что это правда). Я интерпретирую такую новость как утверждение, что разум и наука потерпели поражение. Я расстроен и потрясен или, наоборот, ликую и радуюсь (в зависимости от моих философских убеждений). В действительности точно можно знать лишь то, что физики сетуют, будто зашли в тупик. Все остальное — измышления моего разума, возможно, рациональные или иррациональные, и в любом случае говорят больше обо мне, чем о внешней реальности.
Чтобы жить осознанно, я должен чувствовать эти различия. Мое восприятие, интерпретация, чувства, возникшие в результате этой интерпретации, — три отдельных вопроса. Если я не отличаю одно от другого, то первым делом пострадает мое умение «заякориться» в реальности. А значит, пострадает и моя эффективность.
Умение выявлять побуждение избегать или отвергать болезненные или угрожающие реалии и сопротивляться ему. Нет ничего естественнее желания избегать страха или боли. Так как речь идет о фактах, которые — в своих же интересах — мы должны встретить лицом к лицу и проанализировать, нам придется преодолеть искушение избежать их. Но для этого необходимо осознать подобные побуждения. Здесь нужно взять курс на самоанализ и самосознание — на осознанность, направленную как внутрь, так и вовне. Осознанное бытие включает в себя необходимость постоянно быть настороже, борясь с искусительным зовом подсознания, быть честным перед собой. Страх и боль следует считать сигналом не закрывать глаза, а открыть их пошире, не отворачиваться, а вглядеться пристальнее. Задача, конечно, непростая и требующая усилий. Не стоит воображать, что нам всегда будет удаваться решать ее безукоризненно. Однако мы с вами принципиальным образом отличаемся друг от друга в искренности своих намерений, причем степень этих отличий