В повестях Марлинского была новейшая европейская манера и характер: везде виден ум, образованность, встречаются отдельные прекрасные мысли, поражавшие и своею новостью, и своею истиной; прибавьте к этому его слог, оригинальный и блестящий в самых натяжках, в самой фразеологии – и вы не будете более удивляться его чрезмерному успеху («О русской повести и повестях Гоголя», 1835).