Таким образом, желание мести перемещается с первичного объекта любви на другие фигуры. Он защищает свой первичный объект любви со всей своей энергией, для чего разрушает все остальные фигуры. Мир видит именно те фигуры, которые он разрушает, но не ту, которую он защищает. В процессе лечения психопата аналитик часто становится этой защищаемой фигурой в переносе, и одна из причин, почему так трудно лечить психопатов, состоит, на мой взгляд, в том, что, если интерпретации начинают наносить ущерб этому защитному экрану, аналитик становится мишенью для параноидного гнева, который выражается не вербально, а отыгрывается либо по отношению к людям, находящимся вне ситуации лечения, либо по отношению к аналитику вполне конкретным способом: например, взломом его дома или нападением на него или на члена его семьи. Пока эта паранойя не обнаружена, я считаю, что возможно лишь поверхностное лечение психопатии пациента, и это создает трудную проблему. В тюрьме эта проблема наверняка может быть гарантированно решена. Но сколько людей могут позволить себе стать мишенями для целенаправленной вендетты, от которой может пострадать и семья аналитика? Никого не удивило, что группе Баадер-Майнхоф было передано оружие в тюрьму Штутгарта. Полицейские, охраняющие заключенных, прекрасно понимали, что их семьи и сами они находились под ударом со стороны единомышленников заключенных, находившихся на свободе. Я не предлагаю решения проблемы, но считаю более