– Ты не перевирай, – строго заметил Гуров. – Я не так говорил. Я сказал, что не собираюсь кидаться на поиски убийцы сломя голову. Изучив эти материалы, я понял, что дело это не такое простое, каким кажется на первый взгляд. В нем не предвидится быстрого, простого решения. Нет здесь никакого убийства из ревности. Да и грабежа, мне кажется, тоже нет.

– Как же нет грабежа? – с удивлением спросил Крячко. – Ты заметил, что показал Иннокентий Прокофьев, когда осмотрел квартиру? Он заявил, что пропали золотые часы, принадлежавшие его жене. Из квартиры исчезли серебряные ложки, коллекция старинных монет, еще какие-то вещи.

– Да, одни вещи преступник взял, а другие, такие же дорогие, почему-то оставил, – заметил Гуров. – Например, норковую шубу и шапку актрисы, ее телефон. Странный какой-то преступник, правда? Нет, Стас, это не грабеж, а всего лишь имитация такового. В общем, мне кажется, что нам нужно будет глубоко вникать в это дело, изучать все окружение убитой женщины. Постараемся, конечно, сделать все это как можно быстрее, но я бы на твоем месте не стал рассчитывать на скорый результат.

Сыщики прилетели в Заозерск вроде бы довольно рано, в три часа дня по московскому времени. Однако здесь уже было пять. В городе близился вечер.

В аэропорту к сыщикам подошел молодой человек и спросил:

– Простите, это не вы будете Гуров и Крячко?

– Ошибаетесь, молодой человек, мы Волк и Заяц из мультика, – отвечал Крячко. – Сейчас начнем друг за дружкой гоняться. А что?

– Я лейтенант Козлов, – представился парень. – Меня послал майор Проценко, чтобы вас встретить и проводить в гостиницу. Где ваши вещи? Давайте я донесу.

– Вот еще, вещи тебе отдать! – проворчал Крячко. – Может, у меня там секретные материалы? Да и вообще… Скажи, Лев Иваныч, мы разве с тобой устали, срочно нуждаемся в отдыхе?

– Да, насчет этого пункта у меня тоже есть большие сомнения, – сказал Гуров. – Это я насчет гостиницы. До ночи еще далеко, и мы сюда не отдыхать приехали. Давай, лейтенант, лучше поедем в ваше управление и побеседуем с твоим начальником майором Проценко. Это не он, случайно, ведет расследование убийства актрисы Прокофьевой?

– Так точно, это расследование возглавил Константин Петрович, – ответил лейтенант.

– И что в таком случае помешает нам с ним встретиться и побеседовать? – спросил Крячко. – Или он уже дома сидит, чай пьет и котлету кушает?

– Какая котлета! – возмутился Козлов. – У нас третий день все управление на ушах стоит. Мы все этим делом занимаемся. То одно направление проверяем, то другое. Майор сейчас, конечно, на работе. Только он мне строгое указание дал, приказал отвезти вас в гостиницу, устроить, дать отдохнуть. А уже потом, когда у вас будут силы…

– Сил у нас хоть отбавляй, – заверил лейтенанта Крячко. – Просто через край лезут, прямо как тесто из квашни. Так что нечего тут рассусоливать, поехали в управление, с ходу приступим к работе.

– Хорошо, поехали, – согласился лейтенант. – Но только уж вы сами объясните майору, что заставили меня это сделать.

– Не беспокойся, объясним, – заверил его Крячко.

Лейтенант довел визитеров до машины, сел за руль и повез их управление. По дороге он предупредил своего начальника о том, что план по размещению московских гостей в гостинице провалился. Они едут в управление.

Когда полковники прибыли на место и поднялись на второй этаж, где находился кабинет майора Проценко, там гостей уже ждали. Майор стоял посреди кабинета. Когда визитеры вошли, он представился первым. Это был человек среднего роста, лет около сорока, с коротко подстриженными черными волосами.

– Рад вас видеть, – сказал начальник управления, когда процедура представления закончилась. – Хоть вы и отказались ехать в гостиницу. Честно сказать, нам тут совсем не до отдыха.

– Вот и мы с Львом Ивановичем решили, что делу время, а потехе час, – ответил Крячко. – Давай, Константин Петрович, сядем рядком, поговорим ладком. У нас тут по дороге возникли кое-какие вопросы, вот мы бы их и задали.

– Да, конечно, садитесь. Давайте я введу вас в курс дела и отвечу на все вопросы, – сказал майор.

Они втроем сели вокруг стола майора. Лейтенант Козлов примостился в углу.

– Вводить нас в курс дела нет необходимости, – сказал Гуров. – Начальник главка перед отлетом дал нам материалы, присланные вами, и мы успели их изучить. Так что какое-то представление об этом деле у нас есть. Поэтому я начал бы прямо с тех вопросов, которые у нас возникли.

– Хорошо, давайте начнем с вопросов, – согласился майор.

– Почему вы в первую очередь задержали мужа убитой актрисы, я, в общем-то, понимаю, – проговорил Гуров. – Вы подозревали его в убийстве из ревности, так?

– Именно так, – отвечал Проценко. – Чтобы вы лучше понимали суть дела, я вам покажу несколько фотографий убитой женщины. – Он выложил на стол десяток снимков Елены Прокофьевой.

Актриса была запечатлена в разных ролях, а также в своем естественном облике, такой, какой она выглядела во время встреч со зрителями.

Гуров вгляделся в эти снимки, покачал головой и заявил:

– Да она настоящая красавица! Какая милая женщина!

– Теперь вы понимаете, почему мы сразу подумали о ревности, – сказал майор. – Муж погибшей актрисы, Иннокентий Прокофьев, тоже мужчина видный, но все же не такой красавец, как Елена. Да вот он, посмотрите на него. – Майор выложил на стол вторую порцию фотографий, на которых был запечатлен Иннокентий Прокофьев.

Это был высокий, хорошо сложенный мужчина со жгуче-черными волосами, короткими усами и волевым подбородком.

– Да, мужчина видный, – сказал Гуров. – А чем он занимается?

– Иннокентий ведет курсы по обучению бизнесу, – ответил Проценко. – Если точнее сказать, он внушает людям уверенность в их способности заниматься каким-то делом. Эта специальность называется «бизнес-тренер». Я беседовал с людьми, с которыми он работал. Они говорят, что у него неплохо получается. Зарабатывает он вполне прилично.

– А как они познакомились с Еленой? И давно ли?

– Нет, сравнительно недавно. Они поженились два года назад, а познакомились за полгода до этого у приятелей Иннокентия. Елена попала туда вместе с подругой. Уж если речь зашла об их отношениях, то давайте я расскажу вам все, что мне удалось узнать на эту тему. Я беседовал с Сорокиными – это те самые люди, на квартире которых познакомились Елена и Иннокентий, – встречался и с другими друзьями. Все говорят, что Иннокентий глубоко любил жену, и она отвечала ему взаимностью. Никто из друзей этой семьи не мог вспомнить никаких конфликтов. Если таковые и были, то супруги никогда не выносили их наружу.

– Не может быть, чтобы не было никаких трений, – заметил Крячко. – Актерская среда весьма специфическая. Всегда имеются поклонники, ухажеры. Цветы, подарки, кто-то провожает актрису после спектакля. Не может быть, чтобы муж не ревновал такую красавицу жену!

– Возможно, Иннокентий и ревновал, – произнес майор. – Скорее всего, так оно и было. Но эта ревность никогда не приводила к ссорам, о ней никто не знал.

– Тем не менее вы задержали Прокофьева именно по подозрению в убийстве из ревности, – сказал Гуров.

– Мы же тогда ничего не знали об их семейной жизни, – вступил в разговор лейтенант Козлов. – Это я потом уже выяснил про их отношения, когда меня товарищ майор послал все это узнавать. Тогда у нас и возникли сомнения в том, что это мог сделать Иннокентий. Тем более с такой жестокостью.

– Но освободили вы его из СИЗО не по этой причине, я думаю, – заметил Гуров. – А почему?

– Из-за алиби, – ответил Проценко. – У Иннокентия Прокофьева оно оказалось поистине железным. В день, когда была убита Елена, он не только был в деловой поездке в Волгограде, но еще и умудрился, находясь в ресторане, вступить в конфликт с какой-то соседней компанией и поучаствовать в драке. За это Прокофьев был задержан и провел ночь в участке. То есть он никак, даже теоретически, не мог прилететь в Заозерск, чтобы убить жену.

– Но ведь месть необязательно осуществлять собственными руками, – заметил Крячко. – Можно и киллера нанять. Вы эту возможность не проверяли?

– Как раз сейчас мы ее и проверяем, – ответил майор. – Отслеживаем все контакты Иннокентия за последние два месяца, прослушиваем звонки. Пока ничего похожего не находится.

– Иннокентий вообще не тот человек, который станет нанимать киллера, планировать убийство, – добавил лейтенант. – Если психологический портрет человека хоть что-то значит, то в данном случае он решительно говорит: нет, Иннокентий этого не делал!

– Что ж, я вижу, пора мне взглянуть на этот портрет самому, – сказал Гуров. – Я имею в виду, что надо бы мне побеседовать с мужем погибшей актрисы. Теперь я считаю, что надо начать с него, а уже затем встретиться с двумя свидетелями, которые обнаружили тело убитой женщины.

– То есть вы сейчас хотите ехать к Иннокентию? – осведомился Проценко.

– Да, сейчас, – ответил Гуров. – Заодно я хочу осмотреть место преступления. Конечно, прошло три дня, все теперь выглядит не так, но все равно нужно взглянуть на эту квартиру. Да, кстати, дайте-ка посмотреть фото, сделанные криминалистами.

Проценко достал из ящика стола еще одну пачку снимков и разложил их перед сыщиком. Тот внимательно стал изучать эти картинки одну за другой. Его интересовало и фото, запечатлевшее труп самой Елены, лицо которой было изуродовано пытками, и общий вид комнаты, где было найдено тело актрисы, второе помещение и кухня.

Наконец Гуров отложил фотографии в сторону и сказал:

– Да, необычное дело, очень даже нерядовое. Надо обязательно поговорить с этими двумя свидетелями, а еще с коллегами убитой. А сейчас, если можно, давайте поедем, побеседуем с мужем погибшей актрисы.

– С этим никаких трудностей быть не должно, – заявил майор. – Иннокентий Прокофьев находится под подпиской о невыезде, из Заозерска он никуда отлучиться не может. Но на всякий случай я ему все же позвоню. Вдруг он к друзьям пошел горе заливать? Или не надо звонить? Может, вы хотите к нему внезапно нагрянуть, застать врасплох?

– Зачем же нам нужна такая внезапность? – сказал Гуров. – Позвони, узнай, дома человек или нет, предупреди о нашем визите. Да и поедем.

Майор достал телефон, нашел нужный номер. Спустя пару минут он сообщил сыщикам, что Иннокентий Прокофьев находится дома.

– Тогда вперед! – скомандовал Гуров.