Глава 1

Телефонный звонок разбудил Сазонова в половине восьмого утра. Брать трубку не хотелось. Приятное сознание того, что вчера удалось закончить все самые сложные дела, располагало понежиться в постели. Можно было, лежа с закрытыми глазами, плавно переходить от сна к бодрствованию, начинать думать о работе. На сегодня осталась только обычная рутина без вчерашних гонок и нервов. Большое хозяйство и начало сезона требовали порой большого напряжения. Всегда что-то выходило из строя, требовало ремонта или усовершенствования. Но это была хорошо знакомая и привычная работа, которой Николай Иванович отдал уже много лет. Самое главное, что работа была любимая.

Сазонов протянул руку и нащупал телефон. Приподнявшись на подушке, он поднес его к глазам – звонила дочь из Англии. Николай Иванович вздохнул: опять придется врать и выкручиваться. Он прокашлялся, чтобы голос звучал бодро и не был заспанным.

– Пап, привет, – послышался в трубке звонкий девичий голос, – чего трубку не берешь?

– Привет, Катюха! С администрацией по городскому разговаривал, – брякнул Сазонов и чертыхнулся про себя, вспомнив, что еще нет и восьми утра.

– Они у вас там круглосуточно работают? – с некоторым недоверием возмутилась дочь.

– Да нет, – стал выкручиваться Николай Иванович, – это я с диспетчером разговаривал. Узнавал, когда свет дадут. У них авария под утро случилась где-то на линии.

– Пап, такое ощущение, что ты на работе живешь, – стала отчитывать его Катя. – Сколько маме звоню в последнее время, тебя никогда дома нет!

Сазонов поморщился. Дочь попала в точку: он давно уже жил в маленьком особнячке на территории пансионата. После развода они с женой договорились пока ничего не говорить Кате, пусть спокойно учится.

– Чтобы оплачивать твое обучение, надо много работать, миленькая, – не удержался Сазонов и тут же пожалел об этом.

– Это что, упрек? – съязвила дочь.

– Нет, это инвестиция в будущее. Когда мы будем старенькими, ты будешь нас кормить, – Сазонов попытался свести разговор на шутку.

– Ладно, инвестор, – судя по голосу, Катя куда-то заспешила, – я что звоню. Через месяц у нас каникулы начинаются. Можно подружку с собой привезу пожить у тебя на море? После Англии так хочется родного солнышка.

– Привози, конечно, какие проблемы. Только позвони за недельку, чтобы вам комнату приготовить успели. Хорошо?

– Договорились! Ну, я побежала, пока, пап.

– Пока!

Сазонов положил телефон на прикроватную тумбочку и откинулся на подушку. Как время бежит! Все было как будто вчера: кипящая жизнь горкома комсомола, песня про «коммунистический субботник», льющаяся из «колокола» у входа в здание, красные транспаранты и новенькие лопаты, заводы, школы, вузы, подшефные части, отчеты в горкоме партии, конференции…

Коля Сазонов имел талант общения с людьми. Он легко сходился с ними, располагал к себе, умел подать проблему и просьбу так, что собеседник сам загорался, ему самому хотелось помочь, поучаствовать. В институте вокруг Сазонова крутилась молодежь, потому что вокруг него было интересно. Этот талант быстро заметили старшие товарищи и пригласили Николая работать в институтском комитете комсомола. У него все получалось легко и без занудства. Даже неизбежная бюрократическая сторона комсомольской работы становилась не видна, если за поручение брался Сазонов. Партком института прочил Николая в освобожденные секретари, но были дяди и повыше. После окончания института Сазонова освободили от распределения… и по специальному направлению он попал даже не в райком, а в горком комсомола. В городе Николая уже хорошо знали, и первый секретарь горкома ВЛКСМ неожиданно понял, что без Сазонова он как без рук. При первой же возможности Николая сделали начальником отдела, через два года он был уже вторым секретарем.

Работа в горкоме открыла Сазонову и другую сторону жизни. Приходилось заниматься откровенно «шкурными» вопросами. Оказывать и организовывать услуги высокопоставленным товарищам по комсомолу и партии, окунаться в хозяйственные и финансовые дела. Сазонов быстро освоил «принципы и правила игры», за что ценить его стали еще больше. Когда грянул капитализм, Николай был уже первым секретарем. Все вокруг рушилось и разваливалось, но люди, которые раньше стояли у власти, в своей борьбе за выживание, за место под солнцем, не только «жрали» друг друга, но и тянули за собой, поднимали нужных людей, помощников, создавали свою команду из проверенных, надежных, грамотных исполнителей.

Еще будучи не на первых ролях в горкоме, Сазонов начал сходиться с Иваном Васильевичем Колотиловым, который курировал вопросы партийного имущества в краевом комитете. Чем-то Сазонов нравился Колотилову. Встречаться они стали чаще, и не только по служебным делам. Когда Сазонов стал первым, Колотилов уже не таясь приглашал его на всевозможные не совсем штатные мероприятия, в том числе и загородные. Сазонов выполнял кое-какие просьбы старшего товарища; тот в ответ не чурался покровительством. Проблемы в те времена, кто имел связи, решались просто по звонку. Была парочка случаев, когда после аварии в Чернобыле военкоматы стали призывать из запаса на сборы «для работы в зонах повышенной радиоактивной опасности». Простой народ, несмотря на оптимистические сюжеты и интервью в новостях, понимал, чем это грозит их детям и мужьям, и искал возможность избежать участия в устранении последствий аварии. Начинались поиски людей, которые могли отмазать мужиков от военкомата. Через своих знакомых выходили и на Колотилова. Ивану Васильевичу, при его занятости, было недосуг заниматься такой мелочью, и он переадресовывал проблему Сазонову. Николаю достаточно было позвонить военкому, с шуточками и прибауточками попросить об услуге и назвать фамилии тех, кого надо оставить в покое.

Пришло время, когда Сазонов стал вхож и в дом Колотилова. Познакомился с Маргаритой Владимировной, женой Ивана Васильевича. Была она женой типично номенклатурной: где-то числилась, где-то шел стаж и зарплата, но все свои силы и энергию Маргарита Владимирована тратила на благоустройство жизни и быта семьи. Она самостоятельно решала вопросы о новой мебели, ремонте квартиры, земельном участке, поступлении дочери в вуз. Когда бизнес пришел в реальную жизнь страны, Колотилов попытался создать жене какой-нибудь фонд, но Маргарита Владимировна не умела зарабатывать деньги, она умела их только хорошо тратить.

Наверное, Иван Васильевич и имел тайную мысль выдать свою дочь за Сазонова. Но своенравная и самостоятельная Элен сама решила свою судьбу. Она вышла замуж за капитана дальнего плавания и через несколько лет удачно и основательно осела где-то в Австралии. Муж вербовался на иностранные суда, хорошо зарабатывал. Кажется, даже вложил деньги в какой-то бизнес в Австралии. Короче, Элен была отрезанным ломтем, ее не очень интересовала родина.

Николай, кстати, не особенно горел желанием жениться. Образ жизни наложил свой отпечаток, или просто не пришло время желанию обзавестись уютным домашним гнездышком, но пока ему вполне хватало штатных комсомолочек для утех во время загородных номенклатурных мероприятий. Практически постоянно имел он и не очень обременительные связи со своими помощницами.

Когда началась приватизация, Колотилов вовремя помог своему молодому другу распорядиться ваучерами. Были и другие возможности, которыми он также поделился с Сазоновым. Николай Иванович приватизировал некоторую недвижимость в городе, которую можно было использовать в коммерческих целях. Можно – самому, можно – сдать в аренду, можно – продать, когда цена на нее поползет вверх. Сам же Сазонов загорелся идеей, которую друг и наставник не очень одобрил. Николай Иванович замыслил создать роскошный и дорогой отель на берегу моря. Он даже приглядел заброшенный профсоюзный пансионат «Сосновый бор» в сорока километрах от города. Много лет потребовалось Сазонову, чтобы хоть в какой-то мере начать воплощать свою мечту. Постепенно, по крохам, он вкладывал деньги в восстановление пансионата. Через некоторое время смог запустить свое детище частично, чтобы начали поступать хоть какие-то деньги. Их он также пускал на восстановление.

Рос уровень пансионата, росли доходы. К тому времени, когда пансионат вышел на категорию VIP, сформировалась и своя постоянная клиентура, которая заполняла номера с середины лета и до окончания бархатного сезона. Были и свои любители осеннего и зимнего отдыха. В остальное время крутились, чтобы заполнить хоть часть номеров частными постояльцами, проведением банкетов, конференций, семинаров.

Большую помощь оказал Сазонову и Аркадий Золотарев. Еще работая у него в горкоме комсомола, Аркадий зарекомендовал себя как человек основательный и скрупулезный. К его документам, которые он вел, и отчетам было не придраться. Если он брался за дело, то доводил его до конца всегда. Его и привлек Сазонов в свой бизнес в пансионате и даже отдал долю в десять процентов. Так они вдвоем и освоили экономику частного бизнеса, маркетинг и выживание бизнеса в условиях войны с родной бюрократией. Если бы не старые связи в номенклатуре, то пансионату было бы не выжить.

Второй помощницей стала Марина. Сазонов взял ее на работу главбухом и не заметил, как увлекся смазливой кокетливой девушкой с изумительными формами. Марина была девочкой «себе на уме». Сазонов и опомниться не успел, как дело дошло до загса. Начинались отношения как обычно: с недвусмысленных взглядов и намеков, с первых прикосновений к руке, а потом уже и ноге выше коленки. Марина не отталкивала, но и не бросалась в объятия, она терпеливо распаляла своего шефа. Когда он, обезумевший от накопившегося желания, схватил ее прямо в кабинете в страстные объятия, она почти не сопротивлялась, а только стыдливо шептала «что вы делаете», а потом обязательное «а если кто войдет». Сазонов повалил ее на рабочий стол и овладел страстно и ненасытно. Она скромно улыбалась, поправляя одежду, и не смотрела в глаза шефа. От этого в нем шевельнулось чувство вины. Сазонов повысил ей зарплату и стал заниматься с девушкой сексом почти каждый день. Это его так захватило, что он и не понял, когда возникло желание, чтобы Марина всегда была рядом и под рукой. Марина Станиславовна умело и методично, без просьб с ее стороны добилась, что Сазонов женился на ней и передал долю в сорок процентов от уставного капитала.

Сазонов всегда быстро и прочно усваивал уроки жизни. Он давно понял, что сексуальным связям на работе не место. От этого был только вред делу, но тут его, как говорится, «как куры опели». Имея под рукой друга и партнера Золотарева, жену и помощницу – главбуха, Николай Иванович занялся развитием и другого бизнеса. Он раскрутил и запустил строительную фирму, студию ландшафтного дизайна, риелторскую контору, уповая не только на развитие частного сектора застройки в курортном районе, но и на госзаказы, которые ему ничего не стоило пробить. Неплохой доход приносила и недвижимость в городе, так как арендные ставки ползли вверх из года в год. Помещения были давно приведены в надлежащее состояние и пользовались спросом. Но всем этим занимались наемные управляющие. А пансионатом «Сосновый бор» Николай Иванович занимался лично сам. Это было его любимым делом и давней мечтой. Двенадцать великолепных трехкомнатных номеров, обширная прилегающая территория, над которой корпели его лучшие ландшафтные дизайнеры, суперсовременное инженерное оборудование комплекса и вымуштрованный персонал – все это делало пансионат привлекательным и востребованным. Для себя Сазонов построил на территории небольшой особнячок, где он и его семья могли отдыхать от городской жизни практически не пересекаясь с постояльцами. Несколько уютных номеров он держал для того, чтобы его помощники могли ночевать, когда в этом возникала необходимость или появлялось желание.

Идиллия длилась недолго. Сазонов стал замечать в работе жены некоторую небрежность, а иногда и самовольность. Без его разрешения и в нарушение его планов Марина перечисляла деньги через электронный «клиент-банк» за покупки для себя и подарки для друзей, приходовала и списывала мебель, бытовые приборы и оборудование. Когда уговоры и внушения себя исчерпали, Николай Иванович посадил жену дома и нанял другого главбуха. Потом у него закрались подозрения, что Марина ведет не совсем порядочный образ жизни. Попросив своего начальника службы безопасности заняться личной жизнью жены, он убедился, что жена ему изменяет. Сазонова не особенно интересовало, с кем она ему изменяет. Сам факт взбесил его настолько, что он, не раздумывая, порвал отношения и месяц назад развелся с женой, оставив ей городскую квартиру. Теперь он окончательно переселился в коттедж на территории пансионата и не знал, как сказать о разводе дочери. Сделать это придется, когда она приедет из Англии. Скорее всего, дочь не простит родителям этого сюрприза, который от нее скрывали.

Пора было вставать. Сазонов сел на постели и позвонил администратору, чтобы через полчаса ему приготовили завтрак в пансионате. Негласное правило, которое сформировалось само по себе в последнее время. Утренняя планерка проходила за завтраком. Кто приехал из дома, те просто пили кофе или соки. Разговор о делах шел непринужденно, почти в домашней обстановке. Собственно, утром обсуждалось только то, что случилось за ночь, уточнялись уже запланированные дела, делились мыслями, которые родились и сформировались после настоящей вечерней планерки, которая проходила в кабинете и на которой ставились задачи на следующий день.

Проблемы посыпались после девяти утра. Пробы питьевой воды, которые на днях отбирались санэпидстанцией, показали многократное превышение ПДК по нескольким видам загрязнений. Судя по составу, где-то произошел прорыв трассы водоснабжения и в трубу стали просачиваться сточные и грунтовые воды. Возникла угрозы принудительного закрытия пансионата на время ликвидации угрозы. Чтобы этого не произошло, пришлось очень дорого умаслить соответствующего человека. И еще включили резервный водовод из скважины в поселке для наполнения водонапорной башни. Хорошо, что постояльцев в это время было мало, потому что резервное водоснабжение не покрывало всех нужд пансионата. Всеми правдами и неправдами удалось поднять аварийщиков, и к вечеру место прорыва было найдено. Около четырех часов вечера к Сазонову зашел Золотарев.

– Все, Николай Иванович, – устало объявил заместитель, – до ночи этот участок поменяем и засыплем. Повезло, что не под шоссе, а то пришлось бы восстанавливать дорожное покрытие.

– Тогда завтра вызывай опять экспертизу, – распорядился Сазонов.

– Честно говоря, – усмехнулся Аркадий Сергевич, – я уже вызвал их на завтра.

– А если не успеем закончить? Время нужно еще и на промывку!

– Успеем, Николай Иванович, ты меня знаешь. Если я сказал, то уверен на девяносто процентов. Домой не поеду, буду до последнего над душой стоять, но дело доделаем.

– Ладно, верю, – более спокойным голосом согласился Сазонов. – Но утром тебе, Аркадий, поспать не придется. Я к десяти уеду на встречу по поводу проведения у нас трехдневного бизнес-семинара. Надо проконтролировать подготовку конференц-зала. Если договор подпишем, то заезд через десять дней, а там ремонтных работ развезли на месяц. Надо срочно собрать в кучу всех подрядчиков и напомнить о сроках.

– Я помню, Николай Иванович. У нас еще и заезд после обеда будет – не очень простой, но денежный.

Сазонов сморщился брезгливо, как при виде рвотной массы. Ежегодно высокопоставленные и просто богатые родители «золотой молодежи» норовили организовать в пансионате для своих неуправляемых чад какой-нибудь пикник, посвященный то окончанию школы, то дню рождения, то поступлению в зарубежный колледж. Поведение молодежи оставляло желать лучшего. Поэтому Сазонов считал такие пикники сильнейшим ударом по имиджу пансионата. Этот сезон начинался очень тяжело и с большими незапланированными затратами. Их не могли покрыть даже другие доходы Сазонова, да он и не хотел мешать кислое с пресным и дергать финансы с одного предприятия в другое. Договорились, что в начале лета не будут особенно гнушаться никакими заказами. Вот Золотарев и согласился на этот заезд. Николай Иванович сразу понял, о каком именно заезде идет речь.

– Демина предупредил? – поинтересовался на всякий случай он, понимая, что задал дежурный вопрос.

– Да, конечно, – снисходительно ответил Золотарев, – он там сейчас своих инструктирует.

Сазонов все же набрал телефон своего начальника службы безопасности. Демин ответил мгновенно:

– Да, Николай Иванович?

– Аркадий сказал, что предупредил тебя насчет сегодняшнего пикника?

– Да, предупредил.