Способность снова оказалась спящей. Чёрт! Но может, так и надо.
КПП, автобус, лось, авария, почти часовая прогулка по шоссе.
Алиса на остановке, дошло до драки. Потом небольшая прогулка с Олимпиадой.
Алёна и Маша, потом Вадим Борисович. По дороге от директора не встретила Лариску. Чуть не поругалась с Серёгой на входе в корпус вэшек. Познакомилась с отрядом, пошли на обед. Потом ― купаться на озеро.
И вот уже вечер. Снаружи сумерки ― в столовке светло от многочисленных ламп.
Как же давно не было таких спокойных первых дней!
Слава сделала большой глоток вишнёвого киселя из кружки и поглядела на сидевшую напротив Дашу. Та подмигнула.
– Ты чего такая смурная? ― шепнула на ухо Катя. ― Если ты из-за Алиски…
– Да я уж и забыла, если честно.
– А что тогда?
– Да так, своё… Ничего особенного.
– Ну ты, если что, всегда можешь поделиться. Не со мной, так с Олимпиадой. И ещё тут в научном корпусе есть психолог.
Слава повернула к Кате лицо и долго смотрела ей в глаза.
– Что?
– Ты добрая, Кать!
– А-а! Ну я просто забочусь о своём отряде, чтобы всё было в лучшем виде.
– В лучшем виде… ― рассеянно повторила Слава. На самом деле её никак не отпускали мысли о предыдущей реальности, которая оборвалась слишком внезапно, без намёка на причины. Вернее, намёк был: прибежали посыльные от ашек, сказали, что Катя срочно нужна, чтобы кому-то там помочь. Сердце ёкнуло, хоть имён никто не называл. Почему-то сразу стало страшно. Катя рванула в сторону корпуса третьего отряда, Слава побежала было за нею ― и всё. Снова КПП. Новая порция воспоминаний новой себя. Не такие уж и отличные от её первоначальных. Почти такие же за исключением мелких частностей. В этой реальности вообще всё было почти так же. Настолько, что Слава даже позволила отдать пистолет Цурюпе на хранение сразу. Сама внесла исправление в надежде что-то улучшить и переиграть.
Тот, кто живёт в лесу, тут же отреагировал.
«О, оч-чень хитро!»
«Чтоб его черти взяли», ― решила Слава и даже не стала отвечать. А он как бы сам пропал и более не беспокоил. Чудесненько! Слава так устала от непрерывной игры и попыток перехитрить, что готова была многое отдать за возможность отдохнуть хоть денёчек!
Ничего же не изменится, если ещё одна реальность сгорит. А не сгорит ― так ещё и лучше.
– Девочки, скоро отбой. Я предлагаю вам хотя бы сегодня нормально поспать, слышите? ― над их столом нависла Олимпиада.
Катя разулыбалась:
– Не волнуйтесь, Олимпиада Викторовна! На сегодня у нас ничего не запланировано, будем спать в лучшем виде!
Саша поддакнул:
– Честное пионерское!
– Ох, смотрите мне!
Потом вожатая спохватилась, что за столом присутствовал ещё и мальчик. Не найдя нужных слов, она просто взъерошила на голове у Сыроежкина-брата золотые кудри и отправилась о чём-то шептаться с другими вожатыми. Стоило ей отойти, Слава предвосхитила Дашину реплику:
– Как это спать? Ночью же самая работа!
Катя и остальные посмотрели на Славу с уважением:
– Вообще так и есть, и у нас на завтра запланировано мероприятие. А сегодня ― отдыхаем перед завтра.
– Класс! ― Слава изобразила хищный интерес. ― А мне дело найдётся?
– Найдётся всем. Кстати, заодно и способность тебе разбудим. А то не дело в «Буревестнике» спящим ходить.
Это было что-то новенькое, Слава насторожилась.
– Умеете пробуждать? Так что, у вас и спящих нет?
– Нет.
«Та-ак».
– А Алиска Двойкина?
– Алиска давно проснулась.
– И какой у неё тип?
– А, конечно же!
Слава чуть не подавилась киселём.
– Погоди, как это А?
– В смысле, «погоди»? ― не поняла Катя. ― У них с Лариской у обеих тип А.
В голове у Славы что-то не складывалось, но не успела она толком додумать, как Катя заглянула ей за спину и сообщила:
– Да вот они с тренировки явились, сама посмотри! Дикари ― прямо в снаряге за стол ― ну кто так делает?
В столовую заходил и рассаживался на свои места третий отряд. Среди прочих была и Алиса. С перчатками в одной руке и шлемом ― в другой. Всё это она, как и остальные ашки, положила на длинную скамью рядом со входом, после чего протопала к столу, где её уже ждал отварной картофель с укропом, кусок паровой трески без костей, маринованный огурец, пачка печенья и кружка вишнёвого киселя. Со своего места Слава видела, как к ней со спины выскочила сестра, чмокнула в щёку, и пока Алиса поворачивала голову, попыталась стянуть печенье с другой стороны. Не вышло: Двойкина-старшая поймала ручонку младшей и высказала всё, что думала. Тут же, точно из-под пола, между ними выросла словно светящаяся изнутри Маша Старцева: выдала Лариске своё печенье, и обе ускакали, весело смеясь, пока Алиса грозила им вслед кулаком.
– Я сейчас, ― Слава поднялась, вылезла из-за стола и отправилась прямиком к Двойкиной. Изумлённые вэшки проводили её и приготовились к зрелищу.
– Чо надо, зубрила? ― грубо спросила Двойкина, стоило Славе приблизиться.
– Ничо. Ведро вот ищу.
– А! ― оживилась Алиса. ― Ведро? А что, пилотки не в моде уже?
За спиной у Алисы кто-то из ашек прыснул.
– Впрочем, от головы зависит, ― закончила Алиса мысль, и хихиканье вокруг стало ещё заметнее.
Славе захотелось провалиться сквозь землю или на худой конец огреть кой-кого по рыжей башке книжкой «О пользе вежливости». Вместо этого она бесцеремонно взяла да и затянула Алисин галстук на шее.
– А ну руки убрала!
Слава сделала шаг назад и демонстративно подняла ладони.
– Ай-ай-ай. Только не бей!
Краем глаза она отметила, как окружающие начали стягиваться со всей столовки в предвкушении если не драки, то по крайней мере конфликта.
– Майорова, чего тебе надо, а? ― запальчиво спросила Алиса, и в интонации сразу же содержался ответ: «По мозгам тебе надо!»
Слава на правах зачинщицы театрально развела руками, обращаясь не столько к Двойкиной, сколько к окружающим:
– Да мне-то ничего! Вот только кое-кто сегодня полез драться первый и даже не извинился.
– Очень тебе нужно моё извинение! Что ты лезешь, а? Что тебе не сиделось?
– Моё дело! ― Слава чуть повысила голос. ― Но мы же не будем выяснять отношения здесь и сейчас! Ты ж такая что-то тихая. Перед коллективом боишься показать, кто ты есть, а?
В тишине стало слышно, как Олимпиада шёпотом спросила у Кати, не объелась ли Майорова белены.
Потом опомнилась Алиса:
– Да кем ты себя возомнила?
И ― хлоп ― на плечо Двойкиной легла ручка Алёны Быстровой, командира третьего отряда. Огонь в глазах Алисы тут же убавился.
– Да ну тебя! ― и Двойкина забрала тарелку и стакан, ушла в дальний угол и уселась за свободный стол.
В кругу всеобщего внимания остались только Слава и Алёна. Последняя мягко улыбнулась и проговорила очень даже не мило:
– Я не знаю, зачем тебе это, но не нужненько устраивать у нас здесь конфликты и ссоры, пожалуйста. Все пионеры «Буревестника» ― товарищи, у нас здесь нет никаких дрязг. Пионер ― всем ребятам пример, помнишь?
И прежде, чем Слава успела привести какие-либо доводы. Прибавила:
– Из-за инцидента на остановке Алисе стыдно, а я как командир отряда, приношу тебе за неё извинения. Мы все и Алиса в частности уже сделали правильные выводы.
Стало тихо. Надо было отвечать ― все вокруг ждали.
– Извинения приняты. И ― спасибо. И, наверное, я тоже прошу прощения за этот цирк.
– Принято. Больше так не делай, ― и Алёна, развернувшись, направилась на своё место.
Представление отменилось, клоуны поснимали красные носы, и пионеры стали расползаться по местам.
Слава постояла ещё чутка, не зная, куда себя девать, после чего вернулась за свой стол.
Тут же рядом возникла Олимпиада:
– Ты чего это?
– Да так, ― Слава потупилась и сделала вид, что проверяет, не осталось ли в кружке киселя. Как будто он мог там появиться сам.
– Смотри мне, Майорова! Не барагозь.
И вожатая снова удалилась к другим взрослым.
– Ничего себе ты отчаянная, ― с каким-то даже одобрением молвила Катя.
– Ничего особенного, ― Слава пожала плечами, ― сама не знаю, зачем это начала.
– Мне показалось, или ты была удивлена, что у Алиски тип А?
«И вот что тут сказать?»
– Показалось, наверное. Мне бы и самой так показалось. Так прикидываю ― я действительно странно себя повела, извини.
– Да ладно. Идём в корпус, ― Катя дружелюбно похлопала Славу по плечу, и тут же повысила голос, обращаясь уже к отряду:
– Четвёртый отряд! Строимся на улице!
Вышли на свежий воздух, вдохнули аромат остывающей после дневной жары листвы и хвои. Без лишних слов построились.
– Четвёртый отряд ― вольно! ― скомандовала Катя. ― Напра-во! В расположение отряда шагом-арш!
И вдруг:
– Песню запе-вай! Раз! Раз! Раз-два-три! В буднях великих строек!
– В весёлом грохоте, огнях и звонах! ― подхватили пионеры.
Снова Катя соло:
– Здравствуй, страна героев!
И снова всем отрядом:
– Страна мечтателей, страна учёных!
И дальше уже стройно вместе ― аж сами не заметили как, забыв о команде «вольно», перешли на чеканный марш:
Ты по степи, ты по лесу,
Ты к тропикам, ты к полюсу
Легла родимая, необозримая,
Несокрушимая моя!
Почему-то Слава безошибочно чувствовала то, как этот новый для неё отряд уже привык исполнять этот марш. Точно всё было отрепетировано, и каждый знал, где вступать, и это ощущалось на каком-то внутреннем уровне, хотелось включиться в это общее единение и искренний восторг, гордость за свою страну и своих товарищей.
Поэтому Слава даже не удивилась, когда Катя вдруг выкрикнула:
– Слава!
Всё было понятно. Всё было ясно как белый день. И исполнившись неподдельного счастья, пусть мимолётного, но такого настоящего, Слава запела, старательно выводя знакомую мелодию:
Нам нет преград ни в море, ни на суше,
Нам не страшны ни льды, ни облака.
Как же чудесно пелось в этом прохладном воздухе, напоённом ароматом леса! Как ВКУСНО было вбирать его полной грудью и превращать в мелодию и лучшие в мире слова. Как же чудесно и легко было шагать в строю с товарищами, такими же Новыми людьми, способными и готовыми менять мир. Поэтому, когда отряд подхватил припев стройным отрепетированным трёхголосьем, Слава даже прослезилась. Ни в одной реальности она так не ходила строем с песней. Ни в одном из сотен вариантов она не ощущала такого счастья быть в «Буревестнике», быть в четвёртом отряде с Катей, Сыроежкиными и остальными.
Пламя души своей, знамя страны своей
Мы пронесём через миры и века!
«Ещё целых два куплета и два припева!»
– Молодцы! ― подбодрила отряда Катя. ― Саша!
Певческий голос у Саши оказался очень чистым и сильным тенором, который не терялся в общем хоре, когда на второй и четвёртой строчках вступал весь отряд. В припеве солировала черноволосая Айгуль из Алма-Аты. Слава помнила её чисто умозрительно ― ни разу не удавалось с нею познакомиться, а тут девушка так раскрылась, что захотелось обнять.
Третьи куплет и припев допевали уже хором, а на последнем припеве разделились: девочки вели основную мелодию, а мальчики чуть опаздывали и пропевали укороченные строки, что выходило очень красиво и даже как-то профессионально, что ли. Последнее «века!» тянули очень долго, пока Катя, наконец, не скомандовала:
– На месте! СТОЙ! Раз-два.
И все встали как вкопанные, чётко оборвав звук.
Оказалось, что песни хватило строго до корпуса.
Лучшее возвращение из столовки за всю историю завершилось.
– Классно спели! ― обратилась к отряду Катя, в ответ послышалось горячее одобрение. ― Тридцать минут ― личное время, потом отбой. Вольно! Разойдись.
Улыбающиеся пионеры расползлись по территории. Кто-то, Катя в том числе, направился сразу в умывальник на улице, кто-то утопал в корпус. Слава проводила их взглядом.
– А ты чего же? ― Даша тоже никуда не пошла.
– Да я постоять хочу. Вечер такой хороший сегодня. Спокойно так, тихо…
– Это да. У нас в «Буревестнике» всегда так. А в «Зеркальном» разве по-другому?
– Не знаю. Ни разу не была в «Зеркальном».
– Ты же спящая ― и ни разу не была?
– Не-а. Меня выявили-то недавно.
– А… Тогда здорово, что ты к нам попала.
– Я тоже рада.
Помолчали, и вдруг Даша подступила к Славе как-то слишком близко и шепнула:
– Раз сегодня у нас нет экспериментов, то пойдём тебе способность будить. После отбоя. Катя сказала. Так что будь готов.
– Всегда готов, ― отозвалась Слава, ― что-то потребуется от меня?
– Не-не. Просто пойдём в одно место за территорией.
«Вот что бы я ответила, если бы не знала?»
– Отлично!
– Всё, тогда договорились, ― и Даша ускакала в корпус.
Слава уселась на скамеечку и поглядела вверх на просветы звёздного неба меж крон. Как ни счастливо было пройти строем, какой бы милой ни была здешняя Катя, приходилось признать: в этой реальности слишком многое шло не так, чтобы закончиться хорошо. Алиса оказалась настоящей ашкой, а не мнимой, а в лес её ночью пригласили свои же вэшки. Если у них правда был эксперимент, и Тоня уже зависла в бункере, то Славу поведут фактически для того, чтобы целенаправленно заразить той чёрной гадостью. Почему они считают, будто так пробуждают способность? Или, может, Слава просто мнительная, и вэшки не задумали ничего такого?
Интересно, что точно таким же вопросом задавалась и Алёна Быстрова, сидя в столовой напротив Алисы Двойкиной.
– Слушай, Алиса!
– Ну?
– Новенькая, Майорова ― она же, вроде, спящая, так говорили?
– Вроде того, ― Алиса догрызала печенье и поглядывала по сторонам, нельзя ли где долить себе киселя. Или хоть чаю типа «пыль грузинских дорог».
– Как думаешь, они её собираются будить?
– А то…
– В бункере?
Алиса перестала жевать и уставилась на Алёну.
– Давай потом, а? Уши кругом, ― и Двойкина покосилась в сторону стола вожатых.
– Да ладно. Если хочешь, пригляди за мозговиками. А если что ― мы вмешаемся.
– Как я вас вызову-то? Не, давай я её просто уведу оттуда.
– Не дадут, ― Маша была уже тут как тут. ― Они вот только что договорились идти в лес.
– А, ― Алёна поиграла бровями, ― ну так и чудно. Тогда, Алиса, ты за ними, а мы следом.
– Да что за суета, ― раздражённо отозвалась Алиса. ― Не съедят же они её!
– Как знать, ― почему-то мрачно ответила Алёна. ― Давай всё же выйдем.
Втроём поднялись, прихватили шлемы с перчатками и вышли на крыльцо и чуть дальше, встав на самой границе освещённой фонарём площадки. Вокруг лампы летал большой мотылёк, и потому на лицах плясали тени.
– Короче, ― еле-слышно заговорила Алёна, ― как ты и сказала, Майорова пришла пешком, а автобус её сломался. Это потому что мы с Машкой на него налетели.
– Да ну!
– Угу, ― живо закивала Маша.
– А налетели потому, что погнались за лосём. А погнались потому, что это лось вылез прямо из бункера.
Да ты что! ― ахнула Алиса. К сожалению, она хорошо знала, о чём речь. Бункер ― так называли бомбоубежище на территории заброшенного старого лагеря ― в последнее время стал центром притяжения для некоторых пионеров четвёртого и пятого отрядов.
Предвосхитив следующий вопрос, Алёна пояснила:
– Мы всё же собрались пойти и выяснить, что они там затеяли. И я с собой лопату взяла. Мало ли ― на всякий случай. Подходим, а он на нас как выпрыгнет! Да как зыркнет! И глазищи светятся.
– Заливаешь!
– Честное пионерское, чтоб мне сдохнуть, ― Маша наскоро изобразила «салют». ― Мы перепугались, и чуть дёру не дали, а у него из брюха щупальца полезли.
– Вы там мухоморов не ели часом?
– Да ну тебя, какие тут шуточки, ― огрызнулась Алёна. ― И тут представляешь, Машка берёт у меня лопату, врубает способность и ну его дубасить. А он щупальца свои подобрал и бегом в лес. Машка за ним. А я ― за Машкой.
– Догнали хоть?
– Нет. Только с автобусом встретились, ― пожала плечами Маша.
– Её зацепило, и я её оттуда быстренько утащила, отмыла, и уже в лагере мы с Майоровой потом встретились. Она нас не узнала ― не видела, должно быть.
– Итак, ― Алиса потёрла подбородок, ― из этого бункера лезут странные то ли звери, то ли… иллюзии. Слушайте, этот лось мог быть просто видимостью, чтобы увести вас от бункера! Вэшки вполне на такое способны!
Алёна и Маша переглянулись. Стало ясно, что лось был настолько реалистичным, что мысли о подделке, иллюзии или внушении им даже не приходила в голову.
– Понятно! ― Алиса сквасила скептическую гримасу. ― Даже не думали об этом. Крутят вами вэшки как хотят! Что бы вы без моего сарказма делали?
– Что-что? Может, участвовали бы в общей работе с другими отрядами.
– Вряд ли. Эти сектанты к себе никого не подпускают.
– Мне кажется, Алиса, ты передёргиваешь, ― молвила Алёна с небольшим нажимом. Не таким, чтобы обидеть или задеть, но достаточным для сигнала Маше. Та поняла, улыбнулась и ускакала в столовую командовать построение на правах заместителя командира.
– В общем так, ― твёрдо проговорила Алёна. ― Проследи за ними, пожалуйста. И если пойдут к бункеру, дуй сюда за остальными. Пора этот балаган прекращать. Чем они там занимаются ― надо срочно выяснить.
– Замётано, ― Алиса в своей манере обошлась безо всякого «есть» или «так точно».
Просто вручила Алёне шлем, потом повернулась и пропала в темени.
Застёгивая перчатки, прошла по дорожке, нырнула в кусты, миновала поворот на научные корпуса, тут же оказалась около больших каменных букв «БУРЕВЕСТНИК» Буквы были уже старые, обшарпанные, и большинство уже вообще грохнулось на клумбу, кроме трёх. «РЕВ» ― автоматически прочитала Алиса и прикинула, что это могло бы быть слово «рёв».
– К мозговикам идёшь? ― внезапно окликнули сверху.
Так и есть: Лариска Двойкина свисала с ветки. В темноте она была похожа на летучую лисицу. Мало того, у неё оказалась включена способность, отчего радужки посвечивали голубым. Словом, вид девочка имела мистический и даже жутковатый.
Тем не менее, Алиса не растерялась и тут же прорычала:
– А ну брысь!
– Можно с тобой?
– Я не на прогулку.
О проекте
О подписке