составитель Дэвид Годмен

Харидвар, Ришикеш

Выйдя на пенсию в 1966 году, Пападжи много путешествовал, объехал всю Индию, редко останавливаясь на одном месте дольше, чем на несколько недель. Однако когда в январе 1967 г. он справил свадьбы своих детей, ему захотелось проводить все больше и больше времени в Ришикеше и Харидваре – центрах паломничества, расположенных в северной части Уттар Прадеша, там, где Ганга покидает предгорье Гималаев и течет по равнинам. Города находятся недалеко друг от друга – Ришикеш стоит на двадцать четыре километра выше по течению, чем Харидвар.

Большую часть своей жизни я приезжаю в Ришикеш и Харидвар и живу там. Когда я был ребенком, мои родители перевезли всю семью в Харидвар на летние каникулы. И большую часть своей жизни я организовывал свое время таким образом, чтобы было возможно проводить там один или два месяца в году. Когда у меня не было каких-то других дел, я оставался там еще дольше. Иногда я жил там годами.

Это святые места. Люди медитируют в Ришикеше и Харидваре на берегах Ганги тысячи лет, и многие там достигли просветления. Это те места, в которые я всегда люблю возвращаться после долгих, обстоятельных поездок-встреч с последователями.

После того как я справил свадьбы моих сына и дочери в Агре и Дели, я решил навсегда покинуть свою семью и родственников. Было ясно, что мои обязанности были выполнены. У меня не было желания продолжать играть роль главы семейства.

Я решил поехать в Ришикеш, чтобы прожить жизнь как садху. Мне хотелось жить на берегу Ганги в одиночестве. Я поселился в пещере, расположенной недалеко от основных ашрамов Ришикеша. Так как она была рядом с рекой, вода иногда поднималась, затапливая пещеру. Меня это не беспокоило. Когда в пещере становилось слишком мокро, я перемещался к баньяновому дереву, которое росло рядом на хорошей, удобной поляне. Дерево и пещера располагались недалеко от ашрама Махариши Махеш Йоги, основавшего движение ТМ (Трансцендентальной Медитации). В те дни это был его главный ашрам.

Пападжи исследовал несколько других пещер поблизости. В одной из них, недалеко, в пятнадцати минутах ходьбы от Ганги, он спасался от непогоды и в примитивных условиях существования вынужден был встречаться с дикими животными у водопоя.

Некоторое время я жил в красивой пещере в лесу. Примерно на полдороге к Пхул Гхатти, на старой дороге паломников к Бадримасу есть река, впадающая в Гангу. Приблизительно в километре вверх по ее течению был красивый водопад; к нему примыкала пещера, в которой я некоторое время жил.

В те дни в этих местах все еще бродило много тигров. Ближайшая речка была единственным безопасным источником воды для лесных животных, поэтому они все обычно сюда и приходили. В окрестностях также жили медведи и слоны, которые тоже время от времени приходили на водопой. Я мог наблюдать за ними, не беспокоя их. Мы жили вместе очень мирно. Слоны, бывало, приходили, чтобы искупаться под водопадом, потому что им нравилось, как вода бьет их по спинам. Они набирали много воды своими хоботами, а затем поливали себя. Иногда выбрасывая воду, они трясли ими. Когда это происходило, я тоже принимал душ, сидя в пещере.

Только раз у меня была случайная близкая встреча с тигром. Я был внизу у водоема, когда туда пришел тигр, чтобы утолить свою жажду. Перед тем как приняться пить, тигр с явным любопытством взглянул на меня. У меня было чувство, что он только что хорошо поел, поэтому был больше заинтересован в том, чтобы напиться, чем съесть меня.

Примерно в это время у Пападжи было интересное переживание, в котором все его прошлые жизни предстали перед ним. Вот описание этого случая, которое он сделал в книге «Интервью с Пападжи»:

Я тихо сидел на берегу Ганги в Ришикеше между Рам Джхулой и Лакшман Джхулой, наблюдая за плывущими в воде рыбами. Пока я сидел там, ко мне пришло необычное видение. Я видел себя, то «я», которое было «Пунджей», проходящим через долгий ряд реинкарнаций. Я наблюдал, как джива (перевоплощающаяся душа) переходит от тела к телу, от формы к форме. В разное время и в разных местах мне довелось быть растениями, животными, птицами, людьми. Цепочка была необыкновенно длинной. Передо мной разворачивались картины многих тысяч моих реинкарнаций, и все это длилось миллионы лет. В конце концов появилось мое собственное тело, последнее в этой череде, а потом возникла сияющая форма Махарши. На этом видение закончилось. Появление Махарши положило конец казавшейся нескончаемой череде рождений и перерождений. После его вмешательства в мою жизнь джива, которая в конце концов стала Пунджей, освободилась от необходимости рождаться вновь. Махарши уничтожил это одним-единственным взглядом.

Вся череда инкарнаций разворачивалась передо мной в обычном масштабе времени. То есть мне действительно казалось, что прошли миллионы лет. Однако, вернувшись в нормальное состояние сознания, я понял, что все виденное заняло не более мгновения. Человек может увидеть во сне целую жизнь, но, пробудившись, понимает, что время, которое прошло во сне, было нереальным, приснившийся человек был нереальным и мир, в котором он жил во сне, полностью нереальный. Все это мгновенно осознается в момент пробуждения. Аналогичным образом, при пробуждении к «Я» сразу становится очевидной иллюзорность времени, мира, в котором мы живем, и самой этой жизни. В видении на берегу Ганги эта истина предстала передо мной очень ясно. Я знал, что все мои жизни в сансаре были нереальны и что Махарши пробудил меня от этого кошмарного сна, показав мне мое Я. Ныне, избавившись от нелепостей сансары и говоря с точки зрения Я, единственной реальности, я могу сказать: «Ничто никогда не существовало; ничего никогда не случалось; есть только неизменное бесформенное „Я“».

Это опыт мой и каждого, кто осознал свое «Я».

Несколько лет спустя в Париже мне показали Нирвана Сутру. Я прочел и понял, что у Будды был схожий опыт.

В 1993 году я смотрел по телевизору матч по крикету в доме Пападжи. Один из игроков кинулся к мячу, поскользнулся на траве, и у него на рубашке осталось яркое зеленое пятно. Пападжи начал смеяться, внезапно вспомнил о другом своем видении на берегу Ганги, и стал весело о нем рассказывать.

«Когда-то у меня было зеленое тело, прямо как у этого человека. Оно было большим, полупрозрачным и очень красивым. Я жил на другой планете в другой части Вселенной. У меня было такое видение в Ришикеше.

Я знал, что уже долго живу на этой планете. У меня было также чувство, что это такая планета, на которую попадают лживы, чтобы израсходовать до конца свою хорошую карму. Это было место, где, казалось, все были бесконечно счастливы».

Я спросил: «Там кто-то медитировал? Пытался ли кто-нибудь стать просветленным?»

Он ответил, что нет. Помолчав немного, он продолжил более серьезно.

«Я жил на разных планетах и в своих видениях побывал на многих других. Тот мир, в котором мы сейчас живем, единственный, в котором я видел, чтобы люди боролись за свою свободу и добивались ее. Вы не знаете, как вам повезло».

Когда я начал работать над этой книгой, я попросил его рассказать поподробнее. И он повторил для меня свою историю, добавив некоторые детали.

Я жил в Ришикеше, проводя большую часть времени на берегах Ганги. Я почувствовал, что мое тело претерпевает некоторые изменения. Оно стало едва различимым и прозрачным. Вокруг меня было много таких же «людей», с похожими едва различимыми телами. Я взглянул на небо и увидел, что нахожусь в совершенно другой части Вселенной. В небе светило совершенно другое солнце, возможно, что там было несколько солнц, так как ночи не было. Это был странный мир, в котором никто не спал и не просыпался. Мы бодрствовали все время. И хотя видение длилось всего несколько секунд, я знал, что в этом месте я провел очень много времени.

Я понял, что это была другая планета. Я размышлял о том, что во Вселенной должно быть много других планет, на которых есть жизнь, и если человек может переходить из одной жизни в другую, он так же может перемещаться из одного мира в другой.

Хотя я не мог отрицать того, что имело место это видение, позже мне пришла в голову мысль, что, возможно, оно было лишь игрой воображения. Возможно, будучи молодым, я слышал подобную историю, и затем она внезапно всплыла у меня в памяти.

Ришикеш: Ганга, текущая под Рам Джхулой

Когда Пападжи предложили комнату в главном ашраме в Ришикеше, аскетический период его жизни в пещере ненадолго закончился.

Когда я был голоден, я часто покупал пури в магазине Гита Бхаван, поскольку четыре месяца в году с июня по сентябрь они продавали паломникам готовую еду по себестоимости.

В один из моих визитов ко мне обратился управляющий Сварг Ашрам Траст, потому что, как он сказал, ему было любопытно узнать, кто мой гуру.

Я ответил ему: «Моего гуру зовут Шри Рамана Махарши. Он из Тируваннамалая из Южной Индии».

Управляющий никогда ранее не слышал этого имени, что было удивительно, потому что Махарши знают во всех ашрамах Индии. Мы с ним немного поговорили, и в ходе разговора выяснилось, что до пенсии он работал инженером в Мадхья Прадеше.

Через несколько минут он повернулся ко мне и сказал:

«Должно быть, он великий учитель. Всякий раз, когда я вас вижу, вы всегда один и держитесь очень спокойно. Когда я наблюдал за вами, мне в голову пришла мысль: Когда я ем манго Дузери из Малихабада, что рядом с Лакнау, я по вкусу могу определить, что этот плод вырос в очень хорошем саду. Я никогда не видел тех садов, но вкуса одного манго достаточно, чтобы сказать, что он вырос в хорошем саду. Точно так же, глядя на поведение человека, я могу судить о его учителе. Я наблюдал за вами. Могу сказать, что у вас, должно быть, очень хороший учитель».

Потом он рассказал про садху, о которых заботится в своем ашраме.

«В кумирах (маленьких хижинах или комнатах для монахов) у нас живет триста садху. Мы их всех кормим бесплатно. Ашрам легко может прокормить всех этих людей. Садху стоят в очереди, ожидая своей порции пищи, и пока они ждут, преданные часто приносят им сладости. Зимой они приносят им одеяла, некоторые даже дают каждому садху по 100 рупий, на случай если он захочет совершить паломничество. Эти садху избалованны. Они не ценят того, что для них делают другие. Некоторые из них даже недовольны подарками и радушием, которое им оказывают. Они берут одеяла, даже если они им не нужны. Потом продают их за полцены, чтобы выручить деньги. Другие забирают домой еду, которую мы им даем, и для улучшения вкуса готовят ее заново на чистом масле. Эти люди не нуждаются в подаянии. Многие из них уже разбогатели, получая каждый день подарки от паломников.

Моя работа – стоять на страже интересов всех этих людей. На те небольшие пожертвования, что мы получаем, я должен заботиться о них. Я не приветствую приход новых людей, но в вашем случае буду только рад сделать исключение. Я вижу, что вы другой. Если вам нужна комната, я дам вам постоянную крышу над головой. Вы можете даже питаться в доме, который мне, как управляющему, предоставили».

Я согласился на комнату в угловой части его ашрама. Она была так близко расположена к Ганге, что из своего окна я мог видеть людей, бросающих в воду монеты. Однако, внезапно почувствовав через несколько месяцев, что мне необходимо идти в Вриндаван, я ушел из ашрама. После этого я не сразу вернулся в Ришикеш, а отправился в Шри Раманашрам.

Наступил новый этап жизни. После начального периода крайнего аскетизма и жизни в ашраме Пападжи снова стал путешествовать. С этого момента он начал перемежать долгие периоды жизни в Ришикеше поездками во Вриндаван и к своим последователям, живущим в разных частях Индии. Иногда он совершал длительные поездки в труднодоступные части Гималаев. Одно такое путешествие было особенно памятным:

Однажды я прочитал статью о последствиях великой битвы, которая стала кульминацией в Махабхарате. Это была очень разрушительная война. Когда она закончилась, все Кауравы были мертвы, а страна разорена. Братья Пандавы вышли победителями в той войне, потому что Кришна помог им. Через много лет, после ухода Кришны, Пандавы решили, что они не хотят больше оставаться на земле, хранящей слишком плохую память о них. Пять братьев вместе направились к Гималаям, потому что хотели уйти на небеса. Считалось, что там, в горах, должны быть ворота, соединяющие два мира. Это был опасный путь, и им нужно было подняться на очень большую высоту. Один за другим братья погибали, и только Юдхиштхира, сопровождаемый бродячей собакой, которая в свое время признала его, выжил. В конце путешествия только они двое, Юдхиштхира и собака, достигли небес.

В журнале описывалось это восхождение и приводилась примерная карта передвижения братьев Пандавов. Я был заинтригован мыслью о том, что между землей и небесами могут быть ворота, заинтригован настолько, что решил сам повторить их путешествие, чтобы проверить, правда ли это.

Если я узнаю о каком-то новом методе или технике, я тут же стараюсь их проверить на себе. Это стало моей привычкой с самого детства. Меня не удовлетворяет информация из вторых рук. Я люблю сам все проверять, чтобы убедиться в том, что это заслуживает доверия.

Например, однажды я услышал об одном садху, который питался грязью из Ганги и, по-видимому, пребывал в добром здравии.

Я подумал: «Зачем же я хожу и покупаю овощи, и готовлю еду, если грязь – это все, что нужно, чтобы не умереть? Я попробую такую диету и посмотрю, можно ли так прожить».

Итак, целый месяц я питался грязью и опадающими с деревьев листьями. Эксперимент не удался, потому что через несколько недель я серьезно заболел. Я проконсультировался с садху по этому поводу и спросил его, стоит ли мне продолжать так питаться.

Он сказал: «Так ты только мучаешь свое тело. Тело человека – храм Бога. Тебе нужно содержать его в хорошем состоянии, ведь если тело больное, ты не сможешь медитировать. Древние риши знали, что необходимо для жизни. Они ели саттвическую пищу и оставались здоровыми».

Я последовал его совету, оставил эту практику и вернулся к нормальной пище. Все это произошло где-то в 1944 году, когда я служил в армии в Мадрасе.

Как бы то ни было, узнав, что возможно дойти до небес в своем физическом теле, я тут же решил пройти этот маршрут, чтобы удостовериться, правда ли это.

Вначале было легко. Я лишь следовал основному маршруту паломников в Девапраяг, туда, где сливаются воды Ганги и Алакнанды. Когда я шел по берегу Ганги, начался дождь. Было уже поздно, и я принялся осматриваться в поисках какого-нибудь укрытия. Не было никакого смысла продолжать путешествие в тот день. Поискав несколько минут, я нашел маленькую хижину, в которой жил старый баба. Я просунул голову в дверь и очень вежливо спросил, разрешит ли он мне здесь переночевать.

Похоже, что он собирался готовить себе еду, поэтому я сказал, что схожу в ближайший магазин и куплю продукты. У людей, подобных ему, дома обычно мало еды. Не желая его обременять, я пошел под дождем купить продукты для нас двоих.

Он принял мое предложение и разрешил мне остаться поужинать и переночевать у него.

Я сходил за покупками, он приготовил еду, а потом мы вместе поели на берегу Ганги. В десять вечера, когда мы сидели с ним, в десяти футах выше и подальше от реки я увидел другую маленькую хижину.

Когда я спросил о ней, он сказал: «Я построил ее, чтобы у меня было, где жить, когда уровень воды в Ганге поднимается. Хижина, в которой я сейчас живу, во время половодья оказывается под водой. Ты можешь спать в ней сегодня ночью. Река не представляет опасности. У нас у каждого может быть хижина. Какой-то человек прислал мне немного денег, чтобы я мог построить себе еще одну хижину. Я живу тут уже тридцать шесть лет, но только в этом году у меня появилась возможность переезжать в другое место, когда вода в реке поднимается. Я из Бенгалии. Некоторые люди оттуда присылают мне немного денег, чтобы я мог жить несколько комфортнее. Они посылают мне двадцать рупий в месяц».

Этот человек отрекся от мира, чтобы вести жизнь аскета на берегах Ганги. За тридцать лет жизни он ничего не скопил, кроме нескольких горшков для приготовления пищи. Мебели у него не было.

Отправившись спать в его запасную хижину, я обнаружил, что там ничего нет кроме грубого шерстяного мешка, набитого песком. Мешок выглядел так, как если бы его использовали в качестве подушки. Моей кроватью был тонкий слой песка, принесенного из Ганги. Я лег на подушку, но она была неудобной, слишком жесткой. Не знаю, приходилось ли вам спать на подушке, подобной этой. Она даже не проминается, когда на нее кладешь голову, как будто спишь на камне.

Я убрал подушку, подумав, что будет удобнее, если я подложу вместо нее под голову свою руку. Под подушкой я нашел журнал с фотографиями обнаженных женщин. Садху, должно быть, прятал его от взглядов обычных посетителей.

Пока мы еще ужинали, он сказал: «Я был холостяком всю свою жизнь. Я старший сын в семье, и все мои братья давно женаты. Я же отрекся от мира давным-давно и не был в своей деревне более тридцати лет. Моя семья знает, что я здесь. Время от времени я получаю от них весточки через паломников, идущих в Бадринат. Помимо этого у меня нет никаких других контактов с прежней жизнью».

Вот что случается с большинством садху. Они одеваются в оранжевые одеяния, говоря всем, что отреклись от мира. Они неплохо зарабатывают себе на жизнь, выглядя благочестивыми и святыми снаружи, но внутри они не отреклись от своих желаний. Какой смысл уходить прочь и жить как садху, сидя на берегу Ганги, если при этом вы берете с собой все свои желания и все, что принадлежит вам? Этому садху было бы лучше оставаться дома и жениться, как сделали его братья.

Подавлять свои желания, делая вид, что их больше нет, – фальшивка. От этого нет никакой пользы.

Я ушел от садху на следующее утро и отправился к высотам Гималаев, на север от Бадрината. Именно там через несколько дней у меня произошла гораздо более интересная встреча.

Я шел по тропе, пролегающей на большой высоте. Вокруг были одни ледники. Здесь никто не жил, поэтому я был немного удивлен, увидев высокого молодого человека, шедшего в противоположном направлении. Так как никого в округе кроме нас двоих не было, мы остановились, чтобы обменяться любезностями. Во время разговора он спросил меня, что я делаю в таком труднодоступном месте. Я рассказал ему о своем желании пройти дорогой братьев Пандавов на небеса. Выяснив, что я склонен к духовному, он попросил меня немного посидеть и поговорить с ним, чтобы я дал ему совет по поводу давно беспокоящей его проблемы.

«Я сын помощника начальника почтового отделения из Джамму Тави, – начал он. – Я ходил там в школу, но мне было не интересно изучать академические предметы. Десять лет назад я убежал из школы и больше никогда не возвращался в свои родные края. С тех пор я побывал во многих местах, включая иные локи (небесные миры)».

Звучало это интригующе. Я спросил его, как он совершает эти путешествия. Он ответил, что развил в себе сиддхи, благодаря которым может путешествовать практически по всей Вселенной.

«У меня была склонность к кундалини-йоге, –