Иначе говоря, чаньский смех имел антиэнтропийную направленность и как таковой был ярким и красноречивым отрицанием смерти, признаком «безумной мудрости», которая, «неожиданно открыв путь жизни в пучине смерти, разражается искренним смехом» [Hyers, с. 37] (ср. у Г. Гейне: «Это мудрое безумье! // Обезумевшая мудрость! // Вздох предсмертный, так внезапно