В 1867 году появилась оппозиция сёгунату: на целый год деревни Центральной и Западной Японии, самые густонаселенные районы от Хиросимы до Йокогамы, захватила волна карнавальных бунтов. Начало им положило якобы чудесное сошествие с небес бумажных талисманов (офуда-фури), употребляемых обычно в святилищах и храмах. В том же 1867 году вследствие нескольких лет неурожая случился пик другого типа бунтов — голодных, налоговых и прочих крестьянских недовольств. Перед лицом этого хаоса люди верили, что появление таких талисманов было сигналом начала ёнаёси — тысячелетнего обновления мира, который следовало праздновать пением и танцами на улицах, ряжением, кроссдрессингом и даже хождением голышом. Большие толпы танцоров врывались в дома и лавки, призывая обитателей присоединиться к ним. Они заставляли богачей в своих общинах снабжать бунтующих едой, питьем и развлечениями. У их песен был припев «Ээ дзя най ка!», то есть «Ну и черт с ним! Все в порядке!». В целом это явление охватило сотни тысяч простых людей и продолжалось девять месяцев. Движение начиналось в одной местности, а потом иссякало через несколько дней, чтобы появиться в другой деревне. Хотя это может показаться странной формой протеста, танцующие и поющие толпы хотели обновления мира, очищения от зла и прихода золотого века — это были полурелигиозные идеи с политическим подтекстом. Их действия захватывали основные дороги, парализовывали торговые кварталы и центры городов, мешали земледелию, официальной торговле и перемещениям в самый важный период в истории, добавляя хаоса и без того большой неразберихе во время падения сёгуната Токугава.