— Ага, — не уступал я, — у тебя потенциал физический огромный с гарантийным сроком на сто лет, ты в воде покувыркалась час, и у тебя плечи болят… Сдалась, мать, а себе спуску давать нечего, себя любить надо…
— Вот я и люблю.
— Ты не любишь, ты жалеешь. Чем жалость от любви отличается, знаешь?
— Знаю, — отрезала Аня и пошла надевать шорты.
Побыть наедине с собой и понять, что же в себе все-таки любить стоит, — дело нелегкое.
Заглядывать в глубины темного шкафа, в котором может скрываться пара скелетов, страшновато. Хочется себя пожалеть. Приласкать разом спустившееся, как воздушный шарик, свое «я», ставшее мягким, ставшее никаким.