– Привет, – сказал тихо, стоило проигрывателю на миг замолкнуть перед запуском следующего хита.
Она обернулась. Я сделал музыку тише, уставился выжидающе.
Что будет? Скандал? Слезы? Обвинения?
Молчит.
Глаза злые, грудь вздымается часто и высоко, губы поджимает.
Отвернулась, качнула головой, убирая челку, упавшую на лоб, потом еще и подула с усердием, но та не желала покидать завоеванную территорию.
– Кэти, – позвал я, щелкнув кнопкой допотопной магнитолы и замер, едва скрывая улыбку.
– Как покатался? – спросила она, так яростно мешая овощи, что часть их высыпалась на плиту.
– Без тебя было тоскливо, – ответил честно.
– А мне – нормально! – бросила она, допив полбокала вина одним махом. – Тем более что сразу за тобой твоя сестра приехала – с ней скучать не пришлось.
Я напрягся, дернулся всем телом вперед, но остановил себя.
– Что она хотела?
Спросил вроде спокойно, а у самого тьма сгустками с пальцев капает, расползается у ног. Чертова усталость – никакого самообладания.
– Хотела, чтоб я сказала, где ее дочь. Но я не сказала, – хмыкнула Кэти, выключив наконец плиту.
Повернулась ко мне, сверкнула глазами и показала на пустой бокал. Потом выразительно глянула на стол, где стояла бутылка с остатками дорогущего вина.
Я понятливо исполнил просьбу, не забыв придержать бокал поверх ее пальцев. Она враждебно посмотрела на мою руку, свела красивые брови. Пришлось отойти на прежнее место.
Опершись на стену, вдруг подумал, что меня совсем не унижает этот ее командирский взгляд. Даже наоборот. Я от него испытываю нечто вроде возбуждения, приятного, яркого и предвкушающего. Мне впервые по-настоящему нравилось кому-то подчиняться, пусть и в мелочах.
– Так что с Донной? – напомнил скорее себе, потому что вдруг стал терять нить разговора.
– Я ее обманула, – грустно сообщила Кэти, вновь прикладываясь к бокалу. Сделав глоток, задумчиво продолжила, глядя в пустоту: – Она отчаянно требовала сказать, куда ехать, что пришлось так и сделать.
– Ты что, послала ее? – усмехнулся я.
– Не так и не туда, куда ты думаешь, – закатила глаза Кэти. – Хотя, признаюсь, и этого безумно хотелось. Потому что она припадочная. Вот так. Можешь орать или злиться, но это правда! Твоя сестра при-па-доч-на-я! Да. Она валялась у меня в ногах, проклинала всех вокруг, а потом стала угрожать расправой. Больная. Как будто я и сама не знаю, как ужасно все сложилось. – Кэти передернула плечами. И вдруг доверительно шепнула: – Честно говоря, пусть лучше твоя племянница будет в отца, чем…
– Я понял, – прервал ее, не выдержав. – И спорить не стану. Но, увы, родственников не выбирают. Довольствуюсь тем, что есть. Так где она?
– В аэропорт отправилась, – отмахнулась моя гостья, расплескивая вино. – Я сказала, что Роджер повез Мари к матери. Знакомить с бабушкой.
– И она поверила?
– Как видишь, – Кэти развела руками в стороны, – я здесь одна. В твоем доме. Ты сказал сидеть, и вот я сижу. Привыкшая подчиняться. Жду новых распоряжений…
Она икнула, удивленно прикрыла рот рукой и вдруг расхохоталась.
Я оказался рядом в тот же миг. Отнял бокал с остатками янтарной жидкости, отпил глоток, перекатывая дивный напиток на языке, и скривился, ощутив не то, чего ожидал.
– Да! И вино у тебя – кислятина! – обличительно заявила Кэти, шмыгнув носом. – И чего я только в тебе нашла?
– Непередаваемую харизму? – подсказал я.
Она вскинула голову, прищурилась, погладила по щетине и хмыкнула, шепнув:
– Разве что вот, харизма…
Дальше я ждать просто не смог – впился в ее губы жадным поцелуем, не в силах сдержаться, утопая в нежных объятиях, прижимая к себе и слушая, как усиливается бег ее сердца рядом со мной. Она ведь и правда ждала, хотя была обижена и могла натворить много глупостей. Другая бы точно натворила. Но не Кэти.
И я вдруг четко осознал, что не хочу ее отпускать. Не только из своих объятий – из своей жизни. Ни сейчас, ни потом. К такой женщине меня всегда будет тянуть, где бы я ни был, чем бы ни промышлял.
Моя. Не отпущу.