Глава 1

– Марианна, ты же все понимаешь. – Ян чуть пошевелил пальцами над раскрытой ладонью, создавая иллюзорную незабудку, улыбнулся мне: – Это только ради нас, малышка.

Я молча смотрела на цветок, изо всех сил подавляя желание раздраженно махнуть рукой и развеять мираж.

Мама сегодня битый час умоляла быть мудрей и терпеливей, и теперь я очень старалась соответствовать стандартам приличной эры.

Но грань была близка.

– Ещё годик потерпи, прошу, – не сдавался Ян. – А потом такую свадьбу сыграем, что все обзавидуются. Обещаю. Веришь?

Я покачала головой и все-таки высказала сомнения:

– Как тебе сказать? Ты уже обещал все это.

Он тяжело вздохнул, сжал ладонь, и цветок исчез, осыпаясь разноцветными искорками.

– Марианна, солнце, прекрати, – теперь в его голосе слышалась усталость, – я делаю всё для нашего блага. Сейчас если удастся попасть на нужную нам должность, потом будем в золоте ходить.

– Не слишком ли тяжела станет ноша? – уточнила я, снова забыв о манерах и вульгарно фыркнув.

Синие глаза Яна полыхнули подобием недовольства. Он схватил меня за плечи, приблизил лицо к моему и заговорил с еще большей горечью:

– Ты и не заметишь, как пролетит время!

– Обижаешь.

Я вспомнила календарь в ежедневнике, где каждый день кропотливо ставила крестик, дожидаясь часа «икс».

– Я замечу. И этот год помню прекрасно. Сначала март. Потом июль…

– Знаю. – Он отпустил меня, сложил руки на груди и заговорил гораздо строже: – Но ведь и ты видишь, как я продвинулся за это время. Был пятым колесом у старой телеги, а теперь есть шанс стать помощником правой руки его высочества Максимилиана! Клянусь, у меня есть шанс!

Я опустила глаза, чтобы он не заметил в них насмешки. Интересно, Ян сам понимает, насколько глупо звучит название должности, к которой он так стремится?

– Мари…

Я кивнула, выставляя вперед руку. Надоело!

Ян умолк.

Поправив развязавшийся шарф, я посмотрела на окна гостиной, за которыми наверняка ждала мама. Она приказала приготовить роскошный обед и заставила отца отказаться от поездки в клуб ради столь важного события… Сегодня Ян обещал назначить дату свадьбы.

– Малышка, ну не любит эр Геррард обремененных семьей работников, – снова завелся жених. – Говорит, они не умеют отдаваться делу на все сто процентов. А обмануть его невозможно! Ты не представляешь, какой он! Знает все и обо всех, для него не существует закрытых дверей! Его ментальный дар на таком уровне, что читать мысли он может, даже не напрягаясь, а еще с легкостью обходит все блоки! Видела бы ты!..

– Угу, конечно…

Я нарисовала кончиком туфли кружок на земле.

Если б этот ненавистный мне Геррард сейчас оказался рядом и влез в мою голову, то сразу ощутил бы заряд бодрости от испытываемого негатива. Прибила бы, ей-богу! «Обремененных семьей» он не любит! А сам-то как родился? Папа мимо мамы проходил?..

Ян продолжал что-то говорить, а я думать. Как теперь смотреть в глаза бабушке? Она ведь тоже обещала приехать, чтобы лично услышать долгожданные слова. Но мой жених только правой руке принца дифирамбы поет. Ох, нехорошие шутки в голову лезут…

– Марианна! – Ян схватил меня за плечи, желая привлечь внимание. – Если мне удастся стать за этот год его помощником, клянусь тебе…

Я перестала слушать окончательно.

Значит, ба была права: карьера для него всегда будет на первом месте. Еще год! И это не предел. А я – глупая девчонка, запавшая на сладкие речи и обещания звезды с неба.

Надо же, когда-то мне даже казалось, что у нас любовь. Та самая, с первого взгляда. Но теперь, глядя на Яна, я чувствовала лишь легкую симпатию, а еще жгучую обиду. Столько ждать, и все напрасно! И послезавтра, на балу, когда мне и Мэделин исполнится двадцать один год, я вынуждена буду миллиард раз повторить для гостей одну и ту же мысль: бракосочетание временно отложено.

Прекрас-с-сно! Запахло паленым…

– Марианна, у тебя воротник дымится.

Ян привычно проговорил комбинацию заклинаний, одновременно убирая последствия всплеска эмоций, и умолк, давая мне время успокоиться.

Я позволила ему проявить заботу. Стояла и, недовольно морщась от запаха тлеющей шерсти, внимательно смотрела на жениха.

«Что с ним делать?» – такой вопрос терзал девичью душу. Пока приглядывалась, заметила, что он похорошел за последнее время: стал выглядеть мужественней, одеваться дороже и со вкусом, привел прическу в порядок…

И пусть его родители думают только о старшем сыне, финансируя все телодвижения того, зато мой Ян сам не промах: строит грандиозные планы и прёт к цели напролом. Мой. Да, я привыкла считать его своим. Да и от свадьбы он не отказывается, хотя знает о моем даре огня, приводящем к вспышкам неконтролируемого гнева, и о так называемом проклятье… Нет, расставаться прямо сейчас было бы глупо, но и оставлять Яна холостым еще на год – рискованно. Уведут!

– Марианна, мы идеально подходим друг другу, – уловив смену моего настроения, жених снова пошел в наступление. – Ты ведь знаешь это.

Знаю? Пожалуй. Мне с Яном легко. Наверное, смогла бы прожить с ним хорошую долгую жизнь. Пусть он никогда не говорит слов любви, старательно подбирая синонимы, это ничуть не мешает. Я вот тоже не горю желанием признаваться в каких-то невероятных чувствах…

Что ж! Разбрасываться такими мужчинами – глупо, да и отказаться от него я всегда успею. Пусть устраивается при той правой руке, а я еще подожду.

– Хорошо, – нацепив на лицо улыбку, постаралась выглядеть максимально милой. – Если это все и правда для нас…

– Марианна! Какая ты умница! – Он крепко прижал меня к себе, поцеловал в висок и шепнул в ушко: – Поверь, через год, а может и раньше, все изменится! И мы обвенчаемся, как мечтали. Я хочу этого не меньше тебя. Милая моя…

Андрис Геррард

– Макс… эй! – Я осторожно прикрыл за собой дверь и, на миг отрешившись от всего, воспользовался даром. Нужно было определить, сколько живых в помещении.

Максимилиан шевельнулся на постели, открыл один глаз и сразу зажмурился от света, бьющего в окно.

Я уже знал, что мы в дерьме, и очень старался сдержать яростную тираду. Этому говнюку все равно ничего не доказать с наскока – придется ждать, пока он окончательно протрезвеет.

– Твою ж мать, – пробормотал принц, мотнув головой, и сразу зашипел от неприятных ощущений. – Что ж так плохо?

– Макс. – Я подошел к постели, ожидая, пока его гребаное высочество обратит на меня свое драгоценное внимание.

Вторая попытка посмотреть на меня оказалась для него более удачной. Щурясь и морщась, он хрипло спросил:

– Где мы?

У меня не было цензурных слов для достойного ответа, потому я просто перевел взгляд левее. Принц – умница просто – догадливо повторил мой маневр.

– Твою мать. – Он поднял к лицу ладонь и протер большим и средним пальцем глаза, после чего снова уставился на «соседку», делившую с ним ложе. – Это сколько же я выпил?

Я вздохнул, мысленно напоминая себе, что принц нетрезв, неумен и недогадлив, зато очень вспыльчив.

– Присмотрись, – только и попросил, заложив руки за спину.

Рядом с Максом, на разобранной постели, лежала Исса – жена одного из дипломатов Хистиша. Красивая как богиня, но в то же время холодная как рыба. И последнее прилагательное – вовсе не метафора.

– Мертва, – подтвердил я худшие опасения Макса.

Продвинувшись на несколько шагов левее, я встал с ее стороны кровати и, осторожно откинув одеяло, стал рассматривать труп, комментируя увиденное:

– Полностью обнажена. Заколота в сердце фамильным кинжалом Буджерсов – тем самым, что ты показывал делегации вчера в качестве хвастовства. Не тронь рукоять. Законники и эксперты уже в пути. Исключительно те, кому я доверяю.

Принц прижал ладонь ко рту и что-то промычал.

– Не понимаю, – отозвался я.

– Может, можно как-то?.. – Он снова умолк и стал выбираться из постели.

– Осторожней! Я уже вызвал некроманта для допроса. Надеюсь, успеет узнать хоть что-то.

Заметил несколько синяков на груди женщины и на ее шее. Она изрядно помучилась перед смертью. Нахмурившись и сцепив зубы, продолжил осмотр. Эра Исса была голой, но факт насилия мог подтвердить лишь эксперт. Посмотрев на Макса, качнул головой: он не стал бы. Секс – его страсть, но не до такой степени. Однако если они переспали до убийства, то доказать что-то будет крайне тяжело. Только бы обошлось…

– Что там? – Макс сел на кровати спиной ко мне и мертвой любовнице. – Твою ж мать…

– Ты повторяешься. – Я посмотрел на него и поделился мнением об увиденном: – Эра Исса покинула нас навсегда. И произошло это относительно недавно. Хорошо бы, некромант поторопился.

– Добавь в голос хоть каплю сочувствия! – Макс вскочил, уставился на меня. Его перекосило. – Черт! Ты хоть понимаешь, что случилось?! Я проснулся в кровати с трупом!

– Я должен сочувствовать тебе или трупу? – уточнил, чуть заломив бровь.

– Пошел ты!

Покосившись на Иссу, он осторожно отошел от кровати, зачем-то поправив за собой одеяло, будто это могло как-то помочь.

– Оденься, – велел я, – и уходи. За дверью мои люди, не удивляйся. Накинь плащ.

Я кивнул на черную тряпку, что положил у входа.

– Черт знает что, – сокрушался Макс, нагибаясь в поисках собственных подштанников.

– Тин проводит к моему магобилю, – продолжил я, снова возвращая внимание умершей. – Твой стоит у входа в дом, на виду у всех. Его брать нельзя. Ты помнишь, как оказался здесь?

Принц отрицательно мотнул головой и тут же схватился за живот. Постоял немного, слегка раскачиваясь на месте, и снова нагнулся, поднимая на этот раз рубашку.

Мне хотелось поторопить его. В идеале выкинуть отсюда сейчас же. Вот так, голым и растерянным. Может, хоть тогда его мозги начнут работать?

– Я уже заявил от имени Буджерсов об угоне, – сказал, чтобы не возникло недопонимания в дальнейшем.

– Попробуешь все обставить так, будто она угнала мой мобиль? – Он с сомнением посмотрел на эру Иссу и, отвернувшись, сунул ногу в узкие брюки, сшитые по последней моде.

– Пусть полисмаги сами решают кто. Но она вряд ли – у женщины, судя по моим сведениям, не было потенциала. Она просто не смогла бы привести двигатель в движение. Хотя есть разного рода накопители…

Больше говорить не хотелось.

Принц суетливо натягивал остальные вещи, что-то тихо бормотал, изредка замирая – как видно, стараясь прогнать тошноту. Одежда была разбросана всюду, так что он метался из стороны в сторону.

Убийца явно не знал его повадок и не имел представления про одержимость Макса складывать вещи аккуратной стопкой. Или просто не успел обставить все как следует.

– Никому не пиши и не рассказывай о случившемся, – вспомнил я. – Молчи. Без меня никому ни слова.

Нагнувшись над искаженным от ужаса лицом женщины, я заглянул ей в глаза, еле удержавшись от того, чтобы призвать магию. Нет уж, пусть профессионалы сами снимают последние запечатленные ею образы – не хватало еще что-то повредить. Только бы время не кончилось…

– Похоже, она сильно испугалась, может, даже кричала, – услышал я Макса, о котором уже начал забывать. – Значит, была в сознании, когда…

– Да, – грубо перебил его я, – а теперь вали отсюда. Скоро здесь будет жарко.

– Не много ли ты на себя берешь? – Макс уставился на меня, как на врага. Бледный, растрепанный, в глазах пламя…

Не хватало еще выброса магии от нестабильного эмоционального состояния.

Я выпрямился и посмотрел на него:

– Прошу прощения за проявленную бестактность.

Я очень старался, чтобы в интонации не чувствовалась издевка.

Макс сжал кулаки: он все понял. Еще несколько секунд мы разглядывали друг друга, и я уже готов был воспользоваться правом вторжения в его голову, посчитав ситуацию одним из крайних случаев, но принц отвернулся.

– Принято, – сказал он холодно – Как только закончишь здесь, найди меня. Отцу пока лучше не знать…

– Поздно.

– Что?! – Он резко обернулся. – Он знает?

– Да.

Я чуть склонил голову набок, глядя на Макса и пытаясь предугадать его дальнейшие действия. Он передернул плечами и уставился на труп любовницы.

– Значит, отец в курсе.

– Невозможно скрывать ТАКОЙ промах, – проговорил я примирительно. – Слишком многое поставлено на карту.

Меня обожгло яростью, исходящей от его высочества.

– Понимаю, – просипел он.

– Надеюсь.

Макс быстро вышел, прихватив плащ. Закрыв глаза, я чуть отпустил сознание, слушая, что происходит за дверью.

Принц наткнулся на Тина. Рыжего, тощего, с вечно перепуганным взглядом. За глаза Макс называл его потомственным попрошайкой.

– Ваше высочество. – Тин поклонился и напомнил: – Плащ.

Едва не рыча от бешенства, Макс нацепил на себя черную тряпку, не забыв прикрыть голову капюшоном, и, дождавшись ментального заклятия отвода глаз, пошел за моим помощником к лестнице.

Я открыл глаза и посмотрел в щель между дешевыми занавесками на окне. Там, на улице, занимался рассвет, но ничего хорошего он не предвещал.

Марианна Айгари

Спустя час, проводив Яна и отсидев положенное этикетом минимальное время за столом, я ушла с «праздничного» обеда, сославшись на недомогание.

Мама проводила меня сочувствующим взглядом, отец смотрел зло и с упреком. Мэделин не скрывала ехидной усмешки: еще бы, она ведь с отцом спорила – и делала ставку против меня! Мне горничная рассказала… Досталась же сестра-двойняшка!

Только ба поджимала тонкие губы и словно бы говорила взглядом: «Давай прикончим негодяя, я помогу избавиться от тела…»

«Дадим ему шанс», – подумала я, отворачиваясь.

Лишь поднявшись к себе и с силой захлопнув дверь, я чуть успокоилась. Но ненадолго. Стоило подойти к столу, как увидела календарь – тот самый, где отмечала дни до официального объявления даты. Сегодня там стоял восклицательный знак.

– А надо было рисовать очередной крестик, – пробормотала, присаживаясь рядом.

Барабаня пальцами по столу, я задумчиво кусала губу, не понимая, где просчиталась.

Ян сделал мне предложение чуть больше года назад, сказав, что не представляет себя с другой женщиной. Такой милый, красноречивый, с огромными синими глазами и твердой верой в светлое будущее.

Конечно, я согласилась. Почему бы нет? Он красивый, из хорошей семьи, с прекрасным образованием и амбициями… Последнее-то нас и сгубило!

– Правая рука, – прошипела я, сминая лист бумаги из календаря. – Да что там за Геррард такой?! Отец его имя вслух произносить боится, а Ян, наоборот, как бабочка летит на огонь: мечтает стать помощником этого менталиста.

Ух, прибила бы!!

Не знаю, сколько просидела так, погружаясь в тоску и уныние все глубже, но от нелегких раздумий оторвала сестра. Мэделин влетела в комнату, громко оповещая в свойственной ей манере:

– Тук-тук! Можно?

– Нет, – из чистого упрямства ответила я.

– Как неловко получилось, но не уходить же теперь. – Мэди улыбнулась, села напротив. – Грустишь?

– Сгораю от счастья.

– Ой, Мари, что за глупости, – она цокнула языком, – сколько можно переживать из-за младшего сынка Корстов? Что в нем такого? Бледный как моль, помешанный на работе…

– Высокий, сильный, умный, – поправила ее я. – А бледность – признак аристократии, это не недостаток.

– Скажи это нашему отцу, – Мэделин рассмеялась. – Он смуглее портовых грузчиков! А ведь мы – Айгари – дальние родственники королевской семьи. Ладно, не смотри на меня так! Я ведь не об этом пришла поговорить. Знаешь, что скрыл от нас твой прекрасный недалекий, ой, тьфу, синеокий женишок?

Я поморщилась от очередной шпильки в адрес Яна, отвернулась.

– Он не рассказал о самом важном! – не унималась сестра. – Буджерсы все-таки объявили отбор невест, как и предсказывал папа! Пока негласный, но всем очевидно: дело за малым. Принца будут женить, и сейчас начался поиск самой выдающейся самки!

– Мэди! – Я поднялась и отошла к окну. – Какие самки? Ты слишком грубая.

– Зато в тебе вежливости на нас двоих хватит. – Она пожала плечами. – Но факт остается фактом: Максимилиана женят на самой-самой. Не знаю только, как они будут рассматривать кандидаток. Может, он даже переспит со всеми, чтоб наверняка понять…

– Мэди!

– Не будь ханжой, Марианна. – Сестра тоже поднялась и подошла ко мне.

Только тогда я поняла, что она больше не смеется. В ее глазах горел огонек ярости.

– Что еще? – я нахмурилась. – Договаривай.

– Я как раз пытаюсь тебе сказать! Это так забавно! – Мэделин едва не шипела от злости, забавно ей точно не было. – На имя отца пришло два приглашения. Нас зовут посетить королевский замок! И не просто посетить, а задержаться в гостях на месяц!

– Что?! Но ведь… я официально обручена.

– Кого это волнует, Мари, когда Максимилиан озадачен выбором?

Сестра нарисовала указательным пальцем круг на подоконнике, и еще один… выводя их один за другим… В воздух взметнулся малюсенький воздушный смерч. Она раздраженно взмахнула рукой, и он исчез.

– Мы ведь можем написать вежливый отказ, – попыталась мыслить разумно я.

– Папа сказал, что об этом не может быть и речи. – Мэди посмотрела на меня. – Он уже ответил согласием.

Я покачала головой.

Мэделин усмехнулась:

– Если бы Янчик озвучил сегодня дату свадьбы, папа мог бы пойти нам навстречу. Но твой недоумок-жених разозлил его, и говорить теперь бесполезно! Даже мама не в силах помочь, Мари. Она сказала, что попробует повлиять на его решение чуть позже, однако поехать все равно придется. Погостим немного, попробуем быть милыми, но не слишком. У меня точно получится.

– Бред. – Я нервно засмеялась. – Это шутка?

– Шутка? Хорошо бы. Его величество не изволит юморить, Мари. – Сестра повернулась и пошла прочь, бросив перед выходом: – Сказано, что для дорогих гостей приготовили развлекательную программу, так что не забудь упаковать вещи на все случаи жизни. От вечерних нарядов до брючных костюмов. Мало ли какие у них развлечения с таким-то чувством юмора. И побыстрее – завтра с утра нас ждут там.

– Завтра?..

Дверь за Мэделин закрылась, я растерянно повернулась лицом к окну. Там, в саду, несколько часов назад я гуляла с Яном, пообещав ему еще немного подождать. И вот он уехал, так и не назначив даты.

Папу это очень разозлило, а ведь он тоже огненный… Его ярость может превзойти все мыслимые пределы. Теперь нам с Мэди придется ехать в замок, словно живому товару. Я не строила иллюзий – если принц выберет одну из нас, спрашивать о согласии никто не станет. Тут меня словно холодной водой от ужаса окатило: что, если именно я приглянусь Максимилиану?! Он же жуткий сноб и старше меня почти в два раза!

Подушечки пальцев закололо от скопившейся внутри силы. Подув на них, я встряхнула руками и отправилась в кабинет к отцу.

Рано паниковать – ничего еще не решено!

* * *

– Всё уже решено! – Папа даже глаз на меня не поднял, продолжая что-то писать, погруженный с головой в свои бумажки.

– Но я обручена!

– Серьезно?!

Ой, теперь он посмотрел на меня. Пламя, пляшущее в его глазах, напомнило, в кого я такая несдержанная в минуты гнева.