Составители:

Быконя Геннадий Федорович

Кирюшин Юрий Алексеевич

Куклинский Илья Владимирович

Федорова Вера Ивановна

Руководитель проекта, составление, макет

Кирюшин Ю.А.

Вступительная статья

Федорова В.И., доктор исторических наук, профессор Авторы текста

Быконя Г.Ф., доктор исторических наук, почетный профессор КГПУ им. В.П. Астафьева (гл. I, II, III)

Куклинский И.В., зам. директора по экспозиционно-выставочной работе и маркетингу Красноярского краевого краеведческого музея (гл. VI, VII)

Рецензент

Паштов Г.С., народный художник РФ, действительный член Российской академии художеств, профессор Красноярского государственного художественного института

Издательство «РАСТР» благодарит Красноярский краевой краеведческий музей и лично В.М. Ярошевскую, директора музея; историко-культурный, мемориальный музей – заповедник «Киммерия М.А. Волошина» и лично Н.М. Мирошниченко, заведующую домом-музеем, издательский дом «Суриков» и лично Я. Л. Логинова за предоставленный для этой книги материал.

При подготовке книги использованы материалы из архивов и фондов Российского государственного архива древних актов (РГАДА), г. Москва; Государственного Эрмитажа, г. Санкт-Петербург;

Государственного архива Красноярского края (ГАКК), г. Красноярск;

Российской государственной публичной библиотеки (РГБ), г. Москва;

Красноярского краевого краеведческого музея (КККМ);

Красноярского художественного музея имени В.П. Сурикова;

Музея-усадьбы В.П. Сурикова;

Государственной универсальной научной библиотеки Красноярского края.

В книге использованы материалы для биографии В.П. Сурикова, опубликованные М.А. Волошиным в журнале «Аполлон» в 1916 году.

Публикуются подлинные фотографии, сделанные в красноярских фотоателье Кеппель и Лухтанской, а также в московских и петербургских фотоателье Фишера, Асикритова, Панова, Шерер, Набгольц и Кº и других.

© Быконя Г.Ф., Куклинский И.В., Федорова В.И., текст, 2018

© Кирюшин Ю.А., макет, 2018

© Издательство «РАСТР», 2018

Василий Иванович Суриков – великий сын земли сибирской

 
В Сибири народ другой, чем в России:
вольный, смелый, и край-то какой у нас.
Сибирь западная – плоская, а за Енисеем
у нас уже горы начинаются: к югу тайга,
а к северу холмы, глинистые – розово-красные.
И Красноярск – отсюда имя; про нас говорят:
«Краснояры сердцем яры».
 

В.И. Суриков

В 2018 году отмечается 170-летний юбилей великого русского художника Василия Ивановича Сурикова. Для красноярцев это событие особенно значимо. Василий Иванович – наш выдающийся земляк, прославивший Сибирь и Красноярск. Для русского человека имя Сурикова в живописи, как и Пушкина в литературе, имеет особенное – духовное значение. Этим гениям русского народа знание было даровано свыше, чтобы явить о нас миру. Выдающиеся биографы, исследователи творчества В.И. Сурикова утверждают, что художнику, создавшему грандиозные монументальные полотна на ключевые темы истории России, удалось увидеть неповторимый исторический образ русской души во всей ее непостижимости, взлетах и падениях.

В.И. Сурикова волновали важнейшие события, деяния и характеры выдающихся личностей в российской истории и прежде всего сам человек. Тайна суриковского творчества, по мнению М. А Волошина, заключалась в том, что «он угадывал русскую историю не сквозь исторические книги и сухие летописи, не сквозь мертвую археологическую бутафорию, а через живые лики живых людей».

Другой современник Сурикова и его собрат по творчеству – К. Е. Маковский писал о нем: «Художник понял в этой «душе племени» демоническую основу: трагизм острых контрастов, смесь варварства, буйной «татарщины» с экстазом моральных «надрывов» и религиозного отречения, до византийской эпической силы с робостью церковно-бытового смирения, смесь жестокости, юродства, разгула, подвижничества, душевной муки, любви. Суриков не столько бытовой художник, сколько психолог, заглянувший «по ту сторону» обычной психологии и увидевший мистические бездны там, где прежде видели только быт».

Естественно, возникает вопрос: откуда же идут корни этого мистического знания у художника?

Василий Иванович Суриков родился и вырос в Сибири, в краю, население которого гордо именовало себя сибиряками – особым, отличным от «рассейских лапотонов», народом. Парадокс заключался в том, что Сибирь во времена Сурикова была сохранена более русской, чем европейская часть России. Здесь в первозданности, не тронутой изменениями, происходившими под влиянием внутренних исторических и культурных реформ в России, сохранились те основы национального бытия и мировоззрения, которые составляют культурный архетип русского народа.

Сибирь почти не затронуло страшное иго крепостничества. Петровские реформы, ломавшие привычные для русских людей культурные традиции, доходили сюда лишь слабым отдаленным эхом.

Сибирь была заповедным краем, где в народе сохранились, как точно подметил художник, «типичные черты, давно стершиеся с него по сю сторону Урала». В Сибири дух свободы способствовал развитию человеческого достоинства и активности личности, поднимая ее на нравственную высоту, которая была невозможна в условиях многовекового крепостного рабства, господствовавшего тогда в России. Независимость, чувство собственного достоинства, цельность – чуждая каких-либо комплексов и раздвоенности, неуемная жизненная энергия сибиряков вызывали глубокое уважение художника.

Суриков с юности и до последних дней жизни оставался независимым, не склонявшимся ни перед сильными мира сего, ни перед идейными или художественными догматами того времени. Он всегда шел своим путем, отвергая любые попытки изменить направление его творчества в русло социально-политических идей передвижничества или в угоду модным вкусам скороспелых меценатов.

Современники единодушно воспринимали его как самобытную личность, не поддающуюся нивелирующему влиянию окружающей среды: «несокрушимый сибирский гранит». Не случайно центральной темой его творчества становятся события XVII–XVIII веков, явившиеся поворотными в русской истории. В своих исторических полотнах «Утро стрелецкой казни», «Боярыня Морозова», «Меншиков в Березове» интуицией гения Суриков раскрыл именно те болевые точки русской истории, когда совершался насильственный разрыв с предшествующим развитием, была нарушена органическая связь прошлого и настоящего. Произошедший раскол во власти, в церковной жизни, разрыв между культурной элитой и народом Суриков осознавал как первопричину прошлых, настоящих и будущих катастроф российского общества. По почти мистическому совпадению «Утро стрелецкой казни» было выставлено в феврале 1881 года, а «Боярыня» в феврале 1887 года, накануне двух покушений на Александра II и Александра III. Эти события стали лишь прологом к еще более трагическим потрясениям начала XX века. Суриков явился не только провидцем прошлого в своих фантастических снах, но и пророком будущего.

Суриков, пожалуй, единственный из российских художников начала XX века, кто осознал роковую закономерность событий русской истории, повторяющихся с трагической неотвратимостью. Действия власти, утверждающей прогресс путем насильственного введения непонятных народу реформ, порождают отчуждение, раскалывают общество, ставя государство на грань братоубийственной войны.

Это обостренное ощущение катастрофы в русской истории у Сурикова не случайно. Он на протяжении всей жизни сохранял в себе органичную внутреннюю связь с народом, утраченную российской интеллигенцией в результате государственной политики той эпохи.

Для него эта внутренняя духовная связь никогда не прерывалась. Когда он учился в Петербурге в Академии художеств, путешествовал за границей, поднимался на Олимп славы, он всегда оставался сибирским казаком, в котором бурлила кровь его непокорных предков и жило чувство сыновней привязанности к своей исторической родине.

Всегда в жизни Василия Ивановича Сурикова звучало главным смыслом – семья, род, родина, история русского народа, такая, какой она была дана свыше, со всеми падениями и взлетами. В книге авторы стремятся осмыслить сюжеты, которые дают ключ к пониманию личности художника, скрытому коду его творчества, проводят биографический и искусствоведческий анализ.

Летопись жизни выдающего художника начинается с главы, посвященной истории рода Суриковых. Она раскрывается в виде родословного древа, корни которого тянутся к предкам Василия Ивановича, пришедшим в Сибирь в XVII веке, а крона поднимается к сегодняшним потомкам – наследникам и продолжателям родовых традиций. Генеалогическое древо Суриковых дополнено сведениями из ранее неопубликованных материалов, хранящихся в фондах столичных и сибирских архивов. Напряженная исследовательская работа с архивными документами позволила авторам восстановить неизвестные или малоизвестные ветви суриковского рода, опровергнуть часто встречающиеся в литературе заблуждения относительно происхождения художника, уточнить даты, касающиеся семейной хроники. Новый материал позволяет полнее раскрыть социальные корни Сурикова. Среди его предков и родственников были не только казаки, но и крестьяне, мещане, личные дворяне, разночинцы. Такая глубинная семейная связь, представленная всеми слоями русского общества, несомненно, помогала художнику острее и глубже воспринимать русскую историю.

В начале книги перед читателем разворачивается в хронологической последовательности жизненный и творческий путь Сурикова, от детства и первых вестников пробуждения его художественного дара до отъезда в Академию художеств.

С документальной точностью восстанавливаются образы окружавших будущего художника родных, товарищей по училищу, учителей, общая атмосфера жизни Красноярска тех лет, оказавшая большое влияние на юного художника.

Пятая глава посвящена восхождению Сурикова на вершины творчества, исследованию важнейших вех его художественной деятельности, и прежде всего влияния родной Сибири на формирование творческих замыслов. Крупным планом дается материал о пребывании Сурикова в Красноярске, дружеских и творческих связях с земляками.

Основные этапы жизни Сурикова прослеживаются в текстах писем самого художника, переписке его родных и друзей, которые лучше всякого биографа передают атмосферу времени и живой пульс событий. Они дополнены иллюстрациями фотографий, хранящихся в фондах Красноярского краевого краеведческого музея, где находится уникальная коллекция материалов о семье Суриковых.

Коллекция фотоизображений начала формироваться сразу после смерти художника. От родных и друзей Суриковых в музей стали поступать фотографии, личные вещи, памятные знаки, связанные с его жизнью в Красноярске, Москве и за границей. Фотографии из музейной коллекции особенно ценны тем, что на некоторых из них имеются комментарии, сделанные самим Василием Ивановичем или его близкими родственниками, поясняющие запечатленные события. Фотографические изображения сохранили знаменательные моменты жизни Сурикова: его отъезд из Красноярска, годы учебы в Академии. Рассказывают о первых шагах творческой карьеры, работе над картинами, раскрывают круг общения художника.

Изображения из семейного архива – это фотопортреты: матери – Прасковьи Федоровны и брата Александра, жены – Елизаветы Августовны, дочерей – Ольги и Елены, Петра Петровича Кончаловского и любимых внучат – Наташи и Миши.

Фотохроника, где запечатлены интересные моменты из многочисленных поездок в Красноярск, путешествий за границей, на отдыхе с семьей в Крыму и на даче.

Суриков представлен на фотографиях во многих гранях своей жизни: выдающийся деятель эпохи среди художников-передвижников, заботливый сын, любящий брат, муж, отец.

Фотоизображения, используя магические тайны светописи, невидимыми нитями создают ощущение связи времен, приближают его к нам. Открывают тайны творчества и позволяют совершить увлекательное путешествие за занавес времени.