Никита Перевалов –

Вишневский

П ь е с а в д в у х

д е й с т в и я х

–

О б щ и й д о м

Д е й с т в у ю щ и е л и ц а

Полина Андреевна, 42 года.

Семен, житель общего дома, 56 лет.

Ольга, житель общего дома, 48 лет.

Виктория, житель общего дома, циркачка, 28 лет.

Григорий, сын Ольги, 20 лет.

Екатерина Олеговна, старуха – “инвалид”, 80 лет.

Анна, приемная дочь Полины Андреевны, 24 года.

Ирина, родная дочь Полины Андреевны, о которой она совсем забыла, 21 год.

Действие происходит в общем, как по нашему, – коммунальном доме.

Старинный дом. Три окна выходят в сторону сада. Над одним из окон криво висит табличка, а на ней написано: “Общий дом”. Стоит большой стол, за которым сидят все, кроме А н н ы, П о л и н ы А н д р е е в н ы,

И р и н ы и Г р и г о р и я. Е к а т е р и н а О л е г о в н а сидит на инвалидной коляске, смотрит по сторонам, ей хочется вздремнуть.

В и к т о р и я сидит на углу стола и о чем-то разговаривает с куклой чревовещателем. Смотрит на нее, улыбается, бьет ее, гладит по голове.

О л ь г а и С е м е н раскладывают карты. Она хитро улыбается, как и он ей в ответ, смотря в ее глаза. Возле одного из окон стоит исцарапанный диван. Рядом с ним разные коробки с вещами. Из некоторых коробок торчат тряпки (платья). Есть несколько дверей, которые ведут в другие комнаты (личные).

В комнату заходит П о л и н а А н д р е е в н а в черном платье, смотрит прямо, осанка ровная, держится за свой лоб, идет к дивану, садится на него, закрывает свое лицо руками, О л ь г а и С е м е н между собой хохочут, В и к т о р и я выкрикивает, обращаясь к кукле: “не кусайся!” Сразу же сама себе через нее отвечает: “а ты пальцы не толкай!” Старуха начинает храпеть, С е м е н отбрасывает карты, О л ь г а смеется, ставит ему шолбан, тот грозится ей кулаком, П о л и н а А н д р е е в н а убирает руки со своего лица и начинает смотреть на тех, кто сидит за столом.

С е м е н (не поворачиваясь к П о л и н е, гладит свой лоб). Полина Андреевна, что-то вы какая-то грустная… Конфетку дать?..

О л ь г а (С е м е н у). Ой, а чему ей радоваться?

П о л и н а. На вашем месте я бы молчала, Ольга. Вам сорок восемь лет, а вы в картишки играете!

О л ь г а. Ничего-ничего! Сын работает. Этого нам хватит!

С е м е н. Сын – это хорошо. А к вам, Полина Андреевна, когда дочь должна приехать?..

П о л и н а (думает). Сегодня. (Встает со своего места.) Точно! Она ведь сегодня должна приехать! (Рада.)

В и к т о р и я (Е к а т е р и н е, через куклу). Мне скучно, поиграйте со мной! Побегаем?..

Е к а т е р и н а (проснулась, уныло). Вика, циркачка ты наша, мне под старость лет только бегать и осталось… Мне твоя кочерыжка не нравится!

С е м е н (Е к а т е р и н е). Тоже мне, красавица! Молчала бы уж, старуха! Если бы не твои больные ноги – мы тебя уже давно бы выкинули.

В и к т о р и я (через куклу). Сосед, не сердись, Екатерина Олеговна про меня сказала. У тебя-то и кочерыжки даже нет! (Смеется.)

С е м е н (хмуро смотрит на В и к т о р и ю). Виктория, прекратите, пока я не взял, да не сжег вашего Буратино!

П о л и н а. Чего же мы тогда сидим?.. Надо встретить мою дочь! (Рада.)

О л ь г а. Твоя же дочь, вот ты и встречай. (Смеется и тут же успокаивается.) Если мы живем в одном доме – это не значит, что мы чем-то тут связаны!

Е к а т е р и н а. Местом и временем… (Начинает что-то тихо напевать.)

О л ь г а. Помолчите-помолчите, старушка вы наша. Когда вы уже помирать будете? Нашего дома на всех не хватает! Виктория какую-то куклу завела, а там глядишь, и еще кого-нибудь подселят!.. Нам больше тут никого не надо!

П о л и н а. Моя дочь приедет! (Подходит к окнам, смотрит на сад.)

С е м е н. Екатерина Олеговна, а может мы вам поможем?..

П о л и н а. Как же я давно ее не видела…

Е к а т е р и н а. Ничего подобного! У меня всего лишь-то ноги отказали!

П о л и н а. Все за границей, да заграницей…

О л ь г а. Что-то я вам не верю.

В и к т о р и я (через куклу). Не верит, не верит… Тоже мне, гадание на ромашке! (Хихикает.)

С е м е н (бубнит). Старая кляча!

П о л и н а. Мне кажется, или там кто-то идет… Их трое…

В и к т о р и я (своим голосом). У нас появилась лошадь?.. Почему я об этом не знаю?

О л ь г а (удивлена). Какая лошадь?.. Нам тут еще лошади не хватает с бараном!

В и к т о р и я (через куклу). Ну, кляча, кляча! (Задумывается.) У нас уже есть один баран, нам бы корову. (Указывает рукой на С е м е н а.)

П о л и н а (идет к двери). Там кто-то идет.

Открывается дверь. В дом заходят А н н а с И р и н о й, а за ними

Г р и г о р и й с одним чемоданом. А н н а бросается к П о л и н е

А н д р е е в н е, обнимает ее. И р и н а смотрит по сторонам, трогает стены. Г р и г о р и й подходит к О л ь г е, та встает со своего места и обнимает его со словом: “сынок!” Е к а т е р и н а О л е г о в н а смотрит на В и к т о р и ю, а та улыбается ей и машет рукой куклы.

П о л и н а (А н н е). Моя любимая! Аня, ты и представить себе не можешь, как я скучала по тебе!

А н н а (сквозь слезы). Мама, я тоже очень сильно скучала по тебе! (Смотрит по сторонам.) Ты здесь живешь?.. Год назад мы жили в другом месте…

П о л и н а. Да…

Г р и г о р и й ставит чемодан рядом с коробками и садится на диван.

О л ь г а. А что такого, Анна? Неужели твои апартаменты за границей были лучше?

А н н а. В том-то и дело, что были…

П о л и н а (удивлена). Что случилось?..

С е м е н. Действительно… Вы ведь писали письма Полине Андреевне и говорили, что живете в центре города.

Конец ознакомительного фрагмента.