книга! Достойное завершение читательского года!

Эпоха перемен, что может быть сложнее и тяжелее? От чего так сжимается сердце, когда читаешь эту часть? Да от того, что прежней жизни пришёл конец, герои переехали в город, а в городе всё другое, не такое, к чему они привыкли. Да ещё - обратите внимание на даты действия "1926-1931": начало (хм, а разве нет?) правления советской власти, время, когда начали закрывать храмы, но ещё не так сильно, как это будет позже, через несколько лет.

Сёстры Самуиловы, Софья и Наталья - свидетельницы той давней эпохи. Их трилогия даёт возможность заглянуть в глубь истории, понять, как и чем жили простые люди, как жила семья обыкновенного русского батюшки до и после революции.

Искрометный рассказ о тех временах,когда...

браки были ...только обыкновенные, настоящие, в церкви петые, при которых обычаем не возбранялась свободная любовь к военным

Об том и речь в этом веселом и забавном рассказе.
Рекомендую мужчинам

Это абсолютно логично. Если бы я был язычником античности, я бы обязательно поискушал христиан горой. И это обязательно должно было прогромыхать в литературе. Лесков откопал. Это изысканнейшая обработка сюжета из «Пролога». Удачный выбор истории, внимание к деталям, детально проработанные характеры антагонистов христиан, беспощадно выписанное поведение христиан – богатых и бедных, при угрозе жизни. Безупречно. Здесь получилось всё. Автор явно хорошо подготовился, рылся в литературе, общался со специалистами, наблюдал. Очень много переносов из современности – туда, в Египет.

Роковая женщина Нефора - движитель сюжета. Именно она делает идеального златокузнеца Зенона интересным, её желание мести создаёт интригу, снежным комом превращающуюся в трагедию всей Александрии. Какие тонкие интриги. В житийной литературе, в «Прологе» невозможны так ярко прописанные язычники. Колоритные Пеах и баба Бубаста инкрустируют интригу. Шикарный патриарх – очередная отсылка к многопострадавшему от язвительного пера Лескова митрополиту московскому Филарету Дроздову, который к моменту написания рассказа уж 20 лет как умер.

Отдельно стоит упомянуть цирк, устроенный по поводу опрокидывания горы в Нил, в которое ни кто не верит: все эти приготовления, зазывные цветочницы, купцы и массовики-затейники разномастные, эллины, римляне, египтяне, богатые и бедные, золотая молодёжь – весь этот балаган. Как честно пишет Лесков – он разгоняет всех от фактически висельников – христиан, которые должны вымолить у своего Бога, чтобы гора – и не какая-нибудь, а именно эта – Адер, сошла со своего места и опрокинулась в Нил, чтобы Нил разлился и был урожай. В первую очередь из Александрии бежал патриарх, за ним – богатые христиане, на заклание остались – безвольный епископ, горстка запуганных бедняков, и те кого быть не должно – сектант Зенон и язычница Нефора.

Как гениальный художник, Лесков добивает своего читателя. Я ждал уже чего угодно, но потрясло то, что Лесков выбрал самую угадываемую концовку и именно она оказалась абсолютно непредсказуемой. Это один из самых потрясающих рассказов Лескова.

Кто из девушек не мечтал оказаться в объятиях молодого, красивого и стройного кузнеца? Кто не мечтал, можете бросить в меня камень. А если это не просто кузнец, а златокузнец!!? В объятья представителя такой редкой профессии, я считаю, не прочь были бы оказаться девушки и женщины всех возрастов, включая пенсионный и преклонный.)) Вот так в нашего героя–златокузнеца и влюбилась по уши богатая аристократка. А он ее отверг. И это только присказка.
(Ну что, заинтриговал я вас? Нет? Тогда продолжаю.)
А история эта произошла в Египте в начале эры, в эпоху самого раннего христианства. И златокузнец наш, как вы уже, наверное догадались был христианином. А аристократка-нет. Вот и придумала она план изощренной мести. Пошла к фараону и нашептала ему на ушко свой замысел. Вызывает фараон героя и говорит: « Вот в вашем учении сказано-если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» Так вот если в такой-то день вы не сдвинете гору на берегу Нила, то мы предадим казни всю вашу христианскую общину.
( А теперь заинтересовала вас история? Если нет- то и не читайте дальше))
Что ж, на хорошую книгу действительно сложно писать отзывы. Я наконец то вернулся к тому Лескову , которого я сильно люблю. Я прочитал эту книгу еще в прошлом году , но все никак не мог собраться с мыслями. У этой книги очень сложная судьба. Ее , как никакую другую, наверное, подвергли очень жесткой цензуре. Об этом можно прочитать"> здесь:
Почему? Наверное потому, что вечные темы и проблемы веры, чести, любви, дружбы касаются всех времен. И плохие люди всегда узнают себя в героях таких книг. Ведь в годы великих потрясений выходят на свет как великие праведники и святые, так и всякая нечисть. И поэтому эта книга всегда актуальна. Книга интересна, динамична. Основа ее взята из Пролога, т.е. имеет под собой некоторую степень достоверности. У книги хороший и счастливый конец. И это понятно. Если бы итог был другой, то все мы сейчас были бы мусульманами и иудеями)).
Рекомендую к прочтению всем.

Сидела женщина, скучала,
Качала ножкою своей,
И вдруг пришла мыслишка к ней...
Она подумала: "Чего же?
Сидеть мне здесь совсем не гоже,
Пойду-ка я слегка пройдусь,
И хоть немного развлекусь..."

Жила- была себе жена купеческая Катерина Измайлова. Выдали девушку замуж за пожилого вдовц , не интересуясь ее мнением, да она и сама не протестовала. Из бедности да в богатый дом ,наверное, даже лестно было.

Только вот клетка она клетка и есть. Даже золотая. Скучно, тошно, развлечений никаких. Ещё и ребенка родить не получается. За что и приходилось регулярно попреки от свёкра да мужа сносить. "Неродиха! И зачем взамуж шла,если бесплодная?!" Можно подумать,что это заранее угадать можно.

Так и прожила бы она, наверное жизнь скучную ,но зато беззаботную. Только вот мужу пришлось по делам отъехать, а Катерине на глаза попался Сергей - приказчик в доме.

И ослепла, обезумела она от любви. Ни границ ,ни запретов не осталось. Была скромная купчиха,а стала убийца безжалостная. Никого и ничего не жаль, лишь бы милый рядом был. Привлекла она Сергея поначалу этой своей страстью, а потом и напугала. Но поздно - от сумы и тюрьмы,как говорится...

Жаль только ,что не его она на тот свет с собой прихватила.

Особенности национального миссионерства описывает здесь Лесков.
Как можно обратить "дикаря"? Его можно купить (хлебом/зрелищами/самогонкой или обещанием златых гор... это, видимо, и называется "совращением малолетних" или соблазнением малых сих), можно - репрессировать (свести с лица земли не дожидаясь естественного вымирания или ассимиляции). Это легкие пути; пути неправильные, но внешне успешные. Статистическая урожайность их - высока.

Сложнее - увидеть в дикаре человека. Увидеть, в конечном счете, что ты не лучше его и дать ему свободу (в том числе, и свободу вероисповедания).
Об этом сия светлая, краткая, а иногда и потешная, повесть.
Она напомнила мне "Силу и славу" Грэма Грина, только в ней служитель культа срамится не прошлыми грехами и смертельной опасностью (что, конечно, байронично и романтично), а текущим плачевным состоянием (что гораздо более прозаично) - так уж получилось, что дикарю выпало спасти попа, а не наоборот... И он этой возможностью воспользовался.

Дальше...

Священник же воспользовался возможностью, вопреки национальным/расовым/религиозным предрассудкам и естественной брезгливости, узреть в ближнем образ Божий... но ему было сложно. ОЧЕНЬ сложно.

Оценка - отлично!