Словесную волну пурги,

Ветра разносят по дорогам.

И заморожены мозги,

К плачевным привели итогам.

На паруса набилась моль,

Съедает на пути живое.

И раны разъедает соль,

Когда подумаешь иное.

И утро поменялось днем,

И ночь не сменится рассветом.

Играем мы давно огнем,

И наслаждаемся ответом.

Внутри защелкнулся замок,

А ключик это чей-то праздник.

Не напрягали мы умок,

И думать стал он наш проказник.

И расставляя на листе,

Свои коряво запятые.

Ведь совершенство в простоте,

Слова неискренне – пустые.

И пониманием восход,

Дожмет прозрением заката.

Мы обрекли себя в расход,

И будет ли за то расплата?

Забытых дней календаря,

Когда-то пролистает осень.

И жили мы зачем-то зря,

И жить хотели сильно очень.

В погасшей на ветру свече,

Затухла между нами совесть.

И нет опоры в том плече,

Что нам строчила в точках повесть.

Прохладою былой тоски,

И горечью на вкус свободы.

Поймем у гробовой доски,

Напрасно прожитые годы.

А если царь наш есть не настоящий

А если царь наш есть не настоящий,

И думами народа не томим.

И для кого тогда он говорящий?

Что за колона следует за ним?

Смывая все устои благоденства,

Испепелив достоинства уклад.

Какого ждать еще нам совершенства?

И почему мы пятимся назад?

Туда где быль уже сковала скука,

Что господам угодно в этот раз?

Застывшая обочиной разруха,

И роскошь прямо рвется напоказ.

Воруют миллиардами по чину,

А чина нет, украл сразу в тюрьму.

И эту живописную картину,

И в рамку золотую, и ему.

На грудь повесить как пудовый орден,

Коль заслужил тогда и получай.

И если ты пока еще угоден,

Ты правду от народа замечай.

Избитых слов ложится отбивная,

Острее излагаю нашу мысль.

А если он… И все про это зная…

Кто скажет ему: «брат посторонись».

Таких как ты за нами миллионы,

Кто честь и совесть держат в удилах.

Перемешались в кучу все законы,

И биллем бьют по морде «о правах».

О тех правах, которых мы не знаем,

И справедливость просто решето.

И воду им мы скукоженно таскаем,

И то не так, и это все ни то.

Как устроено все странно

Как устроено все странно,

Мыслить стали иностранно.

Русских слов уже не зная.

И казнить… И запятая…

Клерк

Клерк за стол и он начальник,

И шумит как старый чайник.

Гонит в пар простую воду,

И вредит подлец народу.

Завтра сам прибудет к клерку,

Сам пройдет он там проверку.

Тот второй, нахмурив брови,

Конец ознакомительного фрагмента.