В самом деле, как мы плохо умеем ценить богатства нашей старины! – восклицает Бестужев. Русь – это нечто самобытное и оригинальное. Чем мы хуже Европы? Разве мы даром прожили века? Русь была отчуждена от Европы, не от человечества, и оно, при подобных европейских обстоятельствах, выражалось подобными же переворотами. За исключением крестовых походов и Реформации, чего у нас не было, что было в Европе? А сверх того, характеры князей и народа долженствовали у нас быть ярче, самобытнее, решительнее, потому что человек на Руси боролся с природой более жестокой, со врагами более ужасными, чем где-либо. Вглядитесь в черты князей наших, сперва исполинские, потом лишь удалые, потом уже коварные, и скажите, чем хуже они героев Вальтер Скотта или Виктора Гюго для романа? У них, как везде, был свой макиавеллизм для силы и для бессилия; были свои ковы и оковы, и яд под ногтем, и нож под полою. У них были свои льстецы – предатели, свои вельможи – дядьки, свои жены – Царь-бабы, свои братья – Каины. Да и черный народ наш (кроме рабов), смерды, людины, крестьяне, местичи, без сомненья, долженствовал быть гораздо смышленее сервов средних веков. Он не составлял части земли: он имел свои сходки, он уходил на войну с князьями, чего не было в Европе. Руссак не был низок, ибо не терпел унижения наравне с вассалами Европы. Ни рвы, ни башни не делили их между собой. Жалобы селянина доступны были боярину, и быт боярина, простой почти столько же, как быт селянина, не давал повода первому презирать последнего, ни последнему ненавидеть первого. Но оставим эти исторические факты – обратимся к миру вымысла, и мы увидим, как богаты были поэзией и смыслом воззрения наших предков на природу. Наши сказочные образы – чем они хуже Пука и Ариэля Шекспира, или Трильба Нодье? Да и что за богатое, оригинальное лицо сам черт наш? Он не Демон, не Ариман, не Шайтан, даже не Мефистофель – он просто бес, без всяких претензий на величие. Он гораздо добрее всех их. Он большой балагур, он отчаянный резвец, и порой бывает проще пошехонца… Как хорошо можно эксплуатировать все эти образы для литературных целей! Казак Луганский показал, как занимательны могут быть эти простые цветки русского остроумия, свитые искусною рукой. Чародей Вельтман, который выкупал русскую старину в романтизме, доказал также, до какой обая