Глава 2

– Да, товарищ генерал, я прошу именно об отпуске, – повторил Гуров, отвечая на вопрос начальника главка. – Понимаете, Игорь обратился ко мне с личной просьбой о помощи. Так что поездку в Глухов нельзя рассматривать как командировку. Честно говоря, я вообще не думаю, что там понадобится моя помощь как оперативника. Кириллов излагает такие странные обстоятельства, что их изучение никак нельзя назвать расследованием. Скорее речь может идти о чисто психологической помощи, о дружеской поддержке.

– Да, но твой друг говорит об угрозе жизни! – напомнил Орлов. – Он пишет о вещах его детей, измазанных кровью. Мне кажется, это требует именно оперативного расследования. Какая же тут «чисто психологическая помощь»?

– Ну, я не знаю… – пожал плечами Лев. – Как же вы в таком случае, если будете выписывать мне командировочное удостоверение, сформулируете причину и цель командировки? Ведь речь идет о таких вещах, как нечистая сила, полтергейст, появление зомби… Черт знает что!

– Что ж, до сих пор мы не имели дела с такими явлениями, – согласился Орлов. – До сих пор не имели, а теперь вот будем иметь. Все когда-то происходит впервые. Но в удостоверении я зомби и чертей упоминать не буду. Напишем так: «Для расследования обстоятельств, угрожающих жизни и здоровью членов семьи И. С. Кириллова». И, если уж ты подходишь к делу с такой щепетильностью, можем вот как договориться: если там не окажется ничего серьезного и у твоего школьного приятеля просто нервы расшалились, ты эту командировку в тамошнем управлении не станешь отмечать. Тогда будем считать, что ты съездил в кратковременный отпуск. Навестил друга, успокоил его, оказал помощь. Идет?

– Да, товарищ генерал, так будет правильно, – согласился Гуров. – Я прямо сейчас закажу билет на вечерний рейс. И поздним вечером прилечу в Глухов.

– Надеюсь, на этот раз своего друга Крячко не возьмешь с собой? – спросил Орлов. – С нечистой силой ты и один можешь справиться…

– Нет, отпрашивать у вас Крячко я не стану, – усмехнулся Лев, – справлюсь один.

Он уже поднялся, чтобы покинуть кабинет начальника Главка, когда у него зазвонил телефон. Гуров взглянул на экран – звонил как раз Кириллов. Этот звонок имел непосредственное отношение к их разговору с генералом, поэтому он решил ответить немедленно, не покидая кабинета. Однако, когда включил прием, услышал не глуховатый голос Игоря Кириллова, а незнакомый женский голос, и этот голос захлебывался от рыданий:

– Лев Иванович? Это с вами Кириллова говорит, Светлана Кириллова, жена вашего друга Игоря.

– Да, слушаю вас, Светлана. Я сегодня утром открыл почту и обнаружил письмо от Игоря. Как раз сейчас решал с руководством вопрос о поездке к вам…

– Да, я знаю, что Игорь вам писал, – сказала женщина. – Это было последнее, что он успел сказать.

– Последнее? – Лев насторожился. – Что вы хотите этим сказать?

– Мой муж умер час назад, – ответила Светлана. – Дело в том, что ночью он зачем-то вышел из спальни и упал с лестницы. При этом у него случился инфаркт, обширный инфаркт. Он пришел в себя буквально на несколько минут и успел сказать, что написал вам письмо, попросил приехать и помочь. А меня он просил вас встретить как полагается. А потом… потом его не стало… – В трубке снова послышались рыдания, которые молодая вдова уже не могла сдержать.

– Светлана, вы слышите меня? – громко произнес Лев. – Я сегодня же вылетаю к вам. Вечером буду на месте и постараюсь разобраться во всем, что у вас происходит.

После этого Гуров выключил телефон и сообщил генералу о трагедии, разыгравшейся в городе Глухове. Орлов выслушал его и покачал головой:

– Ну вот, а ты говорил «психологическая поддержка». Нет, там у них, похоже, и правда творятся серьезные дела. Так что выписывай командировку и лети. Надеюсь, сумеешь сладить с этой нечистой силой, которая там поселилась…

Когда самолет, выполнявший рейс в Глухов, набрал высоту, Гуров достал письмо, полученное от Игоря Кириллова, и принялся изучать его более внимательно, чем в первый раз. И чем дальше он читал послание своего школьного друга, тем сильнее хмурился. Сейчас, при внимательном изучении, письмо производило еще более нелепое, даже дикое впечатление, чем когда он прочел его впервые.

Ну, в самом деле, что это такое? Если верить Игорю, у него в доме в течение последнего месяца регулярно наблюдаются следующие явления. Со стен без всяких видимых причин вдруг падают висящие там картины, а из шкафов вываливается и бьется посуда, лопаются оконные стекла. Запертые на ночь двери оказываются открытыми, а открытые, наоборот, – запертыми. В разных частях дома обнаруживают части одежды, запачканные кровью. Ночью кто-то ходит по дому – Игорь уверяет в письме, что не раз и не два слышал чьи-то шаги. На стенах или на листах бумаги появляются надписи, сделанные то ли красной тушью, то ли опять же кровью. И так далее и тому подобное.

Все это выглядело как сюжет какого-то старого «ужастика» и не вызывало ничего, кроме скуки. Да, до сегодняшней ночи это могло бы вызвать только скуку, а по отношению к испуганному этими явлениями владельцу дома – жалость. Но сегодня ночью произошло событие, придавшее всей этой чепухе новый, зловещий смысл. В дом пришла смерть. И теперь ко всем этим шорохам, скрипам и открывающимся дверям следовало относиться со всей серьезностью.

«Правда, Игорь погиб не от шорохов и не от кровавых надписей, а оттого, что упал с лестницы, – размышлял Гуров. – То есть причина смерти вполне материальная. Но что заставило его ночью выйти из спальни и отправиться к лестнице? Жена об этом ничего не сказала. Надо будет обязательно спросить ее, не была ли вызвана ночная прогулка мужа обычным простатитом, необходимостью посетить туалет. Надо узнать, где он находится в доме. Надо также поговорить с лечащим врачом, выяснить, как у Игоря было с сердцем. А еще изучить его завещание, узнать, кому достанется имущество покойного и как велико это имущество. Да, первым делом, как всегда, нужно собрать информацию…»

В Глухов самолет прилетал в полночь по местному времени, на час опережавшее московское. Гуров не знал, где находится дом умершего Игоря Кириллова, как он будет туда добираться, но не слишком беспокоился обо всем этом – был уверен, что все каким-то образом образуется.

Так и случилось. Едва он вместе с группой пассажиров вошел в здание аэропорта, как увидел парня, державшего в руках табличку с надписью «Жду Л. Гурова». Когда Лев подошел к ожидавшему, тот спросил:

– Значит, это вы – Гуров? А я – Юрий, водителем у Кириллова работаю. Меня Светлана Павловна просила вас встретить и довезти.

– Что ж, поедем, раз Светлана Павловна тебя просила, – кивнул Лев. – Нет, сумку мою брать не надо, я свои вещи сам привык носить.

Они вышли из здания аэропорта и направились к машине. Уже усевшись на сиденье, Гуров спросил:

– А что, до дома Кирилловых просто на общественном транспорте добраться нельзя? Обязательно надо было тебя посылать?

– На общественном, говорите? – усмехнулся в ответ водитель. – Нет, это вряд ли. Ведь дом Кирилловых за городом расположен, примерно в километре от последних домов. Там лес кругом, какой же тут общественный транспорт? Туда не каждый таксист дорогу знает. Тем более в такое время, за полночь, таксисты такую цену заломят – ого-го! А вы про беду-то нашу слышали? Про Игоря Сергеича? Все-таки доконал его этот проклятый дом.

Они не проехали и пяти минут, а Гуров уже составил свое мнение о водителе Юре. И мнение было не слишком благоприятное: парень был излишне болтлив, развязен и, как заподозрил Гуров, не слишком дисциплинирован. Он знал людей такого типа – они часто встречались в криминальном мире, с которым ему приходилось иметь дело. С такими людьми Гуров старался держаться настороже, держать их на расстоянии. Но сейчас ему хотелось как можно скорее получить возможно более полную информацию, поэтому он не стал отмалчиваться, а спросил:

– Почему же ты называешь этот дом проклятым? Насколько я знаю, Игорь свой дом очень ценил, гордился им.

– Да, гордиться там есть чем, сооружение знатное, сами увидите, – кивнул водитель. – Только порченый он, дом этот. Как только они туда вселились, Кирилловы то есть, так все и началось.

– А что именно началось, расскажи, – попросил Лев.

– Ну, как же! А вы разве не слышали? Сплошной полтергейст и телекинез, и еще что похуже. Кровь на стенах, двери сами собой закрываются… Ну, все как в «ужастиках». Я не помню, как этот фильм называется, у меня вообще названия в голове не застревают, но там еще был такой, в шляпе, с когтями, всех на части раздирал…

– Фредди Крюгер?

– Во, точно, этот, – кивнул водитель. – Вот и у нас так. Джека-то и правда на части разорвали…

– Какого Джека? – заинтересовался Гуров. О такой подробности он не слышал.

– Ну, Джек, спаниель. Любимый пес был у Игоря Сергеевича. И вот где-то полтора месяца назад он вдруг пропал. Целый день искали. А потом нашли в лесу, в ста метрах от дома. Разорван на две части.

– Может, это бродячие собаки постарались? У вас, я думаю, бродячих собак много…

– Да, этого добра хватает. Только собаки, если рвут, то всегда на много частей. А тут аккуратно так разделали, словно пилой пилили или топором рубили. И ведь Джеком дело не ограничилось. Вслед за ним и Дымка пропала, кошка наша. И ее тоже убитой нашли – шею ей кто-то свернул. Кенару тоже шею свернули. А попугаев кто-то отравил. Так что в доме ничего живого не осталось, кроме Светланы Павловны и ее детей.

– Да, неприятная история… – задумчиво произнес Гуров. – Выходит, смерть Игоря была не первой в этом доме…

– Какая уж там первая! – воскликнул Юра. – Потому он вас и пригласил. Думал, наверное, что вы его сможете защитить. Да только полтергейст вас опередил.

– Скажи, Юрий, а ты давно у Кирилловых работаешь? – спросил Лев, меняя тему разговора.

– Я-то? Два года уже. Я начал у Игоря Сергеевича работать, еще когда они на набережной жили, в старой квартире. Этот дом тогда еще строился. Ну а потом вместе с семьей перебрался на новое место.

– Вместе с семьей? То есть ты тоже живешь в этом «проклятом доме»?

– Нет, вы меня не поняли! – энергично завертел головой водитель. – Я в городе живу. Каждое утро приезжаю к Игорю Сергеевичу, а вечером уезжаю. Езжу домой и обратно, конечно, на своей «ласточке», на «Рено». А их вожу, естественно, на их машинах, серьезных… Так что я вас сейчас доставлю, пересяду на свою «ласточку» и поеду домой.

– А кто-нибудь из обслуживающего персонала в доме живет?

– Нет, никого. Я же сказал: там теперь никого живого не осталось, кроме Светланы Павловны, Славика да Наташки – детей то есть. У них, у Кирилловых, еще кухарка работает, она же экономка, Лена Зайцева. Она тоже, как и я, в городе живет, на работу на своем «Матисе» ездит. И еще есть садовник Никита. Ну, он живет в деревне, пешком на работу ходит.

– Значит, недалеко от дома находится деревня?

– Ну да, деревня Ключи. Там родники известные, потому она так и называется. Никите, как я понимаю, от дома до усадьбы всего километр пройти надо. Ага, а вот и усадьба! Мы с вами уже приехали.

Машина свернула на подъездную дорогу, проехала по еловой аллее, въехала в ворота и остановилась.