Цитаты из книг автора «Николай Болдырев»

Конечно же, японский дзэн – вполне уникальное явление и все же это не более, чем инвариант китайского чань, санскритского дхьяна, где все три слова означают медитацию, то есть выход за пределы ума, логики, рацио, выход в состояние не-ума в смысле высшего ума, по отношению к которому наш интеллект есть всего лишь ограниченное (хотя и крайне амбициозно-хвастливое) функциональное устройство.

В печальной двухголосной старинной русской песне или даосской флейточке какого-нибудь шестого века до н.э. неизмеримо больше прикосновения к чань, чем во всех симфониях новоевропейской музыки, пытающейся взять пустоту шумовым штурмом из сотен инструментов зараз. Хотя иногда эти прикосновения к бытийным “праосновам” удаются и «новым» композиторам. С полдюжины имен назвать было бы несложно. Ведь, в сущности, тоска по дзэн в великом искусстве или, проще, в большом искусстве – универсальна. По существу на этом ферменте, на этом ностальгическом гумусе искусство и вырастает. На этом улавливании «сакральных» свечений-мерцаний неуловимого и миллионоликого дзэн, не имеющего имен и каких-либо свойств.

Нам не достать всё то, что между строк и слов. Оно громаднее всех наших заморочек. Там буйствует аркан убийственных основ, где шевелит пурга блаженный хаос точек.

Есть меж абзацами какая-то печаль… Нет, не печаль: провал и чернота без края. Воистину неведомая даль, куда нам не доплыть без звездолетов Рая.     Вот в этом ужасе и скрыта книги суть. Судьба вздымается как горных пиков крылья. Ты извлечен на свет, стремительный как ртуть. Но видишь только миг сквозь пепла изобилье.