Отзывы на книги автора «Наташа Гринь»

Я осилила этот текст. Правда, не поняла, зачем я это сделала. Надо было бросать, а не мучить себя.
Интересно ли читать книгу, в которой ничего не происходит? В данном случае нет. Это могло бы быть любопытно, если бы было талантливо написано, если бы были какие-то глубокие внутренние переживания героини. Но тут нет ничего. Только псевдоинтеллектуальность и местами — погоня за формой, которая явно довлеет над содержанием.
Если автор хотел показать тщетность человеческого бытия, то попытка провалилась. Рассуждения о боге вперемешку с описанием месячных, упоминание кучи фамилий писателей вперемешку с рассказом о побирушках в метро. Ох… Сплошное словоблудие. Все это для меня сильно отдает графоманством. Ну, видимо, я не доросла до такой литературы.
Меня этот текст не зацепил, никак не тронул, себя с героиней проассоциировать не удалось, ее мысли об убийстве показались высосанными из пальца, как и все остальное. Да и вообще героиня абсолютно плоская.
Ради чего это писалось, мне непонятно. Потраченного времени жалко. Определенно, для меня это худшая книга из прочитанных мной в этом году. Пожалуй, больше мне здесь и сказать нечего.

Прочитала аннотацию, потом книгу и снова  аннотацию. Такое же ощущение недоумения было на экскурсии- дегустации шампанского: вроде всё в тему, но нюансы не те: ни тебе "свежего сена, ни цветочных ноток".  Вместо наслаждения вкусом ищешь эти "нотки" и отвлекаешься. Аннотация  как бы подсказывает о чем книга, упрощая её. Мне роман  понравился, но немного под другим углом.
Чтобы понять содержание, нужно разобраться с  названием. Из Интернета: "Апоптоз — это регулируемый процесс программируемой клеточной гибели,  являющийся естественным и необходимым этапом жизнедеятельности".  То есть умирать - это нормально, а применительно к роману - все мы смертны и не нужно из этого делать трагедию. А вот главная героиня отказалась от жизни, потому что всё равно когда-нибудь умрёт. Из серии "зачем мыть посуду, если она завтра опять будет грязной". Автор описывает несколько дней из жизни девушки, попавшей в такую психологическую ловушку.
Написано доходчиво и реалистично, иногда даже  слишком. Когда идут события и, особенно, описания чтение вообще захватывает.  Живой, насыщенный язык. Много придуманных слов: метких и выразительных. Но как только героиня начинала размышлять я, честно говоря, выпадала из чтения.  Понимаю, что мыслеобразы так себя и ведут: лезут в голову сумбурно, без пауз и знаков препинания, но мне такой приём не зашёл.
Большущий плюс: книга засасывает, в неё можно погрузиться и раствориться.  И сразу большущий минус: настроение книга не поднимет. Может накатить свойственная  осени меланхолия, может саморазочарование, когда сравниваешь себя с героиней, не соглашаешься, но находишь подозрительно много общего.
Перечитывать не  собираюсь,  ничего нового не узнала,  не развлеклась и не отдохнула, но однозначно ставлю высшую оценку.  Есть в книге что-то интересно- притягательное.  А главное ВЫВОД  для себя: проснись, живи и не трать время на то, что невозможно изменить.

Апопто́з — регулируемый процесс программируемой клеточной гибели, в результате которого клетка распадается на отдельные апоптотические тельца. Фрагменты погибшей клетки обычно очень быстро (в среднем за 90 минут) фагоцитируются макрофагами либо соседними клетками, минуя развитие воспалительной реакции.
(Википедия)

Несколько болезненных дней из жизни преподавательницы французского языка.
Рефлексии, страдания, переживания - всё, как я люблю. Начинала читать с удовольствием, но постепенно утонула в витиеватом языке да так и не выплыла. Какие-то моменты читаются с интересом, не спорю, но в порой я теряла мысль и нить среди множества слов.

Много боли, выкручивания себя, отмирания. Ощущение собственной ненужности кричит с каждой страницы.
Закономерный финальный катарсис не кажется каким-то облегчением для героини. Почему-то наоборот видится, что дальше будет только хуже.

Уметь сбиться с пути - тоже своего рода искусство.

Идти ей и правда было некуда и не к кому, она была ни жива ни мертва, и скажешь ли вот так с наскоку, отчего она столь усердно выгрызала собственное же сердце... «Они ведь даже не догадываются, что сердцебиение – это моя самая любимая песня. Я заслушала её до дыр». Ночами она маялась от бессонницы и рассматривала потолок, днями бродила по улицам и вглядывалась в лица чужаков, и думала, постоянно думала о том, как же сильно она боится умереть. Смертность – это очень несправедливо, с этим не поспоришь. Подумать только, на протяжении стольких лет человек усердно выстраивает собственное сознание, а потом берёт и умирает, и в чём тогда, спрашивается, смысл? А время-то идёт, вот-вот оно возьмёт и «выкипит в седину», и что тогда? Думать о подобном вполне себе нормально, но когда только об этом и размышляешь, сведя всю свою жизнь к нелюбимой работе и разглядыванию пустой стены, можно и вовсе потеряться. Было что-то глубоко печальное в том, что Рассказчица, цепляясь за тетрадку покойной бабушки, постоянно вспоминала тот гроб и те слова, закидывала себя вопросами, на которые никто не мог ей ответить. «Кто мы. Откуда мы. Кто нас позвал». Да кто ж знает, милая? Кто ж знает...

«Вот оно, значит, как – под стеклянным колпаком. Уже двадцать с лишним чем-то набитых лет терплю этот неколпаковский колпак». Смерть бабушки явно была лишь триггером. Как это обычно и бывает, всё началось ещё в детстве. Отец ушёл в религию, настойчиво внушая дочерям, что цель их жизни – найти своё “близнецовое пламя”, мать нашла себя в материнстве, окончательно похоронив собственную жизнь под грудами платков, которыми вытирала постоянно набегающие слёзы. Неудивительно, что одна дочь всю жизнь бегала за идеей о великой любви, в то же время убегая от самой себя, а вторая погрязла в одиночестве, не понимая, а зачем вообще жить. «Мы жили вместе, но не знали друг друга». И ведь не скажешь, что эти люди плохие, нет, обычные люди, которые игнорировали свои проблемы. Таких семей много. Кто-то покорно идёт по проторенной родителями тропе, кому-то удаётся вырваться на другую дорогу, а кто-то, как Рассказчица, теряется где-то на перепутье. «Мне ещё рано, но у меня ещё вся жизнь позади, как решиться, где искать, я не понимаю». И дело тут не в крови или боли, от такого нельзя отмахиваться, потому что это и правда колпак. Опасный, громоздкий. Убивающий.

Это была та ещё «чашечка горячего сюра», маленькая, но насыщенная, пусть особо и не порадовавшая оставшимся после неё послевкусием, слишком уж искусственно и напыщенно. Рефлексия показана неплохо, да и со страхами всё ясно, это действительно страшно – вот так потеряться, и очень хочется, чтобы людям, столкнувшимся с подобным, было с кем в отличии от героини поговорить. Понравились маленькие сценки: бабушка у озера с лебедем (бабушки в этой книге мало, но боль от её потери ощутима, что не могло не тронуть), монолог старичка-поэта (ох уж эти интеллигенты с водочкой в портфеле), преподавание французского (понравился сказ о «красивом славянском поиске опоры», я тоже так изучала именно что французский). И всё-таки прав был старичок. Рассказчица боялась смерти, но её жизнь ведь и жизнью-то нельзя назвать, она существовала, перебегая от одного столба к другому. И в чём тогда смысл этого страха?.. «Я, если честно, сейчас уже и не знаю, нужны ли загадкам разгадки. Понимаете?», – понимаем, уважаемый, понимаем. Сейчас бы чайку с теми самыми конфетками, а не вот это вот всё. Бывают такие моменты, когда большего, если честно, и не надо. Может, в этом и кроется весь смысл...

У меня в этом году как-то сам собой случился личный челлендж: читаю современных отечественных писателей. А их интересных и увлекательных книг оказалось немало. Только о дебюте Наташи Гринь я этого сказать не могу: здесь классический случай того, как увлеченность формой приводит к пустоте содержания, его выхолощенности и даже не вторичности, а «десятеричности» какой-то. Автор настолько увлекается метафоризацией изложения, что как будто перестаёт следить за сюжетом. Такое, по крайней мере, создаётся впечатление. Справедливости ради, однако, отмечу, что есть достаточно интересные метафоры, и их немало, только воспринимаются они в общем контексте самоцелью, а не средством передачи мысли и чувства. Для чего всё это написано, каков авторский посыл миру – неясно.

Аннотация совершенно не соответствует происходящему в книге. Смерть бабушки – совсем не главное событие в повести. Основное здесь – воспроизведение мироощущения юной особы – нашей современницы, москвички, недавней выпускницы французского отделения филфака. Повествование бессобытийное какое-то, с претензией на поток сознания. Но только этот «поток» весьма мутный и невнятный. Вот девушка перемещается по городу (куда? с какой целью?), вот покупает книжки и открытки в букинистическом отделе, вот едет на урок к школьнице, вот выслушивает словоизлияния какого-то пьянчужки, вот томится в одной квартире с сестрой-неудачницей. А потом вдруг решает пырнуть ножом приходящего кавалера этой сестры. Зачем? Почему? Чем он виноват? Да, малоприятный человек, если смотреть с колокольни героини. Ну и что из этого?! Мало ли кто нам несимпатичен? Книга оставляет множество вопросов, ответов же – ни одного. И героине, пожалуй, не симпатичен абсолютно никто, включая ее собственных родителей, о которых она пишет с брезгливостью и раздражением.

От книги остается ощущение такой безвыходности, беспросветности, тошнотворности, дремучей хтони, что я бы не советовала ее читать, например, в мрачный осенний день.