– Утро доброе, – поздоровался Крячко. – Жаль нарушать ваш покой, но обстоятельства требуют.

– Нарушайте сколько угодно, – не меняя позы, произнесла Дарина. – Признаться честно, я несколько подустала от одиночества. Три дня безделья для меня слишком много, а одиночество вообще не моя стихия.

– Так почему подруг не позовете? – полюбопытствовал Стас. – В компании отдыхать приятнее.

– У меня строгое предписание, – улыбнулась Дарина. – Никаких шумных тусовок в течение двух недель. Вот, следую.

– Доктор прописал?

– Хуже. Режиссер.

– Тогда я вас немного развлеку. Кстати, вы не спросили, по какому я делу.

– Зачем спрашивать? Раз пришли – сами расскажете.

– И то верно.

– Ну так приступайте.

– Вам знакомо имя Валерия Кадацкого?

– Это которого убили?

– Уже в курсе?

– Разумеется. Мне вчера весь день подруги названивали, чтобы эту «ужасную» новость сообщить. – Ни ужаса, ни печали в голосе Дарины не промелькнуло.

– Хорошо, что вы в курсе, – продолжил Крячко. – Вот о нем я и приехал поговорить.

– Боюсь, многого от меня вы не узнаете, – произнесла Дарина. – Я с Кадацким личного знакомства не водила. Один раз, по совету подруги, воспользовалась услугами его агентства, да и то потом об этом пожалела.

– Что так?

– Да чушь несусветная, на самом деле. Я так здорово все придумала, Кадацкий все спланировал, а ему не понравилось.

– Кому не понравилось?

– Да другу, – ответила Дарина. – Я тогда была жутко влюблена в партнера по съемкам «Порочных связей», решила ему сюрприз организовать. Просто, без повода. Так вот, оказалось, он с детства сюрпризы терпеть не может. А Кадацкий схалтурил, об этой особенности не узнал.

– А должен был?

– Конечно должен, – уверенно произнесла Дарина. – Он ведь профессионал. По крайней мере, таковым себя позиционирует. Между прочим, из-за этого сюрприза я с Гариком и рассталась. Любовь растаяла как дым. – Она печально вздохнула и отхлебнула глоток из запотевшего бокала.

– Да, неприятная ситуация, – посочувствовал Крячко.

– Не особо. Все равно у нас с ним ничего серьезного не вышло бы, – пожала плечами Дарина. – И потом, благодаря этому я теперь с Веником.

– Веник – это режиссер? – уточнил Стас.

– Все верно, Вениамин Полянский. После шумного скандала, который устроил Гарик, Вениамин так трогательно меня утешал, что я не устояла, – разоткровенничалась актриса. – Он буквально ни на секунду меня не оставлял. Наверное, боялся, что я что-то с собой сделаю.

– А вы собирались?

– Нет, конечно. Я же не тупая блондинка, чтобы из-за каждых штанов в петлю лезть. Или вы считаете, я на такое способна?

– Ни в коем случае, – поспешил ответить Крячко. – По мне, так вы более чем разумная особа. Весьма привлекательная и практичная одновременно. Скажу вам как мужчина, такое сочетание довольно редкое.

– Благодарю за комплимент, – улыбнулась Дарина. – Не думала, что среди полицейских встречаются джентльмены.

– Бывает, – улыбнулся в ответ Стас. – Так что вы можете сказать про Валерия Кадацкого?

– Ничего особенного. Мужик как мужик. Только мнит о себе слишком высоко.

– Можете рассказать, в чем заключался сюрприз, приготовленный для Гарика?

Дарина снова сменила позу, сделала большой глоток и принялась рассказывать. Язык у нее слегка заплетался от выпитого, но зато желание посплетничать возросло, что оказалось на руку Крячко.

Гарик – непрофессиональный актер, в труппу его взяли исключительно из-за харизмы и отсутствия комплексов. В Москву он приехал лет пятнадцать назад прямо из глухого аула, где его семья жила за счет разведения коз. С малых лет Гарик занимался тем же. Эту информацию он тщательно скрывал от коллег по съемочной площадке, но Дарине как-то проболтался. Ей же, ослепленной вспыхнувшей страстью, это показалось очень милым, и она вдруг решила раз и навсегда избавить Гарика от детских комплексов.

Нанимая Кадацкого, она настояла на том, чтобы сюрприз готовился по ее вкусу, несмотря на то, что Валерий предупреждал о нежелательной реакции. Кадацкий, надо отдать ему должное, сопротивлялся долго и отчаянно, но Дарина платила такие деньги, от которых просто невозможно было отказаться. Девица, избалованная папиными деньгами, не желала слышать отказ, а, как известно, деньги лишними не бывают.

И вот, в один из вечеров, когда Гарик должен был встречаться с Дариной, его похитили прямо в центре Москвы. Надев на голову мешок, запихнули в автомобиль и отвезли на заброшенную ферму. Там его держали всю ночь, голодного, терзающегося неизвестностью. А под утро в том же мешке и в том же автомобиле перевезли в шикарный отель, где в огромном зале собралась толпа его коллег.

Гарик, все еще не понимая, что происходит, взглянул на экран и увидел то, что долгие годы пытался забыть. На экране крутили профессионально смонтированный фильм, где он был запечатлен в роли козьего пастуха в разные годы жизни. Смотрелся он, надо признать, весьма эффектно даже в этой роли, его коллеги издавали восхищенные возгласы и ободряющие реплики, но повышению самооценки Гарика это не способствовало.

То, насколько он был ошарашен случившимся, помогло ему не сорваться прямо там, в арендованном Дариной зале. Он скупо поблагодарил коллег за комплименты, подвыпившая толпа еще некоторое время расточала похвалы тому, как Гарика «любит камера», после чего все перешли в банкетный зал и началась грандиозная попойка. Про Гарика быстро забыли, и он получил возможность незаметно уйти.

Скандал произошел на следующее утро, когда Дарина и Гарик встретились на съемочной площадке. Нет, смешков за спиной Гарик не слышал, перешептываний и косых взглядов тоже. По непонятной ему причине выходка Дарины всем показалась очень романтичной, но сам Гарик с этим мнением соглашаться не собирался. Дарина же, оскорбленная в лучших чувствах, лишь подливала масла в огонь. Она совершенно некорректно при большом скоплении людей выпалила, что хотела избавить любимого от комплексов, но раз он желает жить с глупыми страхами всю жизнь, пусть проваливает.

Обозленный Гарик начал сыпать ругательствами и проклятиями, угрожая «уничтожить» всех, кто так или иначе причастен к жестокой выходке Дарины. Шум стоял такой, что хоть уши закладывай. Режиссеру Полянскому чудом удалось восстановить порядок на съемочной площадке. Рабочий день прошел на нервах, но очередная серия от этого только выиграла. Спустя две недели об инциденте забыли, а Гарик нашел себе новую подружку.

– Вот и вся история, – подытожила Дарина. Рассказ несколько утомил актрису, погасив интерес к посетителю. – Больше мне сказать нечего, так что можете возвращаться к своим делам.

– Вы упоминали про угрозы Гарика, – игнорируя предложение уйти, напомнил Крячко. – Как думаете, мог он привести угрозы в исполнение?

– Гарик? Нет, что вы! Даже мысли такой не держите! – замахала руками Дарина. – Гарик – прагматик до мозга костей, он не станет губить свою карьеру из-за глупой выходки бабы. К тому же эта история только повысила его рейтинг. Заставила обратить на него внимание и режиссеров, и представительниц противоположного пола. Сейчас у него от баб отбоя нет, да и предложений сниматься стало на порядок больше. Так что от истории с сюрпризом он только выиграл.

– Уверены? – Крячко понимал, что другого ответа не получит, но вопрос все же задал.

– Уверена на двести процентов, – абсолютно серьезно ответила Дарина. – Да вы можете сами проверить. Информацию подобного рода очень легко собрать.

– Что ж, спасибо за помощь, – поблагодарил Стас. – Удачного отдыха.

Он развернулся и пошел к припаркованной у ворот машине. Дарина проводила его скучающим взглядом, допила остатки напитка и нырнула в бассейн.

В это самое время Гуров воевал с охраной в главном здании мэрии. С депутатом он встретился без проблем благодаря помощи вице-губернатора. Тот сделал всего один звонок, и депутат назначил встречу. Про Кадацкого, правда, говорил с неохотой, постоянно подчеркивая, что никаких претензий к устроителю праздников не имел. Когда Гуров намекнул, что получил другую информацию, в которой говорится, что депутат отказался оплачивать две трети уже выполненного заказа, тот возражать не стал, а заявил, что деньги не были выплачены в полном объеме по обоюдному согласию, о чем у депутата имеется подписанный сторонами документ. Почему изменилась цена? Потому что Кадацкий в его лице получил неоплачиваемую рекламу в таких кругах, где интересные предложения ценятся дороже самих денег.

Для себя Гуров перевел завуалированные фразы депутата так: денег я тебе не дам, но обещаю взахлеб рассказывать коллегам-депутатам (и не только им), как шикарно ты все устроил. Что оставалось Кадацкому? Только согласиться. Заполучить врага в лице депутата он уж точно не желал. Криминала в истории Гуров не почувствовал, поэтому с депутатом расстался довольно быстро.

А вот пробиться к пресс-секретарю при аппарате мэрии оказалось совсем невозможно. Лев пожалел, что озвучил причину визита, нужно было соврать, хотя бы ради того, чтобы попасть на аудиенцию к господину Фокину, а там бы он заставил его обсудить интересующую тему. Но он сказал то, что сказал, и в ту же минуту понял, что облажался. Как только прозвучала фамилия Кадацкого, отказ был категорический, и далее разговаривать с ним никто не стал.

Удостоверение? Да плевали они на его «корочки». Звонок вице-губернатора здесь тоже помочь не мог, и Гуров битый час торчал в приемной мэрии, добиваясь, чтобы его выслушал хоть кто-то. Спустя час, совершенно отчаявшись и утомившись, он вышел на крыльцо, подышать воздухом и взять паузу.

– День добрый, Лев Иванович! – окликнули его откуда-то сверху.

Гуров поднял голову и увидел на третьем этаже свесившуюся вниз фигуру с пышной кудрявой шевелюрой. Мужчина средних лет довольно улыбался ему и приветственно махал рукой. Лев не сразу вспомнил, кто так радуется встрече с ним, а когда вспомнил, обрадовался, пожалуй, даже сильнее.

– День добрый, Назарчик! – радостно крикнул он в ответ. – Давно не виделись.

С Назарчиком жизнь сводила Гурова довольно часто, но последние года три их пути не пересекались. Назарчик служил в «Независимой газете», среди журналистов имел титул «Ходячая премия», а в среде читателей ценился за красивый слог и интересные темы, на которые у Назарчика имелся нюх.

– Да уж, давненько, – согласился Назарчик и полюбопытствовал: – Какими судьбами в мэрию? Кто-то из «неприкасаемых» проштрафился?

Говорил он громко, почти кричал, но тот факт, что он находится в здании мэрии и при этом нелестно отзывается об ее обитателях, журналиста совершенно не беспокоил. Гуров последовать его примеру не мог, так как его информация была сугубо секретного характера.

– Спускайся вниз, пообщаемся, – предложил Лев, и Назарчик тут же исчез.

Через несколько минут он уже тащил Гурова к скамейке в ближайшую аллейку. Оказавшись на достаточном расстоянии от мэрии, Назарчик перешел на шепот и спросил:

– На кого зуб точите?

– С чего ты взял, что я на кого-то точу зуб? – изобразил удивление Лев.

– Да ладно, Лев Иванович, я ведь профессионал. Слышали бы вы, как прозвучало предложение пообщаться. Я сразу понял, что здесь пахнет сенсацией, а теперь вы мне, простите за дерзость, в уши льете? Нет, Лев Иванович, так дело не пойдет. Хотите, чтобы я вам помог, так хоть не хитрите.

– Сдаюсь, – шутливо поднял вверх руки Гуров. – Я действительно нуждаюсь в помощи, и в мэрию приехал по щекотливому делу. Возьмешься помочь?

– Вот это другой разговор, – расслабился Назарчик. – Разумеется, помогу, Лев Иванович, мы ведь давние друзья. О чем идет речь?

– Только в своих статьях ты этот материал использовать не сможешь, – предупредил Гуров.

– Сейчас не смогу, потом пригодится, – пожал плечами журналист. – Вы же знаете, я парень терпеливый. Так в чем заключается проблема?

– Меня не пускают внутрь, – честно признался Гуров.

– В каком смысле не пускают внутрь? В мэрию? – уточнил Назарчик.

– Да, в мэрию, – подтвердил Гуров.

– Вас интересует кто-то конкретный?

– Да.

– Кто?

– Пресс-секретарь Фокин.

– Тю! Проще простого. Что натворил? – Назарчик весь превратился в слух.

– Сказать не могу, – покачал головой Лев.

– Хоть с каким делом связан? – настаивал Назарчик.

Лев вдруг вспомнил, что дежурному уже называл причину визита, поэтому ответил:

– Валерий Кадацкий.

– Ого! Убийство? Вот это поворот! – воскликнул Назарчик. – Неужели этот слизень мог кого-то ненавидеть так, что решил прикончить? Представить себе не могу Фокина хоть с каким-то подобием эмоций. Хотя, в тихом омуте…

– А Фокин – тихий омут?

– Болото, затянутое тиной и ряской, – припечатал Назарчик. – Должность занимает только номинально, на самом деле всем заправляет Гриша Ячников, а Фокин так, для фото.

– И как мне до него добраться? – спросил Гуров.

– Видите кафе? – Назарчик указал на помещение с торца соседнего здания. – Идите туда, через пятнадцать минут я вернусь с Фокиным.

– Надеюсь, охраны у него нет?

– Разумеется, нет. Кому он нужен? – ответил Назарчик и помчался обратно в мэрию.

Вот так благодаря давним связям Гуров получил доступ к «тихому омуту» господина Фокина. В действительности он оказался не таким тихим, каким рисовал его Назарчик, но бессмысленным и бесполезным человеком – это точно. Гуров потратил на беседу с ним не меньше полутора часов, а все, что получил на выходе, – угрозы лишить погон и должности. И хоть признания в том, что Фокин пользовался услугами Кадацкого и остался ими недоволен, Гуров не получил, все же пользу беседа принесла.

Теперь Лев был убежден, что, если бы Фокин решил избавиться от Кадацкого, убивать бы он его точно не стал. В его арсенале есть гораздо более эффективные и болезненные способы, особенно для амбициозного человека, каковым являлся Кадацкий. Будь у Фокина реальные претензии к убитому, он бы в два счета очернил его репутацию так, что Кадацкому оставалось бы только свернуть лавочку и уехать из Москвы, а еще лучше – и вообще из страны. Придя к такому выводу, Гуров отправился обратно в Управление.