Много раз мне приходилось слышать, как люди рассказывали, что после перечитывания воспринимали книгу по-новому. В моем случае это никогда не срабатывало, вот и теперь: шесть лет прошло — ощущения всё те же.
Иногда ты подсознательно знаешь, что поможет увидеть твою проблему и найти нужные кусочки пазла для её решения. Возможно, из-за этого я вновь вернулась к Лескову.
«Леди Макбет Мценского уезда» — одно из самых тяжелых произведений о зависимых отношениях. Оно показывает то, что любая из женщин назвала бы дном, чего мы все явно или подсознательно боимся. Яростные приметы этого недуга самым естественным образом вошли в жизнь Екатерины. Многим её действия могут показаться странными, но всё же не следует обманываться: в таких случаях это всегда имеет место быть. Вспомним, как очевидно было для всех, кроме нее, что партнер её явно использовал из-за денег и положения, как она бросилась в ей же созданный "огонь" ради того, чтобы показать свою любовь, и, наконец, кого она посчитала виноватым во всех своих бедах (ненависть к сопернице, а не к изменнику — вообще прочно сидит в женской натуре, не знаю, почему).
С чего всё началось? А началось всё со скуки.
"Прикорнет часок-другой, а проснется — опять та же скука русская, скука купеческого дома, от которой весело, говорят, даже удавиться."
Сразу вспоминается образ вечности Свидригайлова: маленькая банька с пауками по углам. Ещё не следует забывать про ворчание мужиных родственничков о её бездетности. Давление, давление повсюду, духота, пять лет в заточении и праздности.
Интересно будет рассмотреть эту повесть в сравнении с английской экранизацией Уильяма Олдройда, вышедшей в 2016 году. По многим показателям эти работы отличаются, хотя и у кинокартины автором идеи значится сам Николай Семенович, но это может быть даже плюсом, поскольку пытаться создать атмосферу заведомо чужой культуры — чаще всего цель труднодостижимая. Действие фильма переносит нас в Викторианскую Англию. Скука тамошней Катерины носит совсем иной характер: она живет в чудовищной атмосфере насилия и равнодушия, вместо духоты — холод, а её история — ода феминизму, в конце которой ей удается-таки вырваться из-под гнета мужчин. Но об этом после.
Тяжелая зависимость формируется, когда твоя ситуация кажется безвыходной, и новый человек своей заинтересованностью обещает сдвинуть дело с мертвой точки. Тебе кажется, такие перемены (всегда радикальные, в ситуацию бросаешься с головой) полностью изменят твою жизнь, ты упиваешься мыслью о будущем спокойствии, беззаботности и счастье, иногда видишь в этом идеальную возможность убежать от всего, что беспокоит: рядом есть человек, на которого можно положиться, который готов удивлять, приходит, когда тебе нужна помощь. Иногда даже забывается тот факт, что чувство беззащитности было изначально, а твой шевалье мог и не знать о своей великой роли, преследуя исключительно свои цели. Так или иначе, ловушка захлопнулась, давая другу сердца огромный простор для манипуляций.
Экранизация 1989 годаМы не можем осознать, насколько хуже или лучше была ситуация до появления "объекта симпатии", мы боимся вернуться в "страшное прошлое", которое сейчас, возможно, и не окажет на нас такого разрушающего воздействия. Зависимые отношения становятся самоцелью, некоторые, вкладываясь морально и материально, всё больше проглатывают "крючок" (если раньше зависимость носила тип алкогольной (уйти от проблем), то теперь — азартных игр (тяжело признать поражение, хочется отыграться, а чем больше тратишь, тем меньше вероятности это осуществить)), в этом плане обе продемонстрировали невероятную стабильность, видимо, катиться уже было просто некуда.
Был ли финал результатом особенностей менталитета? Неужели в русской женщине действительно есть такая тоска по мужскому началу, которая не дает нам бунтовать? Нет, думаю, это тут не причем. Конец истории был следствием выбора: когда всё разрушено, можно остаться на развалинах и построить новый город (успокоиться, взять жизнь в свои руки и понять, что того, что беспокоило, уже нет, нужно идти дальше) или разрушить себя вместе с ним.