Кайла вела себя намного кокетливее, чем ей самой представлялось. Она часто носила длинный красный шарф, который эффектно повязывала вокруг шеи, не говоря уже о коротких юбках и глубоких вырезах. Ее живой аффект резко взмывал вверх и так же резко устремлялся вниз, будто для него не существовало границ. На уроках, работая с детьми, она переживала такой душевный подъем, что могла забыть обо всем на свете. Она преувеличенно раздражалась на директора и его чересчур активные, недвусмысленные поползновения. Она считала себя последовательной феминисткой и утверждала, что ее сексуальность не выходит за рамки политкорректности. Но интерес директора был не единственным поводом для беспокойства. Расстраивало ее и то обстоятельство, что многие из коллег-женщин отмахивались от нее, как от наивной дурочки.