Экзальтированная, доверчивая и сентиментальная душа боролась в мальчике с искушениями скептического ума, вера в людей сталкивалась с подозрением, надежды на «прелести» жизни – с первым раздумьем о ее опасностях. Рылеев стоял на распутье между двумя миросозерцаниями, – сентиментально-благодушным и критически-активным, ожидая много от жизни «светской», т. е. в данном случае от жизни за стенами училища, которое он должен был скоро покинуть.