1 Глава. Начало

Визг тормозов оглушил пустынную улицу, недавно скрытую от лучей уходящего заката. Шум был таким внезапным и громким, что его не услышал бы только глухой человек.

Машина на всех парах несётся по лесу, оставляя за собой чёткий след из сбитых по пути молодых деревьев, которые только-только начинали тянуться к небу.

Наконец, срабатывает подушка безопасности, безжалостно откидывая водителя назад. Именно благодаря этому он не вылетел в окно от резкого торможения об одно особенно толстое дерево, наконец, сумевшее остановить машину. Наступила долгожданная тишина, облекая лес обратно в пелену молчания..

Только через несколько часов в это место приедет скорая помощь, вызванная случайным проходимцем.

За два часа до этого.

– Да как вы смеете, я пожалуюсь на вас главному врачу! – Кричала мне двадцатилетняя девушка, довольно неухоженная на вид. Длинные, сальные волосы небрежно лежали у неё на плечах, закрывая один глаз. Я потянулся в своем кресле, и затем достал чашку недавно сваренного кофе.

– А я ещё раз говорю, по анализам, отёкам и вашему животу – вы беременны. – Спокойно говорю, наблюдая, как она багровеет. Она буквально вцепилась в мой стол, пытаясь мне что-то доказать.

– Я девственница! – Выкрикнула та, кажется, ещё сильнее, чем до этого. Она чуть привстала с места, стараясь нависнуть надо мной, благо стол не позволял этого сделать. Бастион из десятка папок играл роль моей второй линии обороны.

– Половой жизнью живёшь?

– Да! Ой… нет… – Она тут же села на место и опустила взгляд, спрятавшись под длинной челкой, злобно смотря на меня исподлобья.

– Выписываю направление к… – Но договорить я уже не успел.

Девушка одним взмахом уронила все мои важные и неважные бумаги, лишая меня защиты, после чего возмущенно выбежала из кабинета.

– Бесит. – Подумалось мне про себя, и я размял плечи, после чего сразу поспешил открыть окно, чтобы проветрить помещение. Нужен отдых.

Ветер мгновенно разогнал свежий воздух по кабинету, но не успел я отвлечься на созерцание машин, вечно спешащих куда-то, и пение птиц…

– Можно? – Дверь открывает вторая женщина, но уже в разы старше, держа в руках объемную сумочку. – Что-то со здоровьем у меня, сынок…

– Проветриваю кабинет, попозже пожалуешься на жизнь, Зинаида Сергеевна.

– Но у меня правда…

– Всё потом! Через пятнадцать минут! – Не выдержал я и чуть прикрикнул, отчего старушка мгновенно отпрянула от двери и закрыла её с той стороны.

Быстрым шагом подошёл к источнику своих проблем и захлопнул её, не забыв запереть на щеколду. Главное, чтобы меня в ближайшее время не потревожили. Мне ещё есть чем заняться.

Спешно собираю пожелтевшие папки с данными о пациентах и сгребаю их в одну кучу. Потом рассортирую. Кресло снова принимает меня в свои объятия, а горячий напиток приятно обжигает горло. За несколько лет этот кабинет стал чуть ли не продолжением меня самого. Я знаю здесь каждый сантиметр: белый шкаф, нагруженный сотнями уже пожелтевших от времени папок. Деревянный стол, несколько стульев и много – очень много трещин на стенах, ставших мне родными.

На меня сразу нахлынуло множество воспоминаний о “прошлой жизни”, когда я работал заведующим отделением. Я принимал десятки важных решений на дню. Но после случился инцидент, навсегда поставивший крест на моей карьере.

В груди начало неприятно болеть из-за воспоминаний, из-за чего пришлось сесть обратно на кресло и сложиться пополам. Так всегда происходит, когда думаю о ней.

В дверь начали колотить с такой силой, что я даже подскочил со своего места, спеша открыть её. Внезапный сквозняк ветра врывается в помещение, сгребая всю бумагу и листы, которые я складывал несколько минут назад. А колотить в дверь стали только сильнее.

– Иду! – Коротко бросил я, держась за грудь. Боль становилась все сильнее.

– Георгий Михайлович! – В кабинет сразу ворвались два человека: главный врач и недавняя пациентка.

– Максим Викторович, вы бы полицию и спецслужбу вызвали. На нас инопланетяне хотят напасть! – Произношу я, всматриваясь в их вытянутые лица.

– Что вы имеете в виду..?

– Видите! Да он сумасшедший! Как вы вообще допустили до работы этого человека?!

– Она рептилоид! – Выкрикиваю я. У тех даже челюсть отвисла.

– Что вы несёте, Георг…

– Она беременна, но говорит, что девственница. Получается партеногенез? А им как раз обладают рептилии… – Но договорить мне не дали. Его лицо красноречиво приказало мне заткнуться, а глаза намекнули, что это только начало.

Он что-то прошептал пациентке, и та злобно вышла за дверь, не забыв как можно сильнее хлопнуть ею напоследок. Я присел на кресло, левой рукой держась за грудь. Боль была сильной, но пока терпимой. Максим Викторович сел на свободное место, сложив руки домиком. Его голубые глаза пронзительно смотрели на меня, а я в свою очередь смотрел на него. Мы оба понимали, что сейчас будет, и нам обоим этого не хотелось.

– Георгиий… Я сожалею о вашей проблеме, но вы не имеете права оскорблять пациентов.

– Рептилоиды – не пациенты, это к вете…

– Заткнись, Гриша. – Гаркнул тот на мои издёвки. – Что ты тут устроил? У нас ведь договор, помнишь? Отработай ещё два года и катись на все четыре стороны.

Я редко вижу своего начальника таким. Предпочёл бы вообще его не видеть, но это уже за гранью фантастики.

– Катятся колбаски, а я лечу. Завтра, кстати, улетаю кормить рыбок в индийский океан, ты со мной? – Продолжаю я расшатывать его психику. В последнее время у меня это отлично получается.

Он поиграл желваками, рассматривая меня, словно я был… каким-то бедным щенком. А может, он и прав. Его вены на лбу вздулись от перенапряжения. Если Максим Викторович сейчас ударит меня, то я имею полное право взять неделю отпуска, а потом еще столько же за моральный ущерб. Ещё два года этого ада, и будет свобода. Подальше от всех этих… людей.

Максим Викторович резко встал со стула и кинул его в белый шкаф, наполненный бумагами. Листки, папки, важные документы, разлетелись по всему кабинету, а стекла падают на пол осколками.

В этот момент мне стало не по себе. На моей памяти впервые, когда он крушит кабинет. Мой кабинет. Если бы не грудь, которая разрывалась от жара и боли, то я бы попытался улизнуть от него, но сейчас, когда он преградил все пути к отступлению…

– Меня достали твои выходки! В том месяце ты поджог кабинет, чтобы потерять рабочий день, на той неделе едва не убил пациента…

– По его словам. Я сказал ему принимать препараты внутрь, а он их нюхать начал…

– Заткнись! Ты здесь только потому, что тебя пожалели. Сиди и работай здесь и не смей больше грубить пациентам. – Разошелся тот не на шутку, но я уже знаю, что ему ответить.

– Ты много о себе возомнил. Пришёл в мой кабинет, разворошил здесь всё так, что я теперь месяц буду его по частям собирать. Ах! – Я театрально вскинул руки. – Теперь мне придется идти домой и плакать в подушку. И всё благодаря вам.

Я почти успел дойти до двери, но его мощная рука хватает и кидает меня на кушетку. Он стремительно берет меня за рукав и за шею, прижимая к стене.

– Знаешь, мне плевать на просьбы тех идиотов. Теперь – да. И на тебя, идиота, тоже. Ты уволен. – Звучали его слова. А в глазах не было и намёка на шутку. Грудь заболела ещё сильнее, и теперь скрывать это стало ещё тяжелее. Я постарался отодвинуть его руку, но его хватка оказалась тверже. Мне её было не победить.

Тяжёлый удар в солнечное сплетение выбивает из меня остатки воздуха. Он резко отпускает меня, и я падаю на пол. Хотя бы боль в груди ненамного уменьшилась.

– У тебя есть тридцать минут, чтобы уйти, а после отправишься туда, где тебе самое место. В тюрьму! – Процедил тот, быстро выходя из кабинета. Боль в груди стала невыносимой.

На улице уже начало вечереть. Солнце покидало небосвод, оставляя свою младшую сестру – луну – за главную, чтобы потом вновь сменять друг друга до скончания веков. Фонари потихоньку начинали зажигаться, освещая ближайшие территории.

Я достаю ключ, и машина отзывается на мой зов негромким голосом. Неприятно холодный ветер начинал бить в лицо. Дверца машины плавно открывается, впуская меня к себе. Грудь болит, но после пары таблеток обезболивающего стало немного легче. Машина с небольшим хлопком завелась, а затем стартовала с места, постепенно набирая скорость.

Прямая дорога вела меня далеко за горизонт. Мой дом был за пригородом, поэтому приходилось ездить мимо леса. Благо там всегда много автомобилей. Но похоже, не в этот раз.

Солнце окончательно скрылось, оставляя после себя малиновый закат.

Некоторые, особенно настырные звезды, уже отобрали у своих собратьев место на ночном небе. Фонари уже во всю начинали гореть, освещая дорогу и путь от работы до дома.

Дом…

Там давно уже никто, кроме меня, не живёт, да и работы уже нет.

Негативные мысли проносились в голове, как ветер проносится по пустыне. Пустота. В груди вновь защипало. Пришлось остановить машину и перетерпеть боль. Когда я вновь отправился в путь, телефон внезапно заголосил:

– Я немного погорячился, завтра отлежись дома, а в пятницу выходи на смену. – Прочитал я в смс, а затем сжал телефон.

– Пошёл ты. – Коротко бросил я и расслабился. Если уж и кончать с прошлой жизнью, то раз и навсегда. Уеду жить в село каким-нибудь фельдшером, где меня никто не знает, а лучше свою ферму и пасеку. Куда угодно, только не здесь.

Окно машины чуть приспускается, и в образовавшийся проём летит телефон.

Начну новую жизнь и постараюсь забыть о старой…

Но, видимо, моим мечтам было не суждено сбыться. Острая боль сдавила с такой силой, какой я ещё никогда не испытывал. Инстинктивно хватаюсь за грудь, даже не успев вспомнить, что я в машине. Всё будто онемело, и у меня не получилось убрать ногу с педали газа.

Машина сгребала все растущие ёлки, разламывая и перемалывая их под собой. А после чудовищный удар об подушку безопасности, и моё сознание уходит вместе с надеждой на лучшее.

Главное – выжить, остальное потом…

Сколько прошло времени, я не знаю. У меня не было сил даже, чтобы открыть глаза. Приходилось полагаться на слух.

– К… то… шло?! – Кричал чей-то голос, скорее всего главного врача.

– Н… его… лесу… – Продолжал незнакомый.

Затем я провалился в сон, но лучше от этого не стало. Мне снился кошмар, будто бы стараюсь от кого-то убежать. Наверное, от самого себя. Неужели я настолько страшный, что пугаю даже самого себя?